– А давайте споем что-нибудь! А то опять сейчас о болячках говорить будем целый час, – вдруг неожиданно предложила наша оптимистка, и пока мы растерянно соображали, можно ли петь на процедурах в дневном стационаре, негромко запела высоким чистым голосом любимую песню всех женщин и всех времен – «Ой, цветет калина».
Мы сначала замерли от неожиданности, а потом постепенно, по одной, стали присоединяться к ней. Все мы были разного возраста, но голоса слились очень удачно, и мы очень славно провели этот час с собственным музыкальным сопровождением. Вот это была терапия!
Я больше не попала на процедуры с этой женщиной, но она осталась у меня в памяти как образец оптимизма и коммуникабельности. Вот на таких оптимистках и держится мир!
Две недели пролетели незаметно. Я получила все свои десять капельниц, выписку из стационара и направление на МСЭК, и снова отправилась в районную поликлинику добирать недостающие документы и заключения специалистов, которых у меня еще не было. Но это – отдельная история.
Глава 10. Подготовка к МСЭК
Подготовка к МСЭК очень облегчалась тем, что мне пришлось собрать кучу документов для посещения дневного стационара в ДКЦ, и теперь они мне очень пригодились, Но много еще и пришлось доделать. И вот тут я поняла: для того, чтобы оформить инвалидность, нужно иметь железное здоровье, поскольку более бессмысленно организованной процедуры трудно найти!
Знакомые рассказывали мне о своих страданиях в период оформления инвалидности, но я как-то не очень верила, потому что не ощущала. Зато теперь я в полной мере на собственной шкуре ощутила всю нелепость организации этого мероприятия.
Во-первых, почему сразу не дать на руки пациенту обходной лист? Какой-то врач направит на дополнительное обследование, а если данный специалист сочтет тебя здоровым по своей части, или, наоборот – ты у него постоянный пациент, и он все о тебе знает, то почему он не может в первое же посещение сделать запись в этом листе? Так нет же! Сначала я должна записаться и прийти к нему, чтобы он сделал запись в карте, а потом второй раз записаться и прийти, чтобы он переписал это из карты в обходной лист. Просто бред какой-то!
Во-вторых, попасть к специалисту можно только через терапевта. Можете представить себе, какая теперь очередь к терапевту! Умнее ничего придумать не могли!
В-третьих, поскольку карту на руки теперь не дают, то ждать, пока медсестра ее донесет до кабинетов на втором этаже, приходится иногда по 20–30 минут. Уже и очередь прошла, а карты все нет. И главное, что дальнейшее их не волнует: никто не бежит искать эту карту. Они отнесли куда-то, а ты теперь ищи. И начинаешь ходить по кабинетам, жалостно мяукая в дверную щель:
– К вам случайно мою карту не положили?
И через какое-то время узнаешь, что вместо невролога карту положили к эндокринологу. Это, конечно, врач хороший, и попасть к нему на прием обычно сложно, но в данный момент мне нужно было посетить именно невролога, а не кого-то другого. А как только начинаешь выяснять отношения с регистратурой, то тебе сразу объяснят, что «вас много, нас мало», и вообще, если не нравится – лечитесь в платных клиниках. С этим и уходишь до следующей встряски.
В-четвертых, как выяснилось, врач начинает смотреть на тебя хоть с какой-то каплей интереса, если ты можешь ему как-то пригодиться.
Не знаю зачем, но в списке врачей, которых мне нужно было посетить, оказался и уролог. Записалась, пришла, сижу. Вокруг одни мужики, смотрят как-то подозрительно. Один все-таки не выдержал и поинтересовался:
– Простите, а Вы тоже сюда?
Я кивнула. Он помолчал, но потом опять спросил:
– А Вы за кем будете?
– За мужчиной с мобильником, – ответила я, выбрав самый корректный, с моей точки зрения, опознавательный знак.
Он кивнул и, кажется, успокоился. Наконец, подошла моя очередь, и я вошла в кабинет.
За столом сидел симпатичный мужчина средних лет, перед ним стоял включенный компьютер. Он быстренько ввел мои личные данные с карты и повернулся ко мне:
– Ну-с! На что жалуемся?
– На длинную очередь, бестолковую организацию процесса сбора документов для МСЭК, и на отвратительное, в связи с этим, настроение.
– Это все? И больше проблем нет? – улыбнулся он.
– Есть, наверное. Но они возрастные. И очень распространенные. Так что жаловаться на них бессмысленно. Пишите, что жалоб нет, и я пойду.
– Не-е-т, подождите! Я могу предложить Вам участие в одном эксперименте, который я сейчас провожу совместно с немецкими коллегами на базе 1-й Градской больницы. Как раз по Вашей теме!
Не возражаете? – возбужденно затарахтел он, увидев во мне потенциальную жертву.
