– Ну ты и гад. Я тебе серьёзные вещи сейчас говорю, а ты смеёшься.
Замахнувшись, ещё раз ладонью, но уже по бицепсу.
Данил перехватывает мои руки, удерживая их за запястья. Его лицо становится серьёзным, смотрит на меня не моргая:
– Настя, если ты дашь мне ещё один шанс, то обещаю не накосячить.
Прикусив губу, молчу.
Как хочется ему верить. Чтоб с разбега и в омут с головой, но нет. Я помню, как больно бывает, когда ты всю душу нараспашку, а тебе туда гадят. На этот раз я точно буду осторожной. И если подпущу к себе, то не сразу.
– Моё доверие ещё нужно заслужить, – отвечаю ему, немного выждав паузу.
– Я готов обсудить условия.
– Да какие к чёрту условия, Потоцкий? Ты можешь просто ухаживать за девушкой без всяких договорённостей?
– Я хочу быть честным с тобой, оговорить заранее детали.
Р-р-р… Бесит меня. Ну какие могут быть условности? Люди либо вместе, либо нет. Но в его голове, по всей видимости, живут какие-то отдельные микросхемы, которые должны иметь чёткие инструкции. Я же простая, как пять копеек. В моей вселенной люди любят друг друга просто так, а не следуя каким-то там условиям. Хотя… Это же Данил, который не верит в любовь, считая, что её придумали писатели и кинорежиссёры для таких, как я.
Что ж… Придётся любить его сильней, чтоб он поверил в это чувство.
– Какие детали, Даня? – сделав над собой титанические усилия, всё же спрашиваю я. – И, может, уже отпустишь мои руки?
– Если пообещаешь без рукоприкладства, – подмигивает он и я обещаю, что больше трогать его не буду, вот прям честное пионерское. – Я хочу, чтоб ты не питала иллюзий и принимала меня такого, какой я есть. Я много работаю. По будням свободный с девяти до одиннадцати. Субботу и воскресенье – весь твой. Ненавижу контроль, поэтому пытаться меня как-то уличить в чём-то – не стоит. Если я с тобой, значит, с тобой. Других женщин у меня нет, можешь быть в этом уверена.
– Да неужели? А как же я и Люда, хм? Десять лет назад, помнишь?
– Я же тебе всё объяснил, Насть.
– Ладно, а что ты скажешь насчёт свободных отношений? Люда мне говорила, вы практиковали. Это так?
Даня закатывает глаза:
– Забудь всё, что тебе говорила Люда.
– Даже то, что она просила меня никогда не связываться с тобой? Она прям умоляла, Дань. Сказала, что выдерживала всех твоих баб, но меня не выдержит.
– Это уже не имеет никакого значения. Мы с ней развелись. Или ты всё ещё считаешь её своей лучшей подругой после всего?
– Нет. Не знаю. Мне не по себе, что я за её спиной… буду с тобой.
– Ты загоняешься, детка. Мы взрослые люди. Никто никому ничего не должен. Забей на это всё и подумай о своём будущем.
– Ты что-то там говорил "про обсудить условия"? – переключаюсь я, понимая, что перебила Данила и так не дослушала до конца всё, что он хотел сказать.
– Насть, я их все уже перечислил. Ты меня знаешь не первый год.
– Знаю, поэтому мне сейчас трудно. Особенно потому, что ты не веришь в любовь.
Он усмехается, рукой тянется к моей скуле. Гладит её вверх-вниз:
– Я хочу в этом ошибаться. Очень-очень хочу.
– Предлагаешь помочь тебе осознать ошибку?
– Почему нет? Что тебя останавливает?
Вздыхаю. Ладно, если мы так откровенно, то я тоже скажу ему в лоб, что чувствую.
– Дай мне знать, когда от меня устанешь? Просто приди и скажи, что остаёмся друзьями. Только не надо подло бросать меня. Дарить надежду, а затем её неожиданно отнимать.
– Настя, девочка моя, сколько же тараканов в твоей голове.
– Пообещай, Потоцкий. На другое я не согласна.
– Значит, всё-таки, да? Готова дать второй шанс нашим отношениям?
– Ты не пообещал, – не успокаиваюсь я. Мне архиважно договориться на берегу. Знаю, соломинку не подстелишь, но я всё же попробую.
– Обещаю не сделать тебе больно. Я сам хочу закрыть свой гештальт. Десять лет живу с этим чувством, а что если бы у нас с тобой тогда срослось. Наверное, мы смогли бы стать счастливыми.
