Глава 40
Eсли хoчешь
пoдчинить себе все,
пoдчини себя рaзуму.
Артур Шопенгауэр
Агата
Последнее время на меня наступила полная апатия вперемешку с безнадежностью и тупой болью в груди. Отрицание сменилось вялой покорностью, недовольство подавленностью. Я перестала принадлежать сама себе, будто бы вокруг создали кокон и залепили просветы внутри него, чтобы скрыть от солнца и не дать поглотить это чувство – свободы. Она стала иллюзорна, как и все в этом проклятом доме. Стены давили со всех сторон, навевая еще более мрачные мысли, разбивая надежды и планы.
Два раза ко мне приезжал психолог, задавая отнюдь не самые щекотливые вопросы, но и эти моменты казались отдушиной. Проводить какие-то часы с другим человеком, видеть его вживую это ли не благодать? Раньше я этого не ценила. Ныне же, все иначе.
Совершенно.
Он говорил, что интроекция – явление распространенное. Вслед за подобным временным упадком сил обязательно последует волна подъема. Спадет нервное напряжение, безразличие и головная боль. Нужно лишь найти во всем этом положительные аспекты.
Чушь.
Спустя пять месяцев, окружающее начала воспринимать как в тумане или полусне, погружаясь в странное состояние, из которого так и не могу выйти. А потом я перестала считать дни. Дни своего заточения.
Но сбежать пробовала. И не единожды.
Его чрезмерный контроль загнал меня в клетку. Я не вижу этому конца. Придется идти на крайние меры. Если он не хочет меня выпускать, то выход найду сама. Закидываю в рюкзак необходимое. Для начала, поеду жить к Маше, а дальше посмотрим.
Я дождалась, пока шаги Адама стихнут, и тайком выбралась из комнаты. Он должен был поехать на работу, поэтому это идеальный шанс. Всё было спокойно, и набравшись храбрости: спустилась на цыпочках по лестнице, прошла по гостиной до коридора...
Вдруг раздался скрип открывающейся двери, заставив невольно вздрогнуть и посмотреть в проём.
- Цветочек, – негромко, но страшным голосом сказал Адам. – Ты куда это собралась?
- Прогуляться, – нехотя, натянула улыбку, поворачиваясь к нему. – Сегодня прекрасная погода, не находишь?
- Я могу с тобой.
- Нет, нет, – скрещиваю пальцы. – Иди, мешать не буду.
- Агата, – неторопливой поступью направился ко мне. – Ты, что-то задумала?
- Глупости, – отмахиваюсь. – Разве нельзя?
- Не умеешь лгать, – наклонился к моему уху и прошептал: – не начинай.
Любимая фраза.
- Адам, – прикрываю глаза, – я хочу к детям. Соскучилась… – тяжело вздыхаю. – И мне не хватает танцев.
- Каждый день по видео звонку разговариваете, – копирует мою интонацию: – Разве этого мало?
- Но…
- Никаких, но.
Чтобы как-то компенсировать мое «одиночество» и «безделье», следующая неделя была заполнена фотосессией перед нашей свадьбой. О да, прошла она конечно на все сто. Дома. С минимальным количеством людей. Мои родители, Маша и бизнес партнеры. Один из них, с нескрываемым любопытством и интересом рассматривал меня, чуть ли не облизываясь. Это послужило резкому прикрытию нашего «торжества». И вновь его обжигающая ревность.
- Моя, – сжал шею, в которой лихорадочно билась кровь. – Никому не отдам. Никому…
- Ты когда-нибудь задушишь меня своей любовью.
Все гости давно уехали, а я лежу, распластанная на столе, с широко разведенными ногами, под ним. Под ненасытным зверем, готовым в любой момент напасть за неосторожный взгляд другого самца. Собственник, лишивший право выбора и чистого разума.
- И сам захлебнусь ею.
Тогда я успокаивала его, по мере возможностей. Не думаю, что он нуждался в этом, но все же старалась, чтобы тьма не затаилась в его сердце и не разрослась до огромных масштабов.
Тщетно.
Моя четвертая попытка покинуть дом увенчалось провалом…
После долгого уговаривания, «милый» садовник согласился помочь мне найти путь, по которому можно будет выбраться отсюда. Нет, он не прорыл туннель сквозь землю, а лишь показал отдаленное место без камер. Там я забралась на забор, не без содействия того же, и выпрыгнула, побежав в сторону леса.
Сколько прошло часов, не знаю. Может четыре, может шесть… Я оставила их, чтобы Адам не отследил меня, но подзабыла дорогу до трассы. И теперь готова биться об дерево из-за своей недальновидности. Одна, в глуши, без средств связи. Скоро стемнеет и вероятность добраться вовремя снижается до нуля.
Села на промерзшую траву. Сил не осталось. Адам бы не одобрил, особенно будь я беременна. Но, как оказалось, ложная тревога. Мой дьявол видел все облегченные вздохи и по этому поводу злился. Да так, что сердце обливалось кровью, а тело ломило от пылких прикосновений. Он хотел привязать меня им. Однозначно. Так как я не могла выходить на свет, заказы принимались из интернет-площадок, то со всеми товарами пришли и противозачаточные. Ничего из покупок, Адам не проверял. Доверял? Зря. Я боялась быть скованной цепью с петлей на шее. Это вынужденная мера. Увы.
Еле слышимый шорох листьев заставил насторожиться, а позже наверху раздался глухой кашель.
- Добегалась, маленькая? – конвульсивно дергаюсь.
- По всей видимости, да.
Скривилась от воспоминаний. Одна из причин моих бессонных ночей. В тот вечер, он закинул к себе на плечо и унес в свою берлогу. Вколачивал меня в кровать, доказывая, что только он один единственный имеет на это полномочия.
