Такие, совсем бесполезные в нынешнем его состоянии мысли вертелись в голове Грегора, когда он, прислуши-ваясь, стоймя прилипал к двери. Утомившись, он нет-нет да переставал слушать и, нечаянно склонив голову, уда-рялся о дверь, но тотчас же опять выпрямлялся, так как малейший учиненный им шум был слышен за дверью и заставлял всех умолкать. "Что он там опять вытво-ряет?"- говорил после небольшой паузы отец, явно гля-дя на дверь, и лишь после этого постепенно возобнов-лялся прерванный разговор.
Так вот, постепенно (ибо отец повторялся в своих объяснениях- отчасти потому, что давно уже отошел от этих дел, отчасти же потому, что мать не все понимала с первого раза) Грегор с достаточными подробностями узнал, что, несмотря на все беды, от старых времен сохра-нилось еще маленькое состояние и что оно, так как про-центов не трогали, за эти годы даже немного выросло. Кроме того, оказалось, что деньги, которые ежемесячно приносил домой Грегор- он оставлял себе всего несколь-ко гульденов,- уходили не целиком и образовали не-большой капитал. Стоя за дверью, Грегор усиленно кивал головой, обрадованный такой неожиданной предусмотри-тельностью и бережливостью. Вообще-то он мог бы этими лишними деньгами погасить часть отцовского долга и приблизить тот день, когда он, Грегор, волей был бы отказаться от своей службы, но теперь оказалось несомненно лучше, что отец распорядился деньгами именно так.
Денег этих, однако, было слишком мало, чтобы семья могла жить на проценты; их хватило бы, может быть, на год жизни, от силы на два, не больше. Они составляли, таким образом, только сумму, которую следовало, собст-венно, отложить на черный день, а не тратить; а деньги на жизнь надо было зарабатывать. Отец же был хоть и здоровым, но старым человеком, он уже пять лет не ра-ботал и не очень-то на себя надеялся; за эти пять лет, оказавшиеся первыми каникулами в его хлопотливой, но неудачливой жизни, он очень обрюзг и стал поэтому довольно тяжел на подъем. Уж не должна ли была зараба-тывать деньги старая мать, которая страдала астмой, с трудом передвигалась даже по квартире и через день, за-дыхаясь, лежала на кушетке возле открытого окна? Или, может быть, их следовало зарабатывать сестре, которая в свои семнадцать лет была еще ребенком и имела полное право жить так же, как до сих пор,- изящно одеваться, спать допоздна, помогать в хозяйстве, участвовать в каких-нибудь скромных развлечениях и прежде всего играть на скрипке. Когда заходила речь об этой необходимости заработка, Грегор всегда отпускал дверь и бросался на прохладный кожаный диван, стоявший близ двери, потому что ему делалось жарко от стыда и от горя.
Он часто лежал там долгими ночами, не засыпая ни на одно мгновение, и часами терся о кожу дивана или не жалея трудов, придвигал кресло к окну, вскарабкивался к проему и, упершись в кресло, припадал к подоконнику что было явно только каким-то воспоминанием о чувстве освобождения, охватывавшем его прежде, когда он выгля-дывал из окна. На самом же деле все сколько-нибудь от-даленные предметы он видел день ото дня все хуже и хуже; больницу напротив, которую он прежде прокли-нал- так она примелькалась ему, Грегор вообще больше не различал, и не знай он доподлинно, что живет на ти-хой, но вполне городской улице Шарлоттенштрассе, он мог бы подумать, что глядит из своего окна на пустыню, в которую неразличимо слились серая земля и серое небо Стоило внимательной сестре лишь дважды увидеть, что кресло стоит у окна, как она стала каждый раз, при-брав комнату, снова придвигать кресло к окну и даже оставлять отныне открытыми внутренние оконные створки.
Если бы Грегор мог поговорить с сестрой и поблаго-дарить ее за все, что она для него делала, ему было бы легче принимать ее услуги; а так он страдал из-за этого.
Правда, сестра всячески старалась смягчить мучитель-ность создавшегося положения, и чем больше времени проходило, тем это, конечно, лучше у нее получалось, но ведь и Грегору все становилось гораздо яснее со временем. Самый ее приход бывал для него ужасен. Хотя во-обще-то сестра усердно оберегала всех от зрелища комнаты Грегора, сейчас она, войдя, не тратила времени на то, чтобы закрыть за собой дверь, а бежала прямо к окну, поспешно, словно она вот-вот задохнется, распахивала его настежь, а затем, как бы ни было холодно, на минутку задерживалась у окна, глубоко дыша. Этой шумной спеш-кой она пугала Грегора два раза в день; он все время дрожал под диваном, хотя отлично знал, что она, не-сомненно, избавила бы его от страхов, если бы только могла находиться в одной комнате с ним при закры-том окне.
