Он изучающе поглядел на мое лицо, на мою длинную светлую косу и спросил:
-- Ты шведка?
Все еще сбитая с толку тем, что этот парень сказал о древнем кладбище, я неподвижно вглядывалась в туман. При обычных обстоятельствах я как студент-антрополог горела бы желанием разузнать поподробнее о древнем индейском кладбище. Однако в данный момент мне это было совершенно безразлично, даже если оно в этой туманной пустоте действительно скрывалось. Моя мысль вертелась вокруг одного -- если бы меня не отвлекли те огоньки, то я вполне могла бы быть погребена там сама.
-- Ты шведка? -- переспросил парень.
-- Да, -- соврала я и тут же об этом пожалела, но не знала, как поправить положение, не потеряв при этом свое лицо.
-- Ты великолепно говоришь по-испански, -- заметил он. -У шведов необыкновенные способности к языкам.
Я почувствовала себя ужасно виноватой, однако не смогла удержаться, чтобы не добавить, что жителям Скандинавии приходится по необходимости учить разные языки, если они хотят общаться с остальным миром.
-- К тому же, -- созналась я, -- я росла в Южной Америке.
Непонятно почему, но эта информация, кажется, сбила с толку молодого человека. Он покачал головой, словно не веря, затем надолго замолчал, погрузившись в раздумья. Затем, как будто он пришел к какому-то решению, он проворно ухватил меня за руку и повел к тому месту, где сидел его приятель.
У меня не было желания попадать в чье-либо общество. Я хотела поскорее вернуться к своим друзьям. Но рядом с этим парнем мне было так легко, что вместо того, чтобы попросить его отвести меня к тропе, я рассказала ему во всех подробностях об огоньках и человеческих силуэтах, которые я только что видела.
-- Как странно, что дух уберег ее, -- пробормотал сидевший мужчина, словно обращаясь к самому себе. Он нахмурился, сдвинув свои темные брови. Однако обращался он, конечно же, к своему товарищу, который буркнул что-то ему в ответ, -- мне не удалось уловить, что именно. Они обменялись конспиративными взглядами, усилив тем самым мое чувство неловкости.
-- Прошу прощения, -- сказала я, обращаясь к сидящему, -я не поняла, что вы сказали.
Он уставился на меня мрачным, вызывающим взглядом.
-- Ты была предупреждена об опасности, -- ответил он низким звучным голосом. -- Эмиссары смерти пришли тебе на помощь.
-- Кто? -- вопрос вырвался помимо моей воли, хотя я прекрасно поняла его слова. Я пригляделась к нему повнимательнее. На какое-то мгновение у меня возникла уверенность, что я этого человека знаю, но когда я стала всматриваться дольше, то поняла, что никогда раньше его не видела. И все же полностью отделаться от чувства, что он мне знаком, я не могла. Он был не столь молод, как его товарищ, однако старым его тоже нельзя было назвать. Он, конечно же, был индеец. У него была темно-коричневая кожа, черные волосы с синеватым отливом -- прямые и толстые, словно стебли травы. Но почти знакомы мне были не только внешние его черты -- он был угрюм, причем так, как только я могу быть угрюмой.
Похоже, мой изучающий взгляд заставил его почувствовать себя неловко, и он резко встал.
-- Я доставлю тебя к твоим друзьям, -- буркнул он. -Следуй за мной и не вздумай падать вниз. Ты упадешь мне на голову и погубишь нас обоих, -- добавил он грубовато.
Прежде чем мне предоставилась возможность сказать, что я не какой-нибудь неуклюжий мешок, он уже двигался вниз по весьма крутому склону горы с противоположной от обрыва стороны.
-- Вы знаете, куда идете? -- прокричала я ему вдогонку. Мой голос от волнения прозвучал излишне резко.
Я не представляла себе, где мы находимся, -- не могу сказать, что обычно это у меня хорошо получалось, -- но я и не думала, что преследуя собаку, взобралась на холм.
Мужчина обернулся, на его лице на мгновение вспыхнула лукавая белозубая улыбка, однако глаза его не смеялись. Он взглянул на меня мрачным каменным взглядом.
-- Я веду тебя к твоим друзьям, -- это было все, что он сказал в ответ.
Он мне не нравился, однако я ему поверила. Он был не слишком высок -- где-то пять футов десять дюймов -- и не широк в кости, но фигура его своей массивностью и компактностью производила впечатление коренастого человека. В тумане он передвигался с исключительной уверенностью, легко и грациозно ступая там, где, как мне казалось, был вертикальный обрыв.
