Ознакомительная версия.
– Но разве я в чем-то виновата? – еле слышно проговорила Лена. – В чем же моя вина?
– Ты могла уехать учиться в Петербург, могла найти самую лучшую работу, а я не могла позволить себе такой роскоши, как высшее образование, я должна была работать, чтобы не протянуть ноги…
– Ну что ты говоришь, – Лена едва не плакала от обиды, – ведь я помогла тебе устроиться в хорошую фирму, мы работали вместе…
– Да, только я там была девочкой на побегушках! – злобно выкрикнула Татьяна. – Да и вообще – каково мне было принимать твои бесконечные благодеяния? Все равно что донашивать после тебя разонравившуюся тебе одежду, которую ты постоянно мне подсовывала! Думаешь, я не знала, что вы с девчонками смеялись надо мной? Думаешь, не видела, что все дешевые вещи сидят на мне как на корове седло? А мама еще говорила все время, что это не главное… Как будто она сама знала, что – главное!
– Хм, – вклинилась Надежда, – насколько я знаю вашу мать, по рассказам, конечно, она была очень порядочной женщиной…
– Заткнись! – заорала Татьяна. – Заткнись, дура старая, и не трогай мою мать!
Надежда обиделась на «старую дуру» и замолчала.
Лена не отрываясь смотрела на бывшую подругу, и перед ней встало давнее, детское еще воспоминание.
Она шла по редкому лиственному лесу, собирая грибы, вглядывалась себе под ноги и вдруг увидела скользнувшее среди травы гибкое, тускло блестящее серовато-коричневое тело.
Лена застыла, охваченная не столько испугом, сколько растерянностью и удивлением. Змея тоже замерла, приподняла красивую резную головку, и девочка увидела ее глаза. В них не было ни угрозы, ни злобы, не было вообще никакого понятного чувства, никакого выражения, и от этого стало по-настоящему страшно. Девочка поняла, что для этого древнего создания совершенно все равно – проползти мимо или поцеловать ее своим последним, смертельным, своим роковым поцелуем. То есть вряд ли девочка тогда подумала именно так, слишком по-взрослому, возможно, эти мысли она додумала сегодня, но от этого ничего не изменилось.
Она смотрела на свою недавнюю подругу, и ей казалось, что на нее смотрят немигающие глаза змеи.
Ей стало так же страшно, как тогда, много лет назад.
Сколько себя помнит, они дружили с Татьяной. Всегда они были вместе – играли во дворе, сидели за одной партой… Никто из них друг друга не выбирал в шумной компании ребят, просто мамы в детстве посадили их в одну песочницу, и квартиры были рядом. Так и пошло. Лена привыкла, что Татьяна все время рядом, и считала ее самой близкой подругой. Как выяснилось теперь, Татьяна так вовсе не считала…
Татьяна замолчала, словно прочитав эти мысли, она тоже перенеслась в прошлое.
Она внезапно вспомнила день, когда все изменилось: она вспомнила похороны своей матери.
Огромное кладбище, размытые дождем глинистые дорожки, тоскливые ряды одинаковых могил, полупьяные землекопы, забрасывающие дешевый сосновый гроб комьями сырой глины. И всего три человека возле могилы – сама Татьяна и две сослуживицы матери, две немолодые, бедно и некрасиво одетые женщины…
В тот день что-то произошло у Татьяны в душе, ей показалось, что ее саму зарывают в сырую глинистую почву, что ее собственная жизнь закончилась без смысла и без радости. Она внезапно поняла, что проживет такую же несчастливую бедную жизнь, как ее мать, и будет похоронена в такой же сырой и холодный день, если не сделает чего-то решительного и бесповоротного и не станет совершенно другим человеком…
И когда с ней заговорил Олег Михайлович, тихий, незаметный человек с негромким вкрадчивым голосом и скромными манерами, Татьяна выслушала его очень внимательно. Он предложил ей сделать кое-какую работу для петербургского социологического центра «Вариант». Это была не совсем обычная работа, но Татьяна слушала Олега Михайловича, не перебивая. Его слова упали на хорошо подготовленную почву… впрочем, Олег Михайлович был настоящий психолог, он очень хорошо разбирался в людях и знал, с кем и о чем можно разговаривать. Он разглядел в Татьяне вызревшую готовность сделать что угодно, чтобы изменить свою жизнь. Ради того, чтобы вырваться из порочного круга, ради того, чтобы уехать из опостылевшего Зауральска, где она никому не нужна, Татьяна готова была на многое, если не на все.
Татьяна быстро разобралась в его намеках и недомолвках. Она поняла, что центр «Вариант» заинтересован в том, чтобы Виктор Черепахин не дошел до губернаторских выборов. Настолько заинтересован, что готов пойти на любое преступление.
