и зловеще хмурится. Он съел просяную кашу, утер бороду и усы и неторопливо, широко шагая, направился к дому шамана.
Поселок пришел в движение.
Ни одного тревожного выкрика – никто даже словом не обмолвился о поведении Медведя-Следопыта, но обитатели всех до единой хижин напряженно следили за спокойной поступью охотника. Наконец он достиг обиталища Кривого Рта.
Шаман сидел возле очага на деревянном обрубке и обеими руками запихивал себе в рот жирно блестевшую и вкусно пахнувшую лепешку.
Медведь-Следопыт, согнувшись, вошел внутрь, огляделся с мрачным видом и молча взял свой ковер и свой нож, воткнутый в колоду.
Когда он выходил, то заметил у дома шамана несколько зевак.
И Следопыт сказал им громко и внушительно:
– Я намерен стащить кое-что, что принадлежит не мне… Ах, до чего мне стыдно!
Зрители навострили слух: что же ответит шаман?
Кривой Рот уловил в словах Следопыта ужасающую издевку над собой, и его охватил гнев. Однако он не выдал себя и только прикусил до крови нижнюю губу.
Назавтра Медведь-Следопыт пришел снова, чтобы забрать свое имущество. Этого шаман уже не стерпел. Вскочив, он завопил:
– Вон из моего дома! Эти вещи теперь мои, и никто не посмеет их тронуть!
Следопыт молча облизнул губы и зашагал прочь, прихватив свои шкуры. Однако уйти он успел недалеко. Над его головой просвистела стрела. Спустя мгновение вторая стрела едва не задела его плечо.
Следопыт стремительно пригнулся к земле, прикрывшись шкурами, и пополз между хижинами. Стоило ему поднять голову, как прилетала очередная стрела. Все Медведи попрятались и из укрытий следили за развитием событий.
Шаман вышел из своего жилища с луком в руке. Увидев, что селяне наблюдают за ним, он пояснил:
– Я испробовал свой новый лук…
Днем в деревню заглянул Осторожный Бобр, мужчина из соседнего рода. Несколько дней назад он потерял жену, так что теперь за осиротевшими детьми присматривала его престарелая мать. Он бродил по окрестностям, чтобы отвлечься от своих забот, и в конце концов оказался у дружественных Медведей. Бобр рассказывал всяческие новости и охотничьи истории, а Медведи с интересом слушали его и жалели за то, что он лишился такой хорошей женщины.
Еще до наступления вечера случилось происшествие, переполнившее чашу терпения заносчивого шамана.
Кудряшка вымачивала возле речки кожи. Она поместила их в глубокую яму, переложив измельченной дубовой корой, и теперь поливала водой.
Мужчина и две женщины, таясь за кустами, подкрались к ней. Внезапно мужчина вскочил, обхватил Кудряшку сзади, отбросив прочь ее горшок для воды так, что тот раскололся, перекинул ее через плечо и поволок в поселок.
Кудряшка закричала, и ее крик услышали все Медведи. Кудряшке нравилось, что она опять оказалась в центре внимания, так что она позволила нести себя, а сама блаженно улыбнулась и чуть прикрыла глаза. Ей было по душе, что мужчины соперничают из-за нее.
– Вот тебе жена, – сказал шаман Осторожному Бобру, бросив Кудряшку на траву у Дуба совета. – У тебя нет женщины, а у нее – мужчины.
Однако Осторожный Бобр дар не принял. Он не какой-нибудь трус, который не в состоянии самостоятельно раздобыть себе женщину! И подношение шамана он расценил как оскорбление.
Осторожный Бобр встал и сказал, что хочет пить. Он ушел за пределы поселения и лег там в сухую траву.
Медведи знали, что Осторожный Бобр не забудет о нанесенном ему шаманом оскорблении, но возле вечернего костра они обсуждали совсем другие вещи.
Шаман затащил Кудряшку к себе в дом, так что теперь у него оказались целых три женщины. Наутро громко загудел барабан – все мужчины созывались на охоту. Шаман Кривой Рот, замещавший старейшину, оглядел собравшихся и заметил среди них и Следопыта, и гостя рода, Осторожного Бобра. У Следопыта глубоко запали глаза – он всю ночь не спал.
Охота шла так, как всегда. Все слушали приказы шамана и добыли уже несколько зверей, когда на них внезапно выскочила из зарослей семейка кабанов, всполошенных криками загонщиков.
Кабаниха, опустив пятачок к земле, мчалась напролом, а поросята стремительно бежали следом. Следопыт метнул в кабаниху копье, но оно скользнуло по толстой шкуре, лишь легонько царапнув ее.
Кусты за кабаньим семейством сомкнулись.
– Ты промахнулся, – ухмыльнулся шаман, стоявший неподалеку от Следопыта.
– Зато сейчас не промахнусь! – крикнул Медведь-Следопыт и бросил копье в шамана.
Кривой Рот покачнулся и сделал несколько шагов к зарослям.
Тут подоспел Осторожный Бобр и подхватил его своими сильными руками.
Медведь-Следопыт быстро зашагал прочь.
Когда охотники вернулись в поселок, Осторожный Бобр подошел к Следопыту и протянул ему шаманов лук, колчан со стрелами, рубаху и расшитый пояс:
– Это теперь твое, победитель!
Следопыт взял трофеи. Дома он отдал их своему сыну, Коротышке:
– Бери! Когда-нибудь ты окрепнешь и натянешь этот лук, и тогда никто не отважится назвать тебя Коротышкой; ты будешь охотником, как и все. Учись, упражняйся и давай отпор!
Коротышка радостно заморгал, схватил подарки в охапку и еще до темноты вырезал острым когтем на тисовом луке свой знак:
Потом он достал из разукрашенного колчана стрелы и залюбовался ими. Он восхищенно разглядывал и поглаживал их, ибо шамановы стрелы были изготовлены на редкость искусно. Дубовое древко, острие из смолистой сосны, оперение из перьев ласточек и воробьиных крылышек… Коротышка обязательно станет богатырем, дайте только срок. Ну и кто тогда осмелится насмехаться над ним?
В тот день поселение Медведей на речке Бруснице лишилось своего шамана, и никто о нем больше не вспоминал.
Влтава шумит тихонько, и водная гладь ее блестит, как блестела всегда…
По песчаной отмели возле реки бегают двое мальчишек. У них в руках дубинки, которыми они глушат рыбу, что выносит на берег течением.
Великая река сегодня опять поднялась, да так, что вода достигла дуба у мазанки Медведя-Ворчуна. Ольшаник и ивняк, которые растут поближе к реке, стоят почти полностью затопленные. Течение сегодня сильное и быстрое, вода бешено струится вдоль берега, унося с собой в грязном потоке ветви и даже целые деревья.
– Лови ее, лови! – закричал Червячку Зубастик. На берегу билась блестящая серебристая рыбка.
– Ого, до чего огромный окунь! – воскликнул Червячок и, прыгнув к рыбе, обеими руками схватил ее. Окунь изогнулся, выскользнул из сцепленных пальцев и оказался в воде.
Червячок замер и изумленно уставился на реку.
– Вырвалась! – произнес он жалобно.
– Надо было за голову держать! – поучительно сказал Зубастик. – За хвост не получится.
– Так я же и
