Летит мяч, но внезапно останавливается и меняет направление. Ударят его в сторону ворот, а он вдруг ни с того ни с сего полетит назад.
Словно на поле кто-то ещё играет – невидимый и быстрый.
Видит это судья, видят футболисты, но им некогда задуматься, сообразить, в чём дело. Нельзя прерывать игру.
Однако среди зрителей оказался офицер, который всё заметил и понял.
Он обратил внимание, что по полю передвигается тень, хоть человека не видно, причём она меняется: то это тень мальчика, то только половины туловища, а то – руки или головы. И всюду, где мелькнёт эта тень, с мячом происходят странности.
Офицер слышал, что полиция ловит мальчишку-преступника в шапке-невидимке. Он вытащил револьвер и стал осторожно подкрадываться.
Тут как раз назначили штрафной. Офицер подкрался туда, где виднелась тень, услышал тиканье часового механизма и дыхание невидимого Кайтуся. Прицелился он и уже собирался выстрелить.
Вдруг налетел вихрь, подхватил Кайтуся, взметнул над футбольным полем и понёс неведомо куда.
В крепости повелителя чернокнижников. Автор объясняет читателям, почему он столько навычёркивал в этой главе… Зося в заточении
Напрасно Кайтусь пытается остановиться.
Напрасно желает и повелевает.
Его веления бессильны, и с бледных губ слетают мёртвые слова.
В ушах свист, в голове всё кру́гом, а перед глазами – лоскутки лесов и полей, неведомые селения и города, незнакомые реки и сады.
Пропала у Кайтуся отвага, пропало желание бороться. Не в силах он противиться чуждой силе.
Несёт его вихрь.
Он – словно капля в морской волне, словно пёрышко, уносимое могучей стихией.
«Пусть будет, что будет».
Последний взгляд на крутую гору, на высокие валы и стены, на башни неведомой крепости.
Почувствовал Кайтусь, что падает. Зажмурил глаза.
Открыл – лежит он на каменном полу.
Темно. Тишина.
Запах подземелья – сырой, затхлый.
«Я в заточении».
Встал Кайтусь. Поднял руку. Коснулся низкого потолка. Измерил шагами темницу: четыре в ширину, пять в длину.
– Наказание или месть? Хочу знать.
Два горящих, немигающих глаза смотрят на Кайтуся.
Вокруг его головы девять раз облетела пылающая головня. И снова тьма.
– Надолго ли? Что дальше? Неужто навечно?
Кружит Кайтусь по темнице, слизывает капли влаги со стен.
Ползут мучительные минуты, потом часы.
А там, за стенами, солнце светит, как прежде. Доброе, тёплое солнце.
«Я во тьме и в неволе, а там свет и свобода».
Глазам ничего не видно, ушам ничего не слышно. Осталась Кайтусю только мысль, которую он послал в родной город, в Варшаву, – домой, в школу.
Заплакал Кайтусь.
И вдруг стены зароились тысячами мерцающих искр.
………………………………………………………………………………………………………………
От автора. Прежде чем начать писать книгу про Кайтуся, я много беседовал с мальчиками о колдовстве и с девочками о феях.
Потом читал им разные главы. Исправлял, менял, переделывал.
Мне хотелось, чтобы книга была интересной, но не страшной и не очень тяжёлой.
И вот когда я прочитал эту, восемнадцатую, главу про Кайтуся в крепости владыки чернокнижников, один мальчик сказал:
– Страшно! – и прижался ко мне.
Я сказал ему:
– Но ведь все сказки про колдунов страшные.
А он:
– Да, но эта совсем по-другому.
Потом ему стал сниться Кайтусь. Ночью мальчик боялся.
Изменить я ничего не мог и поэтому вычеркнул всё, что ему снилось. И снова прочитал вслух. И он сказал:
– Вот теперь хорошо.
………………………………………………………………………………………………………………
До последней капли выпил Кайтусь освежающий напиток, положил руку под голову и уснул.
Первые спокойные часы заточения.
Проснулся.
Тьма.
Не сразу припомнил Кайтусь вчерашние события.
На железной плите огненными буквами начертан приговор. А может, не приговор?
«Не погибнешь ни от пули, ни от меча».
«Не будешь ни сожжён огнём, ни поражён молнией».
«Не будешь отравлен ядом».
«Не будешь сброшен со скалы».
«Не будешь задушен ни петлёй, ни газом».
«Не будешь утоплен».
«Не будешь похоронен живьём».
