Тины не больше недели, так что тащить много вещей не имело смысла. Мэгг после вечера у Малфоев проплакала полночи, но так и не сказала родне, почему. Наутро тетя Джинни аппарировала ее домой, а Петунию, Лили и Альбуса отправили через камин к ба Молли.
Там Питти и провела остаток недели, пытаясь выведать у хмурого кузена, почему он отказался ехать к Скорпиусу. Но куча игривых детей и неутомимая работа в саду и по дому отвлекали девочку от разговоров. Большую часть времени она провела не с Алом, а с Доминик, Лили и Молли младшей, которую в кругу своих, чтобы не путать с бабушкой, звали Эмс*.
Эмс должна была поступить в Хогвартс в этом году и очень предвкушала сие событие, расстраивая младших кузин постоянными упоминаниями волшебной школы. Петуния думала о Хогвартсе с куда меньшим энтузиазмом.
Из тяжелых дум о школе и сестре Петунию вырвала Тина, неожиданно накинувшаяся на нее со спины. Девочку сгребла подругу в крепкие объятия, и они вместе чуть не повалились на пол, переполошив ближайших соседей у барной стойки.
— Питти-и-и-и!!! — счастливо тянула Клементина, крича в ухо подруги. — Как же я рада!
— Привет, привет! Ты меня задушишь. — На самом деле Петуния была очень довольна. Освободившись от объятий, она улыбнулась двум женщинам, сопровождавшим подругу: — Доброе утро, миссис Мистерио.
— Здравствуй, солнышко. Ну что, пойдем? — сказала, мило улыбаясь, мама Тины — черноволосая невысокая волшебница с такими же мечтательно-серыми глазами, как у дочери. — Зови меня Рейвен. А это моя мама, Мэрилинн.
— Доброе утро, миссис Мэрилинн.
— Мисс, — поправила бабушка Тины, тряхнув густой седой шевелюрой. На ее контрастно молодом лице появилась игривая ухмылка. — Можно просто по имени, дорогая. Мы не привыкли к обращению по фамилии, ведь она у нас на всех одна.
— Хорошо. А я просто Питти, — ответила девочка, чувствуя, как внутри нее разливается тепло.
Оставив коробку с лягушонком на барной стойке, они прошли через весь паб и очутились на заднем дворике. За ними никто не наблюдал, не кидал удивленные взгляды, и Петунии до боли в груди было приятно такое невнимание. Весь учебный год проведя в компании Альбуса и Скорпиуса, девочка постоянно попадала под наблюдение заинтересованных и притворяющихся незаинтересованными людей, как какая-то знаменитость, и теперь чувствовала легкость.
Бабушка Тины достала из рубинового цвета мантии волшебную палочку и постучала по определенным кирпичикам. Стена, скрипя камнями, начала раздвигаться. Петуния постаралась быстро подобрать челюсть. Ей не удалось побывать на Диагон-аллее в прошлом году, и она чувствовала себя маленькой дурочкой.
Подруга воодушевленно вздохнула, взяла ее за руку и потащила впереди матери и бабушки, которые тихо перешептывались о чем-то своем.
— Сколько у тебя галеонов? — без обиняков поинтересовалась Тина.
— Тридцать пять. Тетя Джинни сказала, что палочки дорогие. И немного расстроилась, что та, которую купила она, мне не подходит.
— Ну что поделать. Будет запасная. Значит, сначала в лавку Олливандера, а потом в зоомагазин за кормом Джей-Джею и потом за сладостями?
— Нам на все хватит?
— Еще на неделю останется. Палочка максимум десятку стоит.
— Ну, хорошо, — обрадовалась Петуния.
Тина немного прогадала, и палочка обошлась в тринадцать галеонов. Все тот же ясень, но внутри волос единорога. Французского, если верить старому продавцу. Питти посмеялась, но палочку купила, не особо, правда, веря, что будет разница.
— Вообще-то волос единорога — самая распространенная сердцевина для палочек, — сказала Мэрилинн задумчиво. — Я бы взяла именно такую, с ней больше шансов, что она подойдет.
— У меня тоже волос единорога, только не французского, а родного английского. — Тина подмигнула.
— Я до сих пор не могу поверить, что они существуют…
— Когда станете чуть старше, вам их покажут на уроке ухода за магическими существами, — сказала Рейвен, погладив дочь по голове. — Куда теперь? Посмотрим метлы?
"Зачем?" — подумала Петуния, но промолчала. Вдоволь наглядевшись на выставленную в витрине "Нимбус 2026" (что бы это ни значило), старшая половина отделилась от младшей и направилась в зоомагазин, пока девочки тратили остатки денег на разнообразные сладости в уличных лавочках.
— Господи, как же хорошо, — сказала Петуния, поедая без помощи рук голубую сладкую вату, которая, если не торопиться, заново нарастала на палочке. — Надеюсь, это не будет бесконечно, иначе я лопну.
— Нет, всего лишь девять минут. Потом Джеминио рассеется. К тому же, это только иллюзия, еду нельзя по-настоящему копировать.
— Ну конечно. Иначе не было бы голода и мы бы жили счастливо, — грустно заметила Петуния.
— Сомневаюсь, — с иронией ответила ей подруга.
У кирпичной стены они встретились с Рейвен и Мэрилинн, которые уже их ждали. Мама Тины покачала головой:
— Весь аппетит перебьете. А ведь дома ждут рагу и тыквенный пирог.
— В меня все влезет, — засмеялась Тина.
Она взяла маму за руку и прошла сквозь брешь в стене.
До дома семейства Мистерио добирались камином из "Дырявого котла". Вынырнув вслед за Тиной из зеленого пламени, Петуния отчетливо расслышала, как гудит лягушонок в коробке.
— Надеюсь, его там не стошнило, — обеспокоено спросила Клементина и забрала питомца у подруги, которая, отряхиваясь, осматривала просторную гостиную.
Все в ней было старым, пухлым и уютным, даже папоротники в круглых горшках на широких подоконниках. Узорчатый и немного протертый в центре коврик лежал под креслом-качалкой и двумя небольшими диванчиками выцветшего кораллового оттенка. В углу стояло нечто, напоминающее пианино.
— Это называется клавикорд, — проследив за взглядом подруги, сказала Тина. — И на нем никто не играет.
— Неправда. На нем играю я. Просто очень редко. — В комнату вплыла тетя Тины, рыжая высокая и гибкая, как тростинка, ведьма, с таким же отстраненным взглядом, какой часто бывал у ее племянницы. Поверх ее тонкого льняного платья был надет фартук. — Привет, Петуния. Зови меня Тони, хорошо?
— Конечно. А вы меня Питти, если хотите.
— Я подумаю об этом, — загадочно бросила женщина и, подхватив покупки и чемодан девочки, вышла из гостиной.
Тина пожала плечами на удивленный взгляд Петунии и направилась за тетей, которая отнесла вещи в ее маленькую спальню. Питти огляделась: широкая кровать с медной спинкой, укрытая пухлым лоскутным одеялом, круглобокий коричневый комод с выдвижными ящиками, да простой стол у подоконника, — вот и все, что умещалось в комнатке. Шторки на окне были в тон одеяла, как и старенький коврик: цветастые, с преобладанием голубого и бирюзового. Обои до того выцвели, что рисунок было не разобрать, и казались они просто светло-желтыми.
— Ну, не дворец, конечно, но…
— Да нет, что ты! — перебила Питти. — У тебя очень мило!
Ей, по правде, больше нравилась уютная обстановка у Мистерио, чем вычурная роскошь в доме Малфоев. Но
