Глава 2.2
Вот за что мне всё это?
Нет, конечно, понятно, за что…
За враньё!
Но… за что?
Почему, чем дальше, тем хуже?
Я ведь всегда старалась быть примерной дочерью и внучкой, помогать семье, даже работала сверхурочно, если того требовали обстоятельства, лишь бы у всех всё было хорошо.
Так за что?!
Сколько ни задавалась этим вопросом, ответ никак не приходил. Зато я почти решилась на чистосердечное признание, чтоб не стало ещё хуже, чем уже есть. Но сперва аккуратно уточнила у бабули:
— Бабуля, а как ты себя чувствуешь?
Моя кареглазая бестия тут же состроила недовольное лицо. Не любила она, когда у неё про здоровье спрашивали. Но всё-таки ответила, хотя и ворчливо:
— Правнуков уж точно от вас дождусь, — гордо задрала нос. — Надеюсь, как раз в году, который скоро встретим, — подмигнула мне нахально.
Я аж своим вдохом подавилась. Закашлялась. На третьего из нас старалась упорно не смотреть. И без того очень красочно представила себе все то, что Роман Владимирович сейчас мог подумать.
— Я не настолько глобально имела ввиду. Лишь подумала о том, что ты, наверное, устала с дороги, — тоже проворчала я.
Глядела исключительно на кнопки лифта. Красивенькие они. Новые. Не зря я свою двушку в новостройке выбрала.
— Ой, с чего бы мне устать? Сиди себе, да сиди, ничего не делай, — отозвалась бабуля. — Чай, не вагоны с углём ночь напролёт разгружать, — рассмеялась. — С утра давление было сто девяносто, но ничего, Мариша мне таблетки перед выездом подавала, так что хорошо доехали, не переживай, Лерочка.
— Угу, — протянула я уныло, засомневавшись в своей идее о чистосердечном признании. — А с собой ещё взяли?
— Взяли, конечно, — подтвердила бабуля.
Лифт доехал до нужного этажа. Роман Владимирович вышел первым. Прицепившаяся к нему бабуля — второй. А я только тогда опомнилась… в подъезд мы зашли, когда кто-то из него выходил, не потому что я дверь открыла. И ключей у меня при себе не было. Они в пуховике остались.
Который…
Да что ж такое-то?!
— Ну, ты чего застряла? — заметила моё замешательство бабуля, обернувшись.
— Ключи. Я их забыла… — вздохнула.
Собиралась объяснить подробнее, но самая старшая из нас страдальчески закатила глаза.
— Хорошо, что у меня есть. Как знала, у Володи твой дубликат взяла, — покачала головой, потянувшись к карману своей шубки.
Как существенный плюс, мужчину ей пришлось отпустить. Как существенный минус, из лифта мне всё же пришлось выйти, а возможности ретирования в целях добычи ключей, я и Роман Владимирович лишились.
— А про внуков, это я серьёзно, — очевидно, решила добить меня моя предусмотрительная родственница. — Смотрите у меня, — пригрозила указательным пальцем, прежде чем отдать мне вытащенные ключи. — Ничего не знаю, к следующему Новому году, чтоб в нашей семье случился ещё плюс один, — заявила сурово.
— Ну что ты, бабуля, какие правнуки? — моментально возмутилась я, всё ещё упорно не глядя на Романа Владимировича. — Я только-только ипотеку взяла, за неё ещё платить и платить, — отмазалась, как смогла.
В последнем собственный голос прозвучал убедительно ровно. А вот руки откровенно потряхивало от нервного перенапряжения, так что ключ в скважину я вставила не с первого раза. И даже не со второго.
— Ипотеку она взяла, — фыркнула на моё высказывание бабуля. — Тем более пора, значит! — осталась непреклонна. — Ипотеку взяла, в платье свадебное влезла, а дальше что? Вы мне эти ваши современные чай-фри-мафри всякие бросайте, не доводите меня лучше, а то и правда правнуков не дождусь, так и помру в ожидании, — добавила опять сурово.
Самое худшее — не для меня. Для Романа Владимировича. Тот… святой человек! Промолчал. А я, наконец, дверь открыла.
— Не чай-фри, бабуля. Чайлдфри. От английского «свободный от детей», — поправила я её.
Просто потому, что сказать больше нечего!
Мне.
Но не ей.
— Ох, как же у тебя хорошо тут всё устроено, — перешагнула порог бабуля, оглядываясь по сторонам.
Иногда нам всем везёт, и она быстро переключается. Да и в обустройстве своей двушки я в самом деле очень постаралась, как говорится, всю душу вложила. К тому же, во многом помогли родители и рассрочка в ИКЕА.
— Спасибо, — улыбнулась я ей в ответ.
Бросив ключи на комод, помогла ей раздеться и снять обувь, верхнюю одежду убрала в шкаф, встроенный в стену. А вот ту, что на мне — снимать не стала. По крайней мере, не так сразу. Сперва дождалась, когда бабуля пройдёт дальше в гостиную, совмещённую с кухней. У меня ж здоровенное кровавое пятно на платье. Увидит, новые вопросы задавать начнёт. У неё их и без того, явно немало скопилось. Зная её, я точно знала: всё, что было до этого момента — исключительно прелюдия. Настоящая пытка начнётся чуть позже, когда у неё группа поддержки в лице моей мамы прибудет.
— Раз уж так получилось, может, хотя бы чаю выпьете? Или кофе, — понизила я голос, набравшись смелости, обратившись к тому единственному из нас, что до сих пор оставался на пороге.
Явно собирался уйти. Скорее всего, не попрощавшись. По крайней мере, любой другой именно так и поступил бы. Та же я, будь на его месте, уж точно. Удивительно, как Роман Владимирович вообще ещё не сбежал и всё это выдержал.
— Не хочется вас смущать, — мягко улыбнулся он.
Всё-таки ему идёт улыбаться.
Очень!