Однажды - со дня случившегося с Грегором превра-щения минуло уже около месяца, и у сестры, следователь-но, не было особых причин удивляться его виду - она пришла немного раньше обычного и застала Грегора гля-дящим в окно, у которого он неподвижно стоял, являя собой довольно страшное зрелище. Если бы она просто не вошла в комнату, для Грегора не было бы в этом ничего неожиданного, так как, находясь у окна, он не позволял ей открыть его, но она не просто не вошла, а отпрянула назад и заперла дверь; постороннему могло бы пока-заться даже, что Грегор подстерегал ее и хотел укусить, Грегор, конечно, сразу же спрятался под диван, но ее возвращения ему пришлось ждать до полудня, и была в ней какая-то необычная встревоженность. Из этого он понял, что она все еще не выносит и никогда не сможет выносить его облика и что ей стоит больших усилий не убегать прочь при виде даже той небольшой части его тела, кото-рая высовывается из-под дивана. Чтобы избавить сестру и от этого зрелища, он однажды перенес на спине- на эту работу ему потребовалось четыре часа- простыню на диван и положил ее таким образом, чтобы она скрывала его целиком и сестра, даже нагнувшись, не могла увидеть его. Если бы, по ее мнению, в этой простыне не было на-добности, сестра Могла бы ведь и убрать ее, ведь Грегор укрылся так не для удовольствия, это было достаточно яс-но, но сестра оставила простыню на месте, и Грегору пока-залось даже, что он поймал благодарный взгляд, когда осторожно приподнял головой простыню, чтобы посмот-реть, как приняла это нововведение сестра.
Первые две недели родители не могли заставить себя войти к нему, и он часто слышал, как они с похвалой от-зывались о теперешней работе сестры, тогда как прежде они то и дело сердились на сестру, потому что она каза-лась им довольно пустой девицей. Теперь и отец и мать ча-сто стояли в ожидании перед комнатой Грегора, покуда сестра там убирала, и, едва только она выходила оттуда, заставляли ее подробно рассказывать, в каком виде была комната, что ел Грегор, как он на этот раз вел себя и заметно ли хоть маленькое улучшение. Впрочем, мать от-носительно скоро пожелала навестить Грегора, но отец и сестра удерживали ее от этого- сначала разумными до-водами, Которые Грегор, очень внимательно их выслуши-вая, целиком одобрял. Позднее удерживать ее приходилось уже силой, и когда она кричала: "Пустите меня к Грего-ру, это же мой несчастный сын! Неужели вы не пони-маете, что я должна пойти к нему?"- Грегор думал, что, наверно, и в самом деле было бы хорошо, если бы мать приходила к нему. конечно, не каждый день, но, может быть, раз в неделю; ведь она понимала все куда лучше, чем сестра, которая при всем своем мужестве была только ребенком и в конечном счете, наверно, только по детскому легкомыслию взяла на себя такую обузу.
Желание Грегора увидеть мать вскоре исполнилось. Заботясь о родителях, Грегор в дневное время уже не показывался у окна, ползать же по нескольким квадрат-ным метрам пола долго не удавалось, лежать неподвижно было ему уже и ночами трудно, еда вскоре перестала до-ставлять ему какое бы то ни было удовольствие, и он приобрел привычку ползать для развлечения по стенам и по потолку. Особенно любил он висеть на потолке; это было совсем не то, что лежать на полу; дышалось свобод-нее, тело легко покачивалось; в том почти блаженном со-стоянии и рассеянности, в котором он там наверху пребы-вал, он подчас, к собственному своему удивлению, сры-вался и шлепался на пол. Но теперь он, конечно, владел своим телом совсем не так, как прежде, и с какой бы вы-соты он ми падал, он не причинял себе при этом никако-го вреда. Сестра сразу заметила, что Грегор нашел новое развлечение- ведь ползая, он повсюду оставлял следы клейкого вещества,- и решила предоставить ему как можно больше места для этого занятия, выставив из комна-ты мешавшую ему ползать мебель, то есть прежде всего сундук и письменный стол. Но она была не в состоянии сделать это одна; позвать на помощь отца она не осмелива-лась, прислуга же ей, безусловно, не помогла бы, ибо, хотя эта шестнадцатилетняя девушка, нанятая после ухода прежней кухарки, не отказывалась от места, она испро-сила разрешение держать кухню на запоре и открывать дверь лишь по особому оклику; поэтому сестре ничего не оставалось, как однажды, в отсутствие отца, привести мать. Та направилась к Грегору с возгласами взволнован-ной радости, но перед дверью его комнаты умолкла. Се-стра, конечно, сначала проверила, все ли в порядке в комнате; лишь после этого она впустила мать. Грегор с величайшей поспешностью скомкал и еще дальше потянул простыню; казалось, что простыня брошена на диван и в самом деле случайно. На этот раз Грегор не стал выгля-дывать из-под простыни; он отказался от возможности увидеть мать уже а этот раз, но был рад, что она нако-нец пришла.
