Такой он дал совет; они пошли В густую дебрь и выбрали вдвоем Смоковницу; не из породы, славной Плодами, но иную, этот вид Индийцам, населяющим Декан И Малабар, известен в наши дни. Во весь размах простершись от ствола, Склонись, пускают ветви сеть корней, И дочери древесные растут Вкруг матери, тенистый лес колонн Образовав; над ним - высокий свод И переходы гулкие внизу, Где знойным днем индийцы-пастухи В тени прохладу ищут и следят Сквозь просеки, прорубленные в чаще, За пастбищами, где бредут стада. Сорвав большие листья, шириной На Амазонок бранные щиты Похожие, стачали, как могли, Адам и Ева прочно, по краям, И чресла опоясали. Увы! Заслоном этим тщетным скрыть нельзя Их преступленье и жестокий стыд. Им далеко до славной наготы Былой! Так, позже увидал Колумб Нагих, лишь в опоясках перяных, Американцев; дикие, они Бродили в зарослях, на островах, Скитались по лесистым берегам. Виновники сочли, что их позор Частично скрыт листвою, но, в душе Спокойствия ничуть не обретя, Присели и заплакали. Ручьем Не только слезы жгучие струились, Но буря грозная у них в груди Забушевала: ураган страстей, Страх, недоверье, ненависть, раздор И гнев смятеньем обуяли дух,Еще недавно тишины приют И мира, сотрясаемый теперь Тревогой бурной. Волей перестал Рассудок править, и она ему Не подчинялась. Грешную чету Поработила похоть, несмотря На низкую свою породу, власть Над разумом верховным захватив. На Еву устремив холодный взор, В расстройстве, с непривычным отчужденьем, Адам продолжил прерванную речь:
"- О, если б ты вняла моим словам, Со мной осталась бы, как я просил, Когда тебя, неведомо зачем, Злосчастным этим утром привлекло Желанье безрассудное: бродить Одной,- мы были б счастливы и днесь, Не лишены всех наших прежних благ, Не жалки, наги, не посрамлены, Как ныне. Пусть никто от сей поры Предписанную долгом искушать Свою не смеет верность. Кто спешит Испытывать ее,- считай, готов Предательски поколебаться в ней!"
В обиде на упрек, вскричала Ева: "- Адам суровый! Как твои уста Столь горькие слова произнесли? Ты нашу обоюдную беду Приписываешь слабости моей, Желанью странному бродить одной. Но эта же беда могла стрястись В твоем присутствии, а может быть, С тобой самим. У Древа или здесь Ты, искушенный бы, не распознал Коварства Змия, вняв его речам. Не знаю: почему бы он вражду К тебе и мне питал? А посему Обмана я иль козней не ждала. Ужели разлучаться никогда Нельзя с тобою? Лучше бы ребром Твоим безжизненным остаться мне! Я такова. Зачем же, мой глава, Ты мне решительно не воспретил Спешить навстречу,- по словам твоим,Опасности великой? Твой отпор Был слаб; ты был сговорчивым; ты сам Приветствовал, позволил мне уйти, Когда бы отказал ты наотрез, Не согрешили бы ни я, ни ты!"
Гневясь впервые, возразил Адам: "- Любовь ли это? Это ли ответ, Неблагодарная, моей любви, Оставшейся приверженной тебе, Уже погибшей, хоть еще меня Вина не отягчала? Сохранить Я мог бы жизнь, блаженствовать бессмертно" Но умереть с тобою предпочел. И ты меня решилась попрекнуть Своим грехопаденьем, утверждать, Что я виновник; мол, я не был строг Довольно, чтоб тебя остановить! Но что я сделать мог? Я упреждал, Увещевал, предсказывал грозу, Грядущую от скрытого Врага, Подстерегающего каждый миг. Прибегнуть ли к насилию? Но здесь Невместно принужденьем ущемлять Свободу воли. Знай, ты чересчур Самоуверенна! Ты поддалась Надежде неразумной - обойти Опасность, или чаяла соблазн Со славою отвергнуть. Может быть, Я заблуждался, слишком высоко Ценя все то, что я воображал Твоими совершенствами, сочтя Тебя неуязвимой против Зла. Проклятию теперь я предаю Ошибку эту, ставшую преступным Грехом, в котором ты меня винишь! Так будет с каждым, кто превыше меры, Доверившись достоинствам жены, Дает ей волю, уступает власть; Тогда не знает удержу она, Но, действуя сама и жертвой став Последствий горьких, в поисках причин Потворство мужа первая клянет".
В попреках обоюдных зря текли Часы; никто себя не осуждал, И тщетным спорам не было конца.
