Уильям Тревор - Свадьба Терезы

- Хорошо.

- Я поеду как есть.

- Хорошо, Арти.

Он опустил глаза и все время, пока говорил следующую фразу, не отрывал их от портера.

- Тереза, Болт Доул водил тебя в поле?

Он не собирался об этом спрашивать. Нельзя было об этом спрашивать здесь, в этом баре, когда коробка с остатками свадебного торта стоит на пианино, на Терезе свадебное платье, и повсюду рассыпаны конфетти. Он знал, что нельзя, еще до того, как слова сорвались у него с языка - это портер ударил ему в голову.

- Прости, - сказал он. - Прости, Тереза.

Она покачала головой. Какая разница: ничего противоестественного не было в том, что человек, которого она не любила, и который не любил ее, задавал на свадьбе такие вопросы.

- Да, - сказала она, - водил.

- Он говорил. Я думал, он врет. Я просто хотел знать.

- Это твой ребенок, Арти. С ним было два года назад.

Он посмотрел на нее. Лицо ее горело, а в глазах стояли слезы. Не зная, на чем остановить взгляд, они внимательно рассматривали удаляющуюся черную спину отца Хогана, потом покрытые капельками пота лысые головы мистера Арти и мистера Корниша.

По крайней мере, у них нет иллюзий, думала она. Теперь, после того как отец Хоган закончил церемонию, хуже уже не будет. Не будет шока, как у Лоретты. Не обрушится тоска - как на Агнес, когда та поняла, что желание уехать из городка недостаточная причина для замужества. Пиломена уговаривает сейчас себя, что влюблена в пожилого ветеринара, и Китти Рош при первой же возможности притворится сама перед собой, что любит без памяти все равно кого.

В эту последнюю минуту перед тем как покинуть бар, Тереза вдруг почувствовала, что все у них с Арти может быть хорошо, потому что у них нет ничего, что можно испортить - ни волшебства, ни романтики. Ее свадебное платье не помешало ему спросить о том, о чем он только что спросил: он спросил, а она ответила как есть, потому что ничего особенного на самом деле не происходит, просто бар, усыпанный конфетти.