Константином Щаславовичем и кто караулил ее за порогом.
Она понимала, что Хозяин Нави, обозленный неудачей, даже в том случае, если она укроется в своих заповедных владениях, отыграется на оказавших ей помощь смертных. Да и не имела она сейчас сил, чтобы обратиться и долететь до Вольного Устюга. Особенно когда со стороны полигона полезла голодная и безобразная навь.
О том, что творилось за пределами избы, лучше всего мог рассказать только кудесник Михаил, который всю ночь стоял на крыльце с дудочкой, пока Андрей успокаивал метавшуюся в бред Лану. Раны от сетей нестерпимо болели, и она чувствовала, что чудовища, которых Хозяин Нави создал из дешевых упаковочных материалов, у смертных называвшихся полиэтиленами, ее душат хуже любых сетей.
Его сила иссякла с рассветом, тогда ушел на покой измученный Михаил, и Лана под охраной Андрея сумела забыться тревожным сном, зная, что на следующую ночь предстоит новая битва, и в Вольный Устюг она не уйдет. Еще Андрея защита пропустит. Насчет Михаила и Кузьмича она не знала. А ведь еще существовали ничего не подозревавшие деревенские, жившие неподалеку от полигона возле коттеджного поселка, где Константин Щаславович выстроил себе роскошный особняк, отдаленно напоминающий терем Землемысла.
Поскольку Андрей и Кузьмич утром уехали в деревню, Лана сумела побеседовать с Михаилом наедине. Поблагодарила за заступничество, а потом помогла еще раз опахать биостанцию, прося у батюшки Велеса защиты. Почему не может вознаградить своего заступника так, как бы тот хотел, Лана объяснять не стала. Впрочем, чуткий кудесник и сам все понял, когда она побежала к берегу, едва услышав знакомый звук мотора, а потом увлеченно примеряла скромное ситцевое платьице из сельпо и прочие женские безделушки, которые привез для нее Андрей. Вчера во время борьбы с сетью ее сорочка изорвалась, и по биостанции Лана расхаживала в доходившей ей до колен мужской фланелевой рубахе, подпоясанной армейским ремнем.
— Вам же необязательно возвращаться именно сегодня? — не зная, как найти повод, чтобы уговорить ее остаться еще погостить, подошел к ней Андрей, и Лана едва сдержалась, чтобы не запрыгнуть ему на руки, повиснуть на шее и уже никогда не отпускать.
Любимый мог ее неправильно понять. Она и так не могла толком объяснить, кто и откуда, повторяя только свое имя, которое ее Яромир в новом воплощении, увы, не помнил, хотя, как и предсказывала Хозяйка, влюбился без памяти.
— Не такая я уж важная особа, чтобы обращаться ко мне на «Вы», — подбодрила его Лана, благодаря за подарок, и морально готовясь к новой встрече с врагом.
Она понимала, что Андрей в этот раз ей не помощник. После вчерашнего бдения возле нее, он спал сном младенца, даже когда Хозяин Нави привел жутких выползней, едва не прорвавших оберегающий круг, который они построили с Михаилом. К счастью, на этот раз Лану услышал не только батюшка Велес, но и тучегонитель Перун. Добрая гроза с сильнейшим ливнем разогнала всю навь, смыв скверну и придав сил выложившемуся без остатка Михаилу. Лана вспоминала про разорванное легкое Медведко и придирчиво присматривала за кудесником, не зная, удастся ли им всем пережить третью ночь.
— Что ты тут затеяла, девонька? — пожурил ее явившийся к месту побоища ближе к закату батюшка Водяной. — И себя погубишь, и смертных не спасешь. Возвращайся-ка ты лучше в свой Вольный Устюг, а я тебя провожу.
— Не могу я с ним расстаться, — неожиданно даже для самой себя призналась Лана, имея в виду, конечно, Андрея. — И смертных бросить не имею права. Это ведь я их под беду подвела.
— Да уж, конечно же, как всегда — ты, — недовольно проворчал батюшка. — Андрей твой беспутный подвел, когда с Константином Щаставовичем сдружился и к Вольному Устюгу его привел. Ох, девонька, не будет вам, бедным, покоя. Не отстанет от вас Кощей, но, видно такова судьба.
Прежде чем удалиться, он еще о чем-то переговорил с Михаилом, а Лану на берегу разыскал Андрей, предложив ей вместе осмотреть окрестности биостанции, будто она не знала тут каждую кочку и не помнила большинство вековых сосен черенками или шишками. Виду она, конечно, не подавала, с интересом внимая его речам, стараясь запомнить мудреные научные обозначения, словно в лучах солнца согреваясь огнем его пробудившейся к жизни любви. Впрочем, на признания он оказался далеко не так боек, как прежний Яромир.
— Какое необычное и красивое имя Лана, — улыбался он ей, перенося через протоку, в которой и курице по колено. — Ты и сама необычная. Как и то заповедное место, о котором я тебе рассказывал. Носить бы тебя на руках и не отпускать.
Лана против такого предложения не возражала, тем более что видела в нем не только буквальный смысл. Андрею очень хотелось ее удержать, но он не знал, с какой стороны повести разговор, чтобы ее не напугать и не обидеть.
— Такое ощущение, что я тебя знаю уже целую тысячу лет, — задумчиво проговорил он, все-таки поставив ее на теплый речной песок.
— А может быть, больше? — оправляя платье, глянула в синие желанные глаза Лана, но нашла там только легкую озадаченность и море обожания.
Глаза Андрея изливали на нее потоки света, и с ними не могла сравниться даже пронзительная синь умытых грозою небес. Губы манили, как колодец в засуху. Он наклонился, вроде бы чтобы снять с ее платья несуществующую букашку, а потом поцеловал, и Лана растаяла от этого первого за столько времени поцелуя.
— Только обещай мне, что не отдашь меня Константину Щаславовичу, как бы он не просил! — повинуясь мгновенному порыву, взмолилась Лана, опасаясь, что бизнесмен и благодетель может надавить на своего слугу.
— Я не имею на это никакого права! — озадаченно проговорил Андрей. — Ты не вещь и не чья-то собственность. Ой, а что там блестит? — удивился он, разглядывая на берегу какую-то странную корягу, оказавшуюся то ли стеклом, то ли камнем. — Ну надо же! Это ж, похоже, фульгурит!
— Ну да, громовая стрела, — в смятении кивнула Лана, и во время прогулки вызывавшая его улыбку народными названиями растений и животных.
— Какой любопытный образец!
Лане оставалось поблагодарить силы природы, которые не только пришли на помощь, но дали в руки оружие против Хозяина Нави. Другое дело, что применить его оказалось немногим легче, нежели в битве с ледяным демоном. На этот раз Кощей призвал на помощь разрушительную силу огня, мстительно выжигая лесные угодья, оказавшиеся между биостанцией, Вольным Устюгом и мусорным полигоном, откуда пожар, конечно же, и начался.
— Ну я же им говорил, что добром это не кончится! — возмущался Андрей, глядя на поднимающееся над
