Ознакомительная версия.
Эвонлийский люд на следующий день ничего не делал, а только ходили друг к другу в гости и сравнивали понесенный ущерб. Дороги сделались непроезжими из куч града, поэтому все ходили пешком или ездили верхом. С задержкой пришла почта с сообщениями из других мест провинции. Говорилось о порушенных домах, были убитые и раненые, вся телефонная и телеграфная система пришла в расстройство, скотина, которую не успели загнать домой, погибла.
Дядюшка Эйб рано утром пошел в кузницу и проторчал там целый день. Это был его час триумфа, и он вкусил от него сполна. Было бы несправедливым в отношении дядюшки Эйба говорить, будто он рад был, что гроза произошла. Но поскольку ей должно было случиться, он весьма радовался, что предсказал ее причем с точностью до дня. А небольшое несовпадение в часах это было мелочью.
Гилберт прибыл в Зеленые Крыши вечером и застал Мариллу с Энни за тем, что они прибивали промасленную ткань на место разбитых стекол.
– Один Бог знает, когда мы теперь найдем стекла, – пояснила Марилла. – Мистер Барри побывал сегодня днем в Кармоди, но не смог найти ни стеклышка – ни так, ни за деньги. Уже к десяти часам жители Кармоди подмели все магазины и Лоусона, и Блейра. А в Белых Песках сильная гроза была, Гилберт?
– Да, я сказал бы. Меня она застигла в школе вместе со всеми детьми, и я думал, некоторые сойдут с ума от страха. Трое потеряли сознание, с двумя девочками случилась истерика, а Томми Блюэтт кричал во весь голос на всем протяжении грозы.
– А я только запищал разок, – гордо заявил Дэви. Мой огород превратился в ровное место, печально произнес он, но и Доры тоже, – добавил он таким тоном, словно этот факт проливал бальзам на его душу.
Энни, ненадолго удалившаяся, прибежала из своей комнаты и сообщила:
– Ой, Гилберт, а ты слышал новость? В старый дом Леви Бултера ударила молния, и он сгорел дотла. Похоже, я ужасно безнравственна, раз радуюсь этому факту, да еще на фоне стольких разрушений. Бултер считает, что наше общество нарочно накликало эту грозу.
– Что ж, одно верно, со смехом сказал Гилберт. «Наблюдатель» сделал дядюшке Эйбу репутацию настоящего пророка. «Гроза дядюшки Эйба» войдет в местную историю. Надо же было произойти такому совпадению точно в день, который мы выбрали. У меня такое чувство, будто я чем-то виноват, будто я действительно «накликал» эту грозу. Насчет того, что тот старый дом исчез, можно и порадоваться. Только вот жалко деревья, которые мы посадили. И десятка из них не выжило.
– А, ладно, следующей весной посадим новые, – философски заметила Энни. – Одно хорошо в отношении этого мира можно быть всегда уверенным, что еще будут новые вёсны.
Глава 25
Чрезвычайное происшествие в Эвонли
Стояло прекрасное июньское утро. Дело было спустя две недели после «грозы дядюшки Эйба». Энни спокойно шла из сада по своему двору, неся в руках два хилых белых нарцисса.
– Посмотри, Марилла, – грустно сказала она, показывая цветы Марилле, волосы которой были замотани полосатым фартуком. В руках Марилла держала две ощипанные курицы. – Вот единственные бутончики, оставшиеся после грозы, но и те не ахти. Так жалко. Мне не с чем пойти на могилу к Мэтью. Он так любил июньские лилии.
– Я и сама по ним в некотором роде скучаю, – призналась Марилла, – хотя что уж переживать по этому поводу, когда столько других несчастий случилось. Весь будущий урожай на полях уничтожен, фруктов тоже не будет.
– Но народ уже пересеял овес, – сказала Энни, чтобы утешить печаль Мариллы, – а мистер Харрисон говорит, что если будет хорошее лето, то урожай будет, хоть и поздний. Да и мои однолетние снова дают всходы. Но жалко, что июньских лилий уже не будет. И у Хестер Грей тоже не будет. Я прошлым вечером ходила в ее сад, но и там ничего нет. Я точно знаю, ей будет не хватать их.
– Я не уверена, что ты говоришь правильные вещи, Энни. Честное слово, не уверена, – серьезным тоном возразила Марилла. – Хестер Грей уже тридцать лет, как умерла, и ее душа, я надеюсь, на небе.
– Да, но я верю, что она по-прежнему любит и помнит свой сад, – сказала Энни. – Я уверена, что, сколько бы я ни жила на небесах, я всегда буду с радостью смотреть вниз и видеть, что кто-то приносит цветы на мою могилу. Будь у меня такой сад, как у Хестер Грей, я и тридцать лет скучала бы по нему на небесах.
– Ты только при детях не говори таких вещей, – на всякий случай возразила Марилла, уходя со своими курами на кухню.