Тот, что был помоложе, спускался позади меня, помогая мне всякий раз, когда я оказывалась в затруднительном положении. Своими заботливыми манерами он походил на старинного джентльмена. У него были сильные, красивые и невероятно мягкие при касании к ним руки. Сила его поражала. Он несколько раз с легкостью поднимал меня в воздух и проносил над своей головой. Возможно, это был не столь уж великий подвиг, учитывая мой ничтожный вес, однако, если принять во внимание то, что он стоял при этом на глинистых ступеньках и был всего лишь на два-три дюйма выше меня, то выглядело это весьма впечатляюще.
-- Ты должна поблагодарить эмиссаров смерти, -- настойчиво заявил мужчина, который вел нас, как только мы добрались до ровной земли.
-- Да ну? -- спросила я насмешливо.
Мысль о том, что нужно говорить "спасибо" каким-то "эмиссарам смерти", показалась мне смешной.
-- И что, мне теперь на колени становиться? -поинтересовалась я, не удержавшись и хихикнув.
Мужчина и не думал, что для меня это шутки. Он положил руки на пояс и посмотрел мне прямо в глаза. На его узком скуластом лице не было и тени улыбки. Что-то угрожающее было в его позе, в его раскосых темных глазах, в его мохнатых бровях, которые мостом сходились над его точеным носом. Он резко повернулся ко мне спиной, отошел и уселся на ближайший камень.
-- Мы не покинем это место, пока ты не поблагодаришь эмиссаров смерти, -- заявил он.
Внезапно меня словно громом поразило -- я осознала, что я одна нахожусь невесть где в тумане в компании двух странных людей, один из которых, возможно, опасен. Я поняла, что он не двинется с места, пока я не выполню его нелепое требование. К моему изумлению, вместо того, чтобы испугаться, я почувствовала, что готова рассмеяться.
Всепонимающая улыбка на лице молодого парня ясно свидетельствовала, что он знает, о чем я думаю, и это немало его забавляет.
-- Пожалуй, на колени можно и не становиться, -- сказал он мне, а затем, не в силах дальше сдерживать веселье, расхохотался.
Его смех звучал ясно и отрывисто, он словно камешками рассыпался повсюду вокруг меня. У него были снежно-белые, совершенно ровные, как у ребенка, зубы. Его лицо выглядело озорным и в то же время мягким.
-- Достаточно просто сказать "спасибо", -- подсказал он мне. -- Скажи. Что ты при этом потеряешь?
-- Я чувствую себя глупо, -- сказала я ему доверчиво, намеренно пытаясь склонить его на свою сторону. -- Я не стану этого делать.
-- Почему? -- спросил он меня без всякого осуждения. -- На это уйдет какая-то секунда, к тому же, -- улыбаясь, подчеркнул он, -- это совершенно не больно.
Я невольно хихикнула.
-- Мне жаль, но я не могу этого сделать, -- повторила я. -- Такая уж я есть. Всякий раз, когда кто-то настаивает, что я должна что-то сделать, я не хочу этого делать, злюсь и упираюсь.
Парень задумчиво кивнул; его глаза глядели в землю, подбородок покоился на кулаках.
-- Однако факт, что нечто помогло тебе избежать увечья, а возможно, и гибели, -- промолвил он после длинной паузы. -Нечто необъяснимое.
Мне пришлось согласиться с ним. Я даже призналась, что для меня все это выглядит совершенно непостижимым, и попыталась сказать что-то о явлениях, которые происходят случайно в нужное время и в нужном месте.
-- Все это очень правильно, -- ответил он, затем улыбнулся и весьма смело коснулся моего подбородка. -- Но это ничего не объясняет в твоем случае. Ты получила дар. Называй того, кто его тебе его дал, случайностью, стечением обстоятельств, цепью событий или как угодно еще, но факт остается фактом -- тебя уберегли от увечий и боли.
-- Возможно, вы и правы, -- согласилась я кротко. -- Мне следовало бы проявить большую благодарность.
-- Не проявлять большую благодарность, а чувствовать себя более гибко и раскованно, -- сказал он и расхохотался.
Заметив, что я начинаю злиться, он широко развел руки, словно пытаясь охватить окружающие нас заросли полыни.
-- Мой друг считает, что виденное тобой связано с индейским кладбищем, посреди которого мы сейчас и находимся.
-- Я не вижу никакого кладбища, -- возразила я, защищаясь.
-- Его непросто разглядеть, -- объяснил он, глядя на меня прищуренным взглядом, будто у него что-то случилось со зрением. -- И не туман мешает его увидеть. Даже в ясный солнечный день здесь ничего не видно, кроме зарослей полыни. -- Он стал на колени и улыбаясь посмотрел на меня снизу вверх. -- Однако опытный глаз приметит, что эти заросли имеют необычную форму. Он лег на землю плашмя, голову наклонил влево и жестами предложил мне сделать то же самое.
