– Наберу. Обязательно, Саш. Пока.
Нажав на красную трубку, сжимаю пальцами телефон. В окно смотрю, обдумываю разговор. Я его точно обидела. Не хотела этого делать, но иначе бы не получилось. И даже если бы у меня всё так быстро не завертелось с Данилом, я почему-то уверена, что с Сашей тоже бы не срослось. Мы могли бы просто просрать нашу дружбу. А так, получается, даже к лучшему, что не успели стать друг другу ближе.
Решив, что всё, что ни делается – к лучшему, резко оборачиваюсь. И столбенею, заметив Данила, прислонившегося плечом к дверному косяку. Скрестив на груди руки, он смотрит на меня из-под нахмуренных бровей.
Интересно, давно тут стоит? Слышал ли мой разговор с Сашей?
Наверное, да. Его взгляд говорит о многом, он испепеляет меня – ноздри носа вон как раздуваются.
– Я жду объяснений, – вопросительно изогнув бровь, Данил не переставая смотрит в мою сторону.
– Я по телефону говорила.
– Я всё слышал.
– И что? Раз ты всё слышал, то какие объяснения тебе нужны?
– Сама не догадываешься, нет?
Кровь приливает к моим щекам. Я вдруг ощущаю дурацкое чувство, будто меня ревнует. Это не очень приятно, особенно когда ты не даёшь для этого повода.
– А вот ревновать меня не нужно.
Улыбнувшись и двинувшись вперёд, я хочу подойти ближе к Данилу и сказать, что его ревность совсем некстати. Я же сейчас с ним, а не с Сашей.
Но Данил сам ко мне приближается, миновав разделяющее нас с ним расстояние быстрым шагом. Руки кладёт на мою талию, бёдрами впечатывается в мои.
Взгляд такой колючий.
– Что мы будем делать с твоим другом? Может ему всё-таки сломать ноги?
– Ты сейчас серьёзно, Потоцкий? – хихикаю я, но уже через мгновение мне становится совсем несмешно. Похоже, он не шутит. Коснувшись пальцем лба Данила, пытаюсь разгладить образовавшуюся чуть выше бровей складку: – Не хмурься. И не злись. И не нужно никому и ничего ломать. Он просто мой друг.
– Друг, угу. Я видел как вы целовались на дне рождения Лёхи. Ты всех так своих друзей целуешь? С языком. Взасос.
– Хамством заниматься – это некрасиво. Я сейчас с тобой, а не с ним. Я свой выбор сделала.
– Настя, Настя…
– Что?
– Вчера я не сказал тебе самого главного. Если ты со мной, то других мужчин для тебя существовать не должно. Надо было про это упомянуть раньше, просто я думал, что это само собой разумеющееся.
– Потоцкий, выключи функцию властного пластилина и перестань мне делать нервы. Других мужчин, кроме тебя, у меня нет. Но это не значит, что я не могу с кем-то общаться по-дружески. Даже не вздумай мне это запрещать.
– Уверена?
– Сбавь обороты. Мы только вчера с тобой обо всём договорились. И вообще, хватит уже болтать, лучше поцелуй меня.
Сжав талию тисками, Данил накрывает мои губы своими губами. Требовательно целует, толкаясь в рот языком. Сминает. Слегка прикусывает зубами.
Я выдыхаю в его приоткрытый рот стон. Глаза закрыты, а руки блуждают по всей его спине, трогают твёрдые мышцы.
Подхватив меня под ягодицами, Данил отрывает моё тело от пола. Несёт к окну и усаживает на подоконник. С моей груди сползает простынь, Даня вцепляется в неё пальцами и сбрасывает на пол.
Взглядом голодного зверя окидывает мою обнажённую грудь. Одно полушарие накрывает ладонью. Сжимает. А затем склоняется и губами обхватывает сосок. В себя втягивает.
Запрокинув голову, я выгибаюсь ему навстречу. Пальцами зарываюсь на его макушке, тяну за волосы. Чувствую, как внизу живота нарастает возбуждения. Половые губы становятся влажными.
Раздвинув мои ноги в стороны, устраивается у меня между бёдер. Гладит промежность пальцами. Прикасается к набухшему клитору.
И убедившись, что я уже достаточно мокрая, входит в меня на всю длину члена.
Толкается быстро. Размашисто.
Я кайфую. Стоны становятся громче и чаще.
К чёрту всё. Если после каждого приступа ревности Потоцкий будет трахать меня также остервенело, как сейчас, то я специально стану его провоцировать. Мне ни с кем и никогда так не было хорошо в сексе, как с ним. Идеальный любовник. И только мой, в этом я могу быть уверена.
Доведя меня до оргазма, Данил ещё пару раз толкается во мне, а затем кончает. Прямо в меня.
Прижатый лбом к моему лбу, он часто и тяжело дышит. Глаза закрыты, но я и без этого вижу как ему сейчас хорошо.
Дождавшись, когда Данила отпустит после оргазма, я окольцовываю руками шею, сжимаю его бёдра, крепче обхватывая ногами.
– Мы без резинки, – говорю я.
– Детка, я забыл.
Вздыхаю. Нет, залететь от Дани мне не грозит, а вот подхватить какую-то хрень – не уверена.
– Надеюсь, ты не болеешь какой-нибудь венерической хернёй, иначе я тебя просто убью.
Данил усмехается, уверяет, что абсолютно здоровый. А ещё обещает принести мне справки, если я отказываюсь верить ему на слово.