Впрочем, такие неприятные слова, как «преступление», «убийство», не входили в лексикон Олега Михайловича. Он был всего лишь деловым человеком и просто обсуждал наиболее рациональные способы решения возникшей проблемы.
Вскоре Черепахин приедет в Зауральск, на парламентскую конференцию. Это на редкость удобный случай – вдали от столиц все можно проделать без лишнего шума. Татьяна, работающая в фирме, обеспечивающей проведение конференции, может оказаться очень полезной. А если она будет по-настоящему полезна – Олег Михайлович возьмет ее в штат своего центра.
«Нам очень нужны толковые работники», – сказал он ей.
Татьяна Белолобова беспрекословно выполняла все инструкции своего нового знакомого.
Она передавала ему все сведения о размещении участников конференции, об организации их охраны, в нужный момент выключила сигнализацию и камеру видеонаблюдения. Однако в день проведения операции возникла новая, совершенно неожиданная проблема.
Сотрудница «Варианта» Ольга Сербина, которая должна была подыгрывать Олегу Михайловичу, в последний момент взбрыкнула.
Она решила, что Виктор Черепахин может дать ей куда больше, чем родная фирма, и закрутила с ним роман.
Хорошо, что Татьяна вовремя заметила неожиданный поворот событий, сообщила о нем Олегу Михайловичу и сумела записать разговор Черепахина с изменницей.
Решено было использовать ее предательство в интересах дела. Виктора Черепахина убили, когда он ждал Ольгу в своем гостиничном номере и отпустил охрану. Его тело тайком перетащили в гараж, поместили в «Мерседес» и инсценировали аварию.
Олег Михайлович высоко оценил роль Татьяны в операции и пообещал взять ее в свою фирму. Однако он хотел провернуть этот переход так, чтобы ни у кого не возникло ненужных подозрений.
Ольга Сербина, поняв, что ее, как последнюю дуру, обвели вокруг пальца, встретилась с Олегом Михайловичем и сказала, что подробно описала все действия «Варианта», и если с ней случится несчастный случай – эта бумага попадет в прокуратуру.
И тогда Татьяна сумела доказать своему новому другу, что он не ошибся в ней, не зря обратил на нее внимание, что она действительно может быть очень полезна.
Покопавшись в досье Сербиной, Татьяна с удивлением узнала, что прежде Ольга была замужем за Сергеем Ракитиным, с которым у Лены Березкиной шесть лет назад был бурный роман.
Лена была очень откровенна со своей лучшей подругой, она рассказывала ей о своем безумном лете. Татьяна слушала очень внимательно и запомнила множество подробностей.
Это давало им замечательную возможность.
Несчастный случай в деле Сербиной не подходит? Что ж, его и не будет, несчастного случая!
Убийство из ревности – что может быть проще и понятнее?
– Ты говоришь – мы были подругами? – повторила Татьяна, и снова желчно рассмеялась.
– Вот так вот, – снова вклинилась в разговор долго молчавшая Надежда, – делай после этого людям добро – все против тебя же и обернется!
– А ты вообще молчи! – огрызнулась на нее Татьяна. – Тебя никто не спрашивает! Путаешься постоянно под ногами… сорвала мне такую замечательную операцию…
– Деточка, что же ты так волнуешься? – проговорила Надежда с истинно христианским смирением. – Это очень опасно, у тебя же пистолет в руке, как бы он не выстрелил!
Действительно, руки блондинки дрожали крупной дрожью, и пистолет в них ходил ходуном.
– Заткнись! – рявкнула Татьяна. – Вот, свяжи ей руки! – она кинула Надежде моток толстой веревки.
– Зачем это, деточка? – поинтересовалась Надежда. – Что ты с ней собираешься делать?
– И с ней, и с тобой, – злорадно усмехнулась блондинка, – раз уж ты ввязалась в это дело… можно сказать, сама напросилась! Незачем было соваться в чужие дела! Газовые плиты, они такие опасные! При неосторожном обращении запросто могут послужить причиной взрыва! На месте взрыва найдут два обугленных трупа… такая печальная история!
– Неужели ты сможешь жить, имея такой груз на совести? – проговорила Надежда, чтобы хоть как-то оттянуть время.
– Прекрати болтать! – прикрикнула на нее Татьяна. – Я сказала – свяжи ей руки, или я прострелю тебе колено! Знаешь, как это больно?
– Но ведь тогда это не будет похоже на несчастный случай! – с невинным видом заметила Надежда Николаевна. – Газовые плиты, конечно, иногда взрываются, но стрелять они точно не умеют!
Ознакомительная версия.