Энни приколола нарциссы к волосам и подошла к воротам, где некоторое время постояла, подставляя лицо яркому июньскому солнцу, прежде чем пойти в дом и заняться своими субботними обязанностями. Мир возрождался, и мать-природа делала все от нее зависящее, чтобы ликвидировать последствия страшной грозы, и, хотя на протяжении долгого времени ей не удавалось преуспеть в этом, сейчас она творила чудеса.
– Мне бы сегодня полентяйничать целый день, – сказала Энни птичке, щебетавшей в листве ивы и порхавшей с ветки на ветку, – но у меня на плечах школа, к тому же я помогаю воспитывать пару двойняшек, так что я не могу себе позволить праздность, моя дорогая птичка. Но как же ты сладко поешь, моя маленькая. Ты перекладываешь мои мысли в песню лучше, чем я сама смогла бы. Ой, кто это к нам?
К ней приближалась большая повозка, подпрыгивавшая на неровностях дороги. В ней сидело два человека, а позади находился багаж. Когда повозка подъехала поближе, в возчике Энни узнала служащего станции в Светлой Речке, но вот личность другого человека была ей незнакома. Это была какая-то женщина. Она шустро соскочила на землю возле самых ворот, не дождавшись, пока лошадь остановится. Это была миниатюрная женщина, по возрасту явно ближе к пятидесяти, чем к сорока, но розовощекая, с горящими черными глазами, блестящими черными волосами, поверх которых красовалась изящная шляпка без полей, с цветами и перьями. Несмотря на то, что она проехала восемь миль по пыльной дороге, выглядела она так опрятно, словно ее только что вынули из фабричной упаковки.
– Это здесь живет мистер Джеймс Харрисон? – живо осведомилась она.
– Нет, мистер Харрисон живет вон там, – произнесла Энни в полнейшей растерянности.
– То-то я смотрю, этот дом очень уж чист и ухожен слишком чист и ухожен для Джеймса, чтобы такой человек, как он, мог жить здесь. Разве что, конечно, он сильно изменился с тех пор, – прощебетала дамочка. – А это правда, что Джеймс собирается жениться на какой-то женщине из этого поселка?
– Нет-нет, – воскликнула Энни, виновато покраснев, отчего незнакомка с любопытством посмотрела на нее, как бы подозревая ее в матримониальных поползновениях в отношении мистера Харрисона.
– Но я прочла об этом в газете острова, – настойчиво продолжала свое прекрасная незнакомка. Мне один друг прислал заметку из газеты, друзья всегда готовы услужить такую службу. И поверх слов «новый житель» было надписано: «Джеймс Харрисон».
– О, эта заметка рассматривалась как шутка, – торопливо пояснила Энни. – У мистера Харрисона нет никаких намерений жениться ни на ком. Уверяю вас.
– Очень рада слышать это, – промолвила розовощекая леди, проворно залезая на свое место в экипаже, – потому что он, так уж вышло, уже женат. Это я его жена. О, вы, наверное, удивлены. Полагаю, он тут рядится холостяком и направо-налево разбивает сердца бедных женщин. Ну, погоди у меня, мистер Джеймс, проговорила дама, энергично погрозив в сторону белого дома в отдалении. Всё, твое счастье кончилось. Теперь я здесь. Хотя я не стала бы приезжать, если бы знала, что ты не затеиваешь тут кое-какие делишки. Я думаю, – обратилась она к Энни, – этот попугай такой же богохульник, как и прежде?
– Его попугай… умер… я думаю, – с трудом произнесла Энни, которая и имя-то свое с трудом вспомнила бы в этот момент.
– Сдох! Тогда все в порядке, – ликующе воскликнула розовощекая дамочка. – Теперь, когда эта птица не будет путаться у меня под ногами, с Джеймсом-то я как-нибудь справлюсь.
После этой загадочной фразы она, радостная, продолжила свой путь, а Энни бросилась на кухню, чтобы поговорить с Мариллой.
– Энни, что это за женщина была? – поинтересовалась Марилла.
– Марилла, – торжественно-траурно произнесла Энни, хотя глаза ее были возбуждены, я похожа на сумасшедшую?
– Не больше, чем в обычное время, – ответила Марилла без тени сарказма.
– Хорошо, тогда скажи, не сплю ли я?
– Энни, что ты такое несешь? Так кто эта женщина, ответь мне.
Марилла, я не сумасшедшая и не сплю, а она совсем не тот материал, из которого состоят сны, она очень даже реальна. По крайней мере, такой шляпки я не могла бы вообразить. Она говорит, что она жена мистера Харрисона, Марилла.
Теперь настала очередь Мариллы окаменеть.
– Его жена?! Энни Ширли, скажи тогда, чего ж он выдает себя за холостяка?
– Я не думаю, что он выдает себя за холостого, – ответила Энни, стремясь быть справедливой. – Он никогда не говорил, что он неженат. Просто люди считают это само собой разумеющимся. Ой, Марилла, что на это скажет миссис Линд?
Ознакомительная версия.