И рядом с каждой строчкой непонятные знаки и цифры. Наверное, номера статей уложения о наказаниях чернокнижников.
Значит, то был суд? Приговор вынесен.
В каменной стене крошечное зарешеченное окошечко.
В каменной стене низенькая дверца.
Дощатый пол.
Обрадовался Кайтусь. Ожила в сердце надежда.
Сидит, считает гвозди и сучки в полу. Время от времени поднимает глаза к оконцу.
Несмотря на усталость и слабость, пытается дотянуться до него, подпрыгнуть и ухватиться за крюк, что торчит над окном: если ухватится, подтянется, может, удастся хоть миг один увидеть вольный простор за каменными стенами, за железными решётками.
«Хочу, желаю, повелеваю».
В ответ издевательский смех и отголоски дальнего грома.
…………………………………………………………………………………………………………………
Есть права, есть обязанности.
…………………………………………………………………………………………………………………
Есть сила свободной воли, есть сила дисциплины.
…………………………………………………………………………………………………………………
В тот день Кайтусь не получил пищи.
Как хочется есть!
А может, его хотят сломить голодом? Может быть, это самая суровая кара?
…………………………………………………………………………………………………………………
Прошло семь дней и семь ночей.
Кайтусь проснулся в светлой комнате на кровати.
Стол. Медный таз и кувшин с водой. На стене часы и зеркало.
Кайтусь боится шелохнуться: вдруг видение исчезнет?
То ли простили его, то ли манят надеждой, обманывают.
Знаком прощения будет кулёчек с конфетами. Сунул Кайтусь руку под подушку и чуть не вскрикнул – так обожгло.
Ну что ж. Зато как приятно: тепло, светло. А окно какое – с прозрачными стёклами! Обычная дверь с ручкой. Заперта она на ключ или нет?
Кайтусь вскочил с постели. Налил воды в таз. Умылся. Вновь ощутил в себе силу и отвагу.
Ничего, как-нибудь он справится – уже закалился во многих испытаниях.
Видит Кайтусь: на столе конверт. Вместо адреса надпись: «Печати не срывать…» Взял конверт – пять красных печатей, сургучом цвета крови запечатана тайна.
Новое испытание, предостережение.
…………………………………………………………………………………………………………………
Ваше здесь право, ваша сила и власть.
…………………………………………………………………………………………………………………
Распахнул Кайтусь дверь. Бесстрашно идёт по длинному тёмному коридору. И только звонкое эхо сопровождает его.
Стражи нигде не видно. Только Кайтусь не обольщается: бежать отсюда невозможно.
Не затем его унесло вихрем, не затем он брошен в темницу, чтобы просто взять и выйти из замка владыки.
Входит Кайтусь в высокий зал.
Каменные колонны. На мраморной стене надписи неведомыми буквами. То ли имена прославленных чародеев, то ли перечень загубленных пленников… То ли повеления, запреты и даты…
«Я не знал, не понимал, заблуждался. Просто быть послушным, когда знаешь».
…………………………………………………………………………………………………………………
Такой же зал Кайтусь видел в старинном арсенале, куда ходил со школьной экскурсией.
Висят на стенах и стоят у стен мечи, сабли, разное огнестрельное оружие. И новые, блестящие, и старые, выщербленные. Латы, шлемы, стальные рукавицы, кольчуги. Пулемёты, чушки, бомбы. Орудия пыток, топоры палачей. Гильотина и виселица.
Как в том старинном арсенале.
…………………………………………………………………………………………………………………
От автора. Вычеркнул три страницы.
…………………………………………………………………………………………………………………
Припомнилось Кайтусю давнее происшествие. Неудавшееся волшебство. Было это тогда, когда он ещё только пробовал и не всякий раз ему удавалось.
Возвращается он домой и видит: маленький мальчик тянет за руку пьяного и просит:
– Папочка, пошли домой. Мама ждёт.
– Уйди, говорю тебе, уйди, – бурчит пьяный.
Стоит он у дверей пивной, на ногах шатается.
– Папа, мама ждёт. Папа, пошли домой.
– Домой? Зачем домой? Чего я там не видел? На́ вот, купи леденец.
Не взял малыш монетку, упала она, покатилась по грязному тротуару.
Жалко стало Кайтусю малыша. Решил он помочь ему. Набрал воздуха в грудь и произнёс:
– Повелеваю: пусть отец пойдёт домой, пусть послушается сына.
И только произнёс, как в сердце кольнуло – точно иглой или электрическим током.
