Я же могу быть честной перед самой собой?
Санёк мне нравится. Он классный. Но как друг! Мурашки не бегут по позвонкам, сердце не стучит как сумасшедшее и всё такое.
Наверное, нам и не стоило начинать. Во френдзоне мне комфортно, а вот ближе – уже как-то не очень. Ещё бы! Когда ты сидишь напротив мужика, он тебе что-то увлечённо рассказывает, а ты думаешь, что купишь в магазине после встречи с ним, как завалишься потом на кровать и обожрёшься чем-то вредным – это же сигнал, что мужик точно не твой, да?
– Вижу, ты уже устала, – замечает друг, когда я, зевая, прикрываю рот рукой.
– Есть немного. Сегодня был тяжёлый день. Хочется домой и баиньки, – честно признаюсь, понимая, что нужно поскорее сворачивать это никуда негожее свидание.
– Окей, тогда я попрошу счёт и проведу тебя домой, – говорит Санёк, а я прошу у него пять минут – мне срочно нужно заглянуть в дамскую комнату на посошок.
***
– Знал, что найду тебя здесь, – усмехнувшись, Данил садится на свободное место рядом со мной на скамью.
– Может, потому что это я тебе сказала, хм?
Обхватив горлышко бутылки губами, делаю жадный глоток пива. На мужа подруги смотрю краем глаза.
Поудобнее устроившись, Данил вытягивает перед собой длинные ноги. В тёмных джинсах и белой футболке. Уже успел переодеться после ресторана в отличие от меня. Я всё в том же платье, что была на свидании с Саньком.
После неудачной свиданки Санёк хотел провести меня домой, но ему кто-то позвонил на мобильный. Огорчившись тем, что не сможет провести, Санёк тысячу раз извинился и рванул к себе: там потоп по всей квартире случился.
А я, пребывая в расстроенных чувствах, пришла в своё любимое место – заброшенный стадион, нафиг никому не нужный, кроме меня.
– Хватит с тебя, – отобрав бутылку пива, Данил перехватывает моё запястье. Держит его крепко. Хрен выберешься.
Я смотрю на его лицо, плохо освещённое лунным светом. И медленно сглатываю.
Память уносит на десять лет назад. Стадион. Шумная компания. Море пива. Гитара. И первая любовь до дрожащих коленей и выпрыгивающего наружу сердца… моего.
Мотнув головой, насильно заставляю себя вернуться в реальность. А на плеере моего телефона звучит: “Он – твоё небо, он – твоё море”. Слова песни точь-в-точь описывают моё внутреннее состояние. Я как в песне: стала настоящей стервой, чтоб больше никому не позволить себя уничтожить.
Молчание напрягает.
Я хлопаю глазами, продолжаю смотреть на Данила. Он тянется рукой к моему лицу, за ухо заправляет локон. Тыльной стороной ладони ведёт по скуле… вниз. Ещё ниже. Касается подбородка, обхватывает его двумя пальцами и гладит небольшую ямочку.
– Чем она лучше меня? Почему ты выбрал Люду?
Сердце плачет на надрыв, слова вылетают из меня вопреки здравому смыслу. Я столько лет молчала. Но, боже мой, как я устала от одиночества. Это с виду мне по кайфу быть одиночкой. А на самом деле: в душе дыра размером с это самое футбольное поле на заброшенном стадионе.
– Я сто раз пожалел об этом, – отвечает он, а мне его голос кажется таким чужим и родным одновременно. – Веришь, Насть?
Качаю головой.
Нет, не верю.
Ни единому слову Данила я не могу верить, потому что десять лет назад утонула в своей боли. Если любят, то не причиняют боль. Как-то так.
– Послушай, мы правда разводимся, – говорит он, а я снова тянусь к бутылке с пивом и делаю жадный глоток.
– И что? Мне пофиг, Потоцкий. Было и было.
– Да ладно? Только не говори, что у тебя ко мне ничего не отзывается. Я же вижу, как ты смотришь на меня.
Глотаю смешок.
Пусть думает, что мне сейчас смешно, а не грустно. И нахрена вообще я затронула эту дурацкую тему? Да, точно. Ностальгия нахлынула. Стадион. Музыка на моём телефоне. Алкоголь. И он… Первая, мать её, любовь!
– И как же я на тебя смотрю, хм? – забрав у Дани сигарету, затягиваюсь дымом и пофиг, что мой айкос валяется где-то на дне сумки, которая тоже где-то валяется.
– Ты хочешь меня. Смотришь пристально. Взгляд отводишь, когда я замечаю твой взгляд. А ещё ты сводишь вместе колени, как сейчас, – Данил кивает на мои ноги, а они и правда сведены вместе.
Наигранно смеюсь, выдыхаю кольцо дыма в сторону.
– Да ты Ванга, Потоцкий. А я и не знала. Будут ещё какие-то предсказания, или на этом твои таланты ясновидящего заканчиваются?
– Я констатировал факт. Не больше.
– Хреновый ты констатировщик фактов. Я тебя забыла. Не помню. Понятно тебе? – мой голос немного выше обычного, да и пофиг.
Теперь Данил усмехается. Бесит меня, как никогда. Такой самоуверенный, что можно позавидовать. И где только такие берутся на мою голову?
– Ладно, Потоцкий, давай закроем эту дурацкую тему и спишем всё на пьяный разговор?
– Я трезвый, Насть.
– А я не очень. И вообще, зачем ты сюда припёрся? Дома ждёт жена. Кроватку тебе греет, вот и вали к ней.
– Не ждёт.
– Откуда ты знаешь? Она любит тебя, дурак. Люда мне про это буквально вчера сказала.
– Как ты красиво перевела стрелки на свою подругу.
– Да уж как-то не по себе, что я сижу наедине с чужим мужем, где поблизости ни души.
– Ну вот поэтому я здесь. Стрёмно за тебя, Насть. Никогда не понимал твоих заскоков сбежать куда-то в глухомань.
– А мне так по кайфу, – вскочив со скамьи, взбираюсь вверх, минуя ряды, где когда-то восседали болельщики.
Взобравшись на самый вверх, упираюсь руками в видавший лучшие времена заборчик из тонких металлических прутьев.
Задираю голову. Закрываю глаза.
И на всё горло. Любимую песню:
“Я бы мог с тобою быть,
Я бы мог про всё забыть,
Я бы мог тебя любить,
Но это лишь игра.
В шуме ветра за спиной
Я забуду голос твой,
И о той любви земной,
Что нас сжигала в прах,
И я сходил с ума...
