Другие же цыгане, которым их Бог не дал таланта автоугонщика (по большей части неквалифицированная молодёжь), занимались "металлургией" - добычей из упомянутого военного городка силовых кабелей и извлечением из них меди и алюминия. Их дом, просто провонял жжённой резиновой и пластиковой изоляцией проводов - которые они обжигали прямо в квартирах на газовых плитах, а двор был завален их стальной "бронировкой", которую "металлурги" выбрасывали из окон!
Мэр пытался с "оккупацией" цыганами боролся, от имени жителей писал петиции во все инстанции, даже - Федеральному Канцлеру... Он лишь добился того, что свои же политики и журналисты, заклеймили его как "расиста"!
Эрнст, обивал пороги муниципалитета, требуя предоставить ему другое социальное жильё и, желательно в другом городе. Снять квартиру или гостиницу он не мог: социального пособия дочери и его - сильно "урезанной" пенсии, не хватало. Тем более, что в последнее время - что-то сдавать начал и, всё больше и больше средств из семейного "бюджета", уходило на лекарства.
Переселить, обещали не ранее сентября, а пока приходилось терпеть... И, они стоически терпели и ждали! Даже, когда обнаглевшие крысы стали забегать к ним на пятый этаж. Эльза истошно визжала каждый раз, видя серого грызуна с противным голым хвостом, деловито и невозмутимо заходящего в её "девичью" в поисках чем бы поживиться, но вскоре привыкла, быстро успокаивалась и сама над собой весело подтрунивала: "Я у тебя такая трусиха, папа"!
Человек ко всему, достаточно быстро привыкает...
Эльза, даже сдружилась с соседкой - с цыганкой Андреа, матерью как бы не восьмерых детей и довольно частенько, подолгу об чём-то "об своём - об женском", болтала с ней на дикой смеси немецко-русско-румынского, когда та заходила "помочь" или что-нибудь выпросить... Не наглела правда, так - по мелочи.
Получив искомое, Андреа всегда сердечно благодарила и часто восхищалась: "У вас в Германии - как в раю! Обязательно напишу в нашу деревню - пусть все сюда приезжают".
После таких слов, у Эльзы случалась истерика, а у него прихватывало "мотор"...
* * *
Сейчас Эрнст, посидев часок на скамеечке возле могилы жены, не спеша и через каждые несколько десятков шагов останавливаясь - чтоб отдохнуть и отдышаться, шёл по местному городскому кладбищу - единственное место в их городке, сохранившего хоть какой-то более-менее первоначальный вид - не считая снятых бронзовых табличек на некоторых могилах...
Когда, послышался звонок мобильника и знакомый панический визг дочери по телефону, он сперва подумал: "Опять крыса в гости зашла!" и, даже растянул губы в улыбке - собираясь успокоить свою Эльзу-трусиху, испугавшуюся каких то жалких крыс...
"Папа, они подожгли дом! Папа, Я ГОРЮ!!! Папочка, спаси меня - мне БОЛЬНО!!! ПАПААА...ААА...ИИИ...!!!". Так хорошо знакомый - хотя и, давно забытый, вопль заживо горящего человека... Треск... Тишина...
"Абонент вне зоны доступа".
Так, Эрнст Рубель - во второй раз за жизнь, остался один-одинешенек в этом бесконечно громадном и населённом миллиардами - чужих для него людей, мире.
Правда, ненадолго...
Как будто, чья-то безжалостная рука в железной перчатке - проткнув грудину, схватив, сжала его сердце и выдавила из него кровь - как воду из губки. Выронив мобильник из рук, не в силах вздохнуть или выдохнуть из-за острой боли в, он грузным кулем осел на землю: "Я умираю... Как нелепо... Смерть на кладбище...".
А память, как будто издеваясь напоследок, услужливо подсказывала ему картинку за картинкой - из тех, которые он хотел бы напрочь забыть:
Осень сорок первого года... Дождь, грязь, вши... Старинное русское кладбище на самой окраине Ленинграда... Его танковый взвод поддерживает атаку батальона гренадёр... Чёрный русский "КВ" - только что с завода, ещё не крашенный... Беспомощные взрывы снарядов "окурка" "Pz.IV", на его броне... Удар в башню... Чудовищные фонтаны взрывов снарядов русской корабельной артиллерии... Огромная воронка, с рассыпавшимися в труху истлевшими гробами и костями их содержимого, на дне... Русские рабочие-ополченцы в чёрных ватниках, атакующие как безумные... "УРАААА!!!"... Блеск чёртовых штыков их винтовок... Липкий страх, заглушаемый колотившимся в руках "Maschinenpistole"... Мёртвые глаза его наводчика и друга Вальтера Вегмана, совсем не похожие на глаза "сверхчеловека"... Чудовищный коктейль из аромата свежевскопанной земли, вони сгоревшей взрывчатки, приторного тлена из развороченных могил, тошнотворного запаха свежей крови, человеческих внутренностей и их содержимого... Трупы, трупы, трупы... Фрагменты трупов... Летящая в него граната...
"БОЖЕ, ЗА ЧТО?!".
Зачем? За что? Зачем он жил, убивал и умирал тогда?
Зачем он уцелел в тот раз, отделавшись лишь десятком неопасных, осколочных ранений?!
