сказал Ши Энь.
– А вы, господин, и в самом деле поверили, что мне не под силу этот камень? – усмехнулся У Сун. – Ну-ка, люди, отойдите. Сейчас я подыму его!
Оголившись до пояса, У Сун обхватил руками каменную глыбу и легко приподнял ее. Потом он обеими руками с такой силой швырнул камень, что тот вдавился в землю на целый чи. Все заключенные, наблюдавшие это зрелище, онемели от изумления.
А У Сун вновь приподнял камень правой рукой и так подбросил его, что он взлетел не меньше чем на чжан. Затем он обеими руками подхватил камень и тихонько опустил его на прежнее место. Покончив со всем этим, он обернулся к Ши Эню и присутствовавшим здесь заключенным, и они увидели, что лицо его даже не покраснело от напряжения, сердце билось ровно и дыхание было спокойно.
Ши Энь подошел к У Суну, поклонился ему и, обняв его за талию, сказал:
– Друг мой! Вы – человек необыкновенный и обладаете волшебной силой.
– Вы поистине удивительный человек! – говорили также и заключенные, низко кланяясь ему.
Затем Ши Энь пригласил У Суна в свои комнаты и усадил его. – Теперь, – сказал У Сун, – вы должны сообщить мне, что за поручение ждет меня.
– Посидите немного, – возразил Ши Энь, – и обождите, пока придет мой отец. Когда вы познакомитесь с ним, я открою вам свою просьбу.
– Если вы действительно хотите поручить мне какое-то дело, то перестаньте ребячиться, – рассердился У Сун, – а то получается какая-то нелепость. Если б даже за это мне грозило четвертование, я и тогда согласился бы сделать это для вас. Не будь я человеком, если говорю все это из лести!
Тогда, сложив руки и прижав их к груди, Ши Энь обо всем рассказал ему. И как бы самой судьбой было предназначено, чтобы У Сун,
Исполненный гневных, губительных сил,
Свое боевое искусство явил,
Ведь люди о нем говорили недаром,
Что тигра сражает он первым ударом.
Об этом поистине можно сказать:
Кулак он поднимет – и сразу кругом
Вздымаются тучи и катится гром,
Ногою взмахнет – и от каждого взмаха
И ветры, и ливни трепещут от страха.
О каком деле Ши Энь сообщил У Суну, вы, читатель, узнаете из следующей главы.
Глава двадцать девятая
Ши Энь восстанавливает свои права в округе Мэнчжоу. Пьяный У Сун избивает трактирщика Цзян Мынь-шэня
Итак, обратившись к У Суну, Ши Энь сказал:
– Присядьте, дорогой друг, и я подробно расскажу вам о деле, которое тяжелым камнем лежит у меня на душе.
– Дорогой господин! – сказал У Сун. – Говорите без всяких церемоний, все начистоту, ничего не скрывая.
– Уже с малых лет, – начал Ши Энь, – обучился я фехтовать копьем и палицей у наставников из вольного люда, и в округе Мэнчжоу меня даже прозвали Золотоглазым Тигром. За восточными воротами есть рынок, который называется Куайхолинь – Лес Радостей. Сюда приезжают торговать купцы из провинций Шаньдун и Хэбэй. Тут находится больше сотни торговых заведений, тридцать игорных домов, ломбарды и лавки менял. Так вот, однажды, желая испытать свои силы, я в сопровождении бесстрашных головорезов из ссыльных, которых было со мной не меньше восьмидесяти, отправился в Куайхолинь и открыл там трактир. Я поставлял вино и мясо всем находящимся поблизости торговцам, а приезжие певички являлись первым делом ко мне и только потом получали разрешение заниматься своим делом. Деньги в подобных местах люди тратят не малые, и к концу месяца я нажил двести – триста лян серебра. Но недавно к нам в лагерь прибыл новый начальник охраны из Дунлучжоу по имени Чжан и привез с собой некоего Цзян Чжуна. Ростом этот человек в девять чи, за что среди вольного люда получил прозвище Цзян Мынь-шэнь – Бог-хранитель ворот. И беда не только в том, что он великан, есть у него и другие преимущества. Он хорошо владеет пикой и палицей, ловко наносит удары кулаками и ногами и мастерски нападает. Он любит бахвалиться и говорить про себя, что «гора Тайшань соревнуется с горою Юэ» и что во всей Поднебесной нет равного ему воина. Этот человек стал у меня на пути. Сначала я не хотел идти ему на уступки, но он так избил меня, что я месяца два не мог подняться с кровати. Несколько дней назад, когда вы, дорогой брат мой, прибыли сюда, у меня все еще болела голова и руку я носил на перевязи. По сей день раны у меня не совсем еще зажили. Я хотел было поднять против этого парня людей, но беда в том, что на его стороне начальник охраны Чжан со своим отрядом, так что в случае скандала виновными окажемся, конечно, мы. И я удручен тем, что не могу отомстить ему за оскорбление. Я давно слышал о вас, дорогой брат, как о доблестном муже, и, если вы отомстите за меня, я умру спокойно. Одного я боялся – что после тяжелого и долгого пути вы очень устали и у вас не хватит сил для борьбы. Вот почему я и распорядился полгода кормить вас как следует, дать вам полностью оправиться и тогда уж просить вашего совета. К несчастью, слуга проболтался и мне пришлось раньше времени выложить вам все начистоту.
Выслушав эту речь, У Сун громко расхохотался и спросил:
– Сколько же голов и рук у этого Цзян Мынь-шэня?
– Да всего одна голова и пара рук, – отвечал Ши Энь. – Где ж ему взять больше?
– Будь у него хоть три головы и шесть рук и обладай он способностями самого Ночжа 45, и тогда я не испугался бы. Но раз у него только одна голова и две руки и нет способностей Ночжа, то стоит ли его бояться?
– Мне-то с моими малыми силами и способностями никак не совладать с ним, – ответил Ши Энь.
– Не стану хвастаться, – возразил У Сун, – но я всю жизнь побивал дерзких, наглых и бесчестных обитателей Поднебесной! А если дело обстоит так, как вы говорите, то нечего больше раздумывать. Не мешало бы захватить с собой вина, чтобы подкрепляться в дороге. Пойдемте туда сейчас же, и вы увидите, что я расправлюсь с этим парнем так же, как с тигром. Если же кулак мой во время драки окажется особенно тяжелым, я прикончу его и сам
