Глава 28
— А когда перестанет болеть разбитое сердце?
— Не скоро, мой друг.
Сперва уйдет надежда, а вместе с ней и боль.
— Я думал, надежда умирает последней?
— Значит, боль остается навсегда.
Элджернон Флауэрс
Десять лет назад
Адам
Строительство — это всегда привлекательная область, в которой можно построить успешный бизнес. В любом городе всегда что-то строят и ремонтируют. Направлений множество — главное выбрать свое. И я выбрал. Вначале своего пути я искал людей, которые могли бы заниматься мелкими ремонтными работами. Это не было по щелчку пальцев. Год — ровно столько мне понадобилось, чтобы подобрать достойных рабочих. Далее — стартовый капитал. В девятнадцать лет, я довольно успешно практиковал переводы документаций с английского, с немецкого, с китайского, с испанского…Без разницы. Соглашался на все. Хорошо, когда в семье есть полиглот. Я унаследовал это от матери. Мы редко разговаривали на русском, в доме царил гул различных языков. Безусловно, это — привилегия. Благодаря этому, в столь юном возрасте, я мог платить за аренду квартиры, но для замысла — капля в море. Нужно было искать, кто вложиться в мою авантюру.
К нам часто заходил один и тот же человек — Николай. Что я о нем знал? Он любил много и вкусно поесть и жил в своей трехкомнатной квартире. Меня сложно назвать оратором, но убедить вложиться в мой первый бизнес смог. Так, маленькими шагами я шел к своей цели. Мы брали под заказ, квартиры, дома. На эти средства, я открыл строительный магазин. Параллельно с этим работал помощником директора одной мелкой компании, хотя и не намеревался туда идти, но как-то переводил им некоторые справки, понравился руководителю, собственно остался там.
Уже в двадцать пять, у меня было довольно успешное дело и я купил недвижимость. Николай во всю хлопотал в своем новом ресторане. Жизнь шла своим чередом. И вроде бы все хорошо, но… Как говорил Теккерей, если вас постоянно томят предчувствия, то некоторые из них обязательно сбудутся, будьте уверены.
В тот день, я поехал домой раньше, чем обычно. Месяц как мать скрывает от меня что- то. Уверяет, что все в порядке, но по углам хватается за сердце.
Возле ворот стояла скорая помощь. Резко становится трудно дышать, ослабляю галстук.
Впрочем, от этого не легче. Выхожу из машины и подбегаю к фельдшеру, крича:
— Что здесь происходит?!
Тот от страха весь сжимается. Поворачиваю голову в сторону входной двери, а там на носилках выносят…
— Мама? — шепчу еле слышно.
***
В больнице повисла мертвая тишина. Я был сам не свой, ходил по кругу. Не мог сидеть, ждал не знаю, чего…
Наконец-то выходит врач. Его взгляд жалостливый и сочувствующий.
— Вас зовут Адам, верно?
— Да, — нетерпящим тоном. — Вы скажете, что с ней?
— Понимаете, — топчется на месте. — У Леи Константиновны синдром, вызванный декомпенсированным нарушением функции миокарда.
— Не понимаю! По-человечески никак?
— Сердечная недостаточность. Я поговорил с ней. Она обращалась в больницу, но состояние ухудшилось. Очередной приступ и…Вы разве не знали об этом?
Нет. Слепой дурак. Мне было не до этого. Каждый человек умеет расставлять приоритеты и на первое место всегда ставит то, что улучшит его благосостояние, но я забыл о самом главном — женщине, подарившую мне эту самую жизнь.
— Не знал. Я увезу ее в Германию. Там подходящие хирурги, — тараторил, мысленно составляя в голове план дальнейших действий…
Так прошел год. Мучительной борьбы со смертью. Агонией, пожирающей нутро и гонкой за деньгами.
Опять.
— Когда ты приедешь?
Глубоко вздыхаю и отвечаю давно заученной фразой:
— Скоро, мам.
Ложь. Я снова не прилечу к ней. Как бы моя душа не рвалась, не могу себе позволить такую роскошь. Время — деньги. На нашем счету каждая минута. Господи, дай мне сил. Я так устал. Не помню, когда в последний раз что-либо ел.
— Адам. Я соскучилась, сынок, — хоть в петлю лезь от ее слов. — Все хорошо?
— Хорошо.
Снова ложь. Не хочу, чтобы она волновалась.
А все почему?
Вспоминаю разговор с главным врачом после восьми месяцев, проведенных в клинике:
— Mr. Davis. Deine Mutter braucht eine Herztransplantation. (Мистер Дэвис. Вашей маме нужна пересадка сердца.)
Накидываюсь на него, беру за шиворот медицинского халата.
— Sie haben versprochen, ihr zu helfen, und jetzt sprechen Sie über die Transplantation… (Вы обещали помочь ей, а теперь говорите о пересадке…)
— Beruhige dich bitte, (Успокойтесь, пожалуйста,) — испуганно озирается, пытаясь убрать мою руку. — Ich sagte, es sei notwendig, aber jetzt nicht. Die Krankheit schreitet voran. Vielleicht zwei Jahre und dann… Es ist nicht einfach. (Я сказал, что это необходимо, но не сейчас. Заболевание прогрессирует. Может, два года, а потом… Это не просто.)
Мне бы не знать.
— Wie viel… Wie viel kostet es? (Сколько… сколько это стоит?) Отхожу как можно дальше.
— Der Zufall ist gering, (Шанс невелик,) — заглядывает в глаза, но видя мое состояние озвучивает: Wenn in Dollar dann ungefähr, (Если в долларах, то примерно,) — достает листочек, чиркая сумму, протягивает мне.
Судорожно сглатываю слюну, пытаясь увлажнить пересохший рот:
$997,000
и все…
Я обещал себе уделять ей внимание, но не мог. Теперь моей основной задачей было найти гребаные деньги. Я безвылазно работал, продал магазины, но все было без толку. Николай предлагал продать свой бизнес, но я отказывался. Хотел решить сам. Без чьей-то помощи. Зря. Уже после смерти, я часто винил себя, если бы не гордость, если бы…