КНИГА ДЕСЯТАЯ
СОДЕРЖАНИЕ
Прегрешение Человека стало известным; сторожевые Ангелы покидают Рай и возвращаются на Небеса, дабы доказать свою бдительность. Бог оправдывает их, вещая, что они не властны были воспрепятствовать вторжению Сатаны, и посылает Своего Сына судить ослушников. Сын нисходит на Землю и возглашает заслуженный приговор, но, сострадая падшим, прикрывает их наготу и возносится к Отцу. Грех и Смерть, до сей поры сидевшие у Врат Ада, в силу удивительной симпатии угадывают успех Сатаны в новозданном мире, решаются не быть долее затворниками Ада, но, последуя Сатане - их властелину, стремятся проникнуть в обиталище Человека. Для удобного сообщения между Адом и новозданным миром они воздвигают обширный путь, или мост, через Хаос по следам, проложенным Сатаной. Приближаясь к Земле, они встречаются с Сатаной, который, гордый своим успехом, возвращается в Ад. Их взаимные приветствования. Сатана является в Пандемониум и кичливо объявляет всеобщему собранию о своем торжестве над Человеком. Вместо рукоплесканий в ответ раздается соединенный свист и шипение всего собрания, обращенного, вместе с Сатаною, в змиев, согласно приговору, произнесенному в Раю. Обманутые призраками запретного Древа, выросшего пред ними, они жадно кидаются к плодам, но пожирают прах и горький пепел. Грех и Смерть действуют в Раю. Бог провозглашает конечную победу Сына над ними и возрождение всего сотворенного; теперь же повелевает Ангелам совершить различные изменения в небе и стихиях. Адам, все более сознавая свое падение, горестно сетует, отвергая утешения Евы; однако она все же успокаивает его. Дабы отклонить проклятие, долженствующее пасть на их потомство, Ева предлагает жестокие меры, но Адам не одобряет их и, питая надежду, напоминает о возвещенном обетовании, что Семя Жены сотрет главу Змия, и увещевает умилостивить разгневанного Бога молитвами и покаянием.
Меж тем уже прознали в Небесах О мстительном злодействе Сатаны, Что в Рай прокрался, принял Змия вид И Еву от запретного плода Вкусить склонил, а та ввела в соблазн Адама. От всевидящего Ока Творца ничто не может ускользнуть, Всезнающее обмануть нельзя Господне сердце; праведен Господь И мудр во всем, Врагу не запретив Надежность Человека искушать, Вооруженного избытком сил И волею свободной, в полноте, Достаточной, чтоб ковы разглядеть Дружков притворных и прямых врагов И отразить. Всевышнего запрет Был ведом людям: к этому плоду Не прикасаться, кто б ни соблазнял. За непокорство их постигла казнь (Чего им было ждать?). Умножив грех, Ослушники погибли поделом.
Отряды Ангельские, торопясь, На Небо из Эдема воспарили, Супругам соболезнуя, грустя Безмолвно, ибо ведали уже О их грехопаденье и безмерно Дивились: как незримый Враг проник Украдкой в Рай? Когда ж Небесных Врат Достигла эта горестная весть, Явили неизбывную печаль Все лики Эмпирейские, но скорбь, В глубоком состраданье растворясь, Блаженство их нарушить не могла. Вокруг прибывших сонмы собрались Насельников Небес, чтоб разузнать Подробности события в Раю, Но стражи поспешили дать отчет
Пред Высочайшим Троном, доказать Творцу, что недреманным был надзор. Как вдруг, среди раскатов громовых, Из облаков таинственных, воззвал Всевышний и Предвечный Бог-Отец: "- Вы, Ангельское сонмище! Вы, Силы, Покинувшие Райские посты, Где ваш надзор успеха не имел! Да не смущает вас и не дивит Случившееся ныне на Земле. Ни ваши неусыпные труды, Ни зоркость не могли предотвратить События, предсказанного Мной, Когда, бежав из Ада, пересек Пучину Искуситель. Я прозрел Его победу, ведал наперед, Что соблазненный Человек, прельстясь Коварной ложью, потеряет все, Поверив наговорам на Творца. Его погибель не была ничуть Мной обусловлена. Я не стеснил Малейшим нагнетеньем ни одним Его свободной воли; в равновесье Полнейшем, предоставлена она Своей наклонности. Но Человек По собственному изволенью пал. За преступленье смертный приговор Осталось вынести, но упрежденный, Что в день паденья должен умереть, Угрозу мнимой счел, поскольку смерть Его не поразила в тот же миг, Чего он опасался. Но Адам, Еще до истеченья дня, поймет: Отсрочка - не прощение вины. Не будет Правосудие Мое Вослед за Милостью - оскорблено! Кого пошлю судьей? Тебя, Мой Сын Соцарствующий, коему вручил Я право суд вершить на Небесах, Земле и в Преисподней. Усмотреть Легко, что с Правосудьем пожелал Я Милосердье сочетать, послав Посредника и человеколюбца, Согласного по доброй воле стать Спасенья ради жертвою, при сем Спасителем, на Землю низойдя, Вочеловечиться и воплотиться, Чтоб Человека падшего судить}" Так молвив, одесную распахнул Отец блистанье славы всей Своей И Сына лучезарно озарил; Сияньем Сын явил Отца вполне, С божественною кротостью сказав:
"- Тебе решать. Предвечный Мой Отец, Мне - волю Вышнюю творить дано На Небе и Земле, да утвердишь Ты на любимом Сыне навсегда Благоволенье Отчее. Сойду На Землю обвиняемых судить. Но знаешь Ты: какой бы ни постиг Их приговор,- но горший на Меня Падет по истечению времен. Я пред Тобой сей приговор избрал И не жалею, ибо, обратив Возмездье на Себя, его смягчу, Умерю правосудье милосердьем, Им равно честь воздам, да возблестит Их слава, да ослабится Твой гнев. Мне помощи не надо на суде, Где нет свидетелей, помимо двух Виновных; третий скрылся, доказав Побегом преступленье. Он презрел Законность и заочно осужден. Улики против Змия - ненужны!"