– А каковы будут мои функции? – решила на всякий случай уточнить я.
– Ничего сложного! Вы будете принимать определенный препарат и раз в две недели приезжать в больницу и сдавать анализ крови. Эксперимент рассчитан на три месяца. Ну, что? Записывать Вас? – спросил он с нажимом.
На мне за мою долгую жизнь уже столько раз экспериментировали, после чего я годами «зализывала раны», а медики умывали руки, твердя: – Мы все делали правильно! – что я давно зареклась добровольно соглашаться на какие-либо эксперименты. Только, если в бессознательном состоянии или по глупости куда-нибудь опять влипну. Поэтому я отрицательно помотала головой и жалостно спросила:
– А если без эксперимента – ничего нет?
– Почему? Есть! – и он назвал какой-то препарат. – Только он не лечит, а только снимает симптомы, – голос его стал скучным, а глаза потухли, как фары у машины после того, как ее поставили на стоянку, и хозяин пикнул устройством установки сигнализации.
– Знаете, я, пожалуй, обойдусь пока снятием симптомов, – вежливо отказалась я, – А там видно будет.
Уролог, мгновенно потерял ко мне всякий интерес, что-то быстро записал в карте и в компьютере, и мы расстались, как минимум на год – до следующей МСЭК.
Продолжать список непредсказуемых глупостей в организации обслуживания населения нашей медициной можно еще долго. Но если бы в этот список хоть кто-нибудь из Минздрава заглянул и ужаснулся! Так нет! Оказывается, у нас с медициной все просто прекрасно! Поликлиники и больницы растут как грибы, оборудование в них самое новейшее, специалистов медвузы ежегодно пачками впускают!
Тогда почему поликлиники стали сливать по несколько вместе?
Почему ни к одному врачу нельзя попасть тогда, когда это нужно мне, а не тогда, когда у него есть пустая клеточка в журнале?
Почему все это хваленое современное оборудование простаивает, а заранее подготовить специалистов, которые могли бы на нем работать, как-то не удосужились?
Почему выпускники медвузов имеют такую низкую квалификацию, что пациенты боятся к ним идти с серьезными заболеваниями?
Почему во всех больницах прием начинается не как раньше – со слов «что у вас случилось?» или «с чем пожаловали?», а со слов «если у вас есть деньги, – мы Вами с удовольствием займемся!» или «эта операция будет стоить столько-то, если надумаете – приезжайте!»?
А еще недавно я услышала вообще потрясающую фразу. Моя знакомая ходила на консультацию в одну престижную больницу по вопросу операции по стентированию или шунтированию сосудов нижних конечностей. На вопрос о том, платная это операция или нет, ей ответили: – Все, что выше пояса – оперируем бесплатно, а что ниже пояса – за деньги. Шедевр, а?
Почему из больниц и поликлиник уходят хорошие специалисты с большим стажем и опытом, а принимаются на работу лица, которые не только правильно карту или рецепт заполнить не могут, они по-русски с трудом говорят? Их понять невозможно! А уж выговорить их имена и отчества – занятие не для слабонервных пенсионеров.
Почему врачи отфутболивают больных друг к другу, и никто не хочет серьезно заняться конкретным больным и его болезнью?
Почему за халатность, непрофессионализм и равнодушие никого никогда не наказывают?
Почему медики позволяют себе хамить пациентам, кричать на них, швырять документы?
Почему гоняют стариков за картами, если их не оказалось в кабинете, когда проверить наличие карт перед приемом – это обязанность медсестры?
Что-то я увлеклась! У меня осталось невысказанными еще сто тысяч «почему?», но я вас и так уже утомила.
Все это вылилось у меня на бумагу после того, как я прошла сама все эти круги медицинского ада. Раньше было как-то по-другому, человечнее что ли? Правда, тогда мы были моложе, болели меньше, меньше контактов с медучреждениями было. И все-таки был контроль высших инстанций, была высокая квалификация врачей, никто не мог сказать тебе: денег нет – иди, умирай! А сейчас даже умирающих детей не хотят лечить бесплатно! Что же это за государство такое! Что же это за хваленые свобода и демократия? Не дай Бог никому жить в эпоху перестройки!
Единственно, кому я хочу низко поклониться и от души поблагодарить – это работников скорой помощи! За всю свою жизнь мне ни разу не встречался медработник со «скорой», который не помог, не успокоил, не проконсультировал. Никто никогда не вымогал у меня деньги, чтобы отвезти меня или кого-то из моих родственников в больницу по выбору. Если была возможность – везли куда просила. Много раз просто консультировалась по телефону 03 со специалистами и всегда получала вразумительный совет, или присылали врача, если не могли дать совет без осмотра. Огромное спасибо всем вам! Только вы не дадите нам умереть раньше времени!
