Гаттерасъ,– но подождемъ ночи, сдѣлаемъ отверстіе въ потолкѣ, воздухъ возобновится, затѣмъ кто-нибудь изъ насъ станетъ у отверстія и будетъ стрѣлять по медвѣдямъ:
– Ничего другаго и не остается,– отвѣтилъ Альтамонтъ.
Порѣшивъ это, всѣ ждали минуты, когда можно будетъ попытать счастія. Втеченіе слѣдующихъ часовъ, Альтамонтъ не переставалъ проклинать положеніе, въ которомъ, какъ онъ выражался, «при данныхъ медвѣдяхъ и людяхъ, послѣдніе играютъ не завидную роль».
Настала ночь, свѣтъ лампы померкъ въ атмосферѣ, бѣдной кислородомъ.
Въ восемь часовъ были сдѣланы послѣднія приготовленія. Осажденные тщательно зарядили свои ружья и стали пробивать отверстіе въ потолкѣ.
Работа длилась уже нѣсколько минутъ, Бэлль ловко справлялся съ дѣломъ, какъ вдругъ Джонсонъ бывшій въ спальнѣ, на сторожѣ, быстро подошелъ въ своимъ товарищамъ.
Онъ былъ встревоженъ.
– Что съ вами? – спросилъ капитанъ.
– Ничего, такъ… нерѣшительно отвѣтилъ Джонсонъ. – Впрочемъ…
– Однако, началъ было Альтамонтъ.
– Молчите! Вы не слышите никакого шума?
– Гдѣ?
– Тамъ… въ стѣнѣ комнаты творится что-то неладное.
Бэлль пересталъ работать; всѣ прислушались. Слышался отдаленный трескъ, какъ будто въ боковой стѣнѣ пробивали отверстіе.
– Что-то скребется,– сказалъ Джовсонъ.
– Несомнѣнно,– отвѣтилъ Альтамонтъ.
– Неужели медвѣди? – спросилъ Бэлль.
– Кто-же иначе? – воскликнулъ Альтамонтъ.
– Они перемѣнили тактику,– сказалъ Джонсонъ,– к отказались отъ намѣренія задушить насъ.
– Они думаютъ, что мы уже задохлись,– возразилъ Альтамонтъ, котораго не на шутку разбирала злость.
– Проклятое звѣрье скоро сюда вломится,– сказалъ Бэлль.
– И прекрасно! – отвѣтилъ Гаттерасъ. Дѣло пойдетъ въ рукопашную.
– Чортъ побери,– вскричалъ Альтамонтъ;– по моему, это гораздо лучше! Надоѣли мнѣ эти невидимые враги! По крайней мѣрѣ, будемъ видѣть непріятеля.
– Да, сказалъ Джонсонъ,– но только едва-ли можно будетъ пустить въ дѣло ружья: здѣсь слишкомъ тѣсно.
– И отлично! Ножами да топорами станемъ работать!
Трескъ все усиливался. Уже ясно слышалось царапанье когтей. Медвѣди подрывались съ того именно угла, гдѣ стѣна примыкала къ снѣжному, упиравшемуся въ утесъ валу.
– Медвѣдь теперь не дальше отъ насъ, какъ въ шести футахъ,– сказалъ Джонсонъ.
– Да, Джонсонъ,– отвѣтилъ Альтамонтъ. Но мы съумѣемъ достойно принять его.
Американецъ взялъ въ одну руку топоръ, а въ другую ножъ, выставилъ впередъ правую ногу, откинулся назадъ корпусомъ и сталъ въ оборонительное положеніи. Тоже самое сдѣлали Джонсонъ и Бэлль. На всякій случай, Джонсонъ зарядилъ также свое ружье.
Трескъ усиливался все больше и больше; куски льда такъ и разлетались подъ желѣзными когиями.
Наконецъ, только уже тонкій слой льда отдѣлялъ нападающаго отъ его враговъ. Вдругъ, слой этотъ треснулъ, какъ лопается въ обручѣ бумага, разрываемая клоуномъ, и какая-то черная, большая масса вкатилась въ полутемную комнату.
Альтамонтъ замахнулся на нее топоромъ.
– Ради Бога,– погодите немного! – сказалъ знакомый голосъ.
– Докторъ! докторъ! – вскричалъ Джонсонъ.
Дѣйствительно, то былъ докторъ; потерявъ равновѣсіе, онъ кувыркомъ вылетѣлъ на середину комнаты.
– Здравствуйте, друзья мои! – сказалъ онъ, быстро поднимаясь.
Его товарищи остолбенѣли, но вслѣдъ за изумленіемъ наступила минута невыразимой радости. Каждый хотѣлъ обнять достойнаго Клоубонни; взволнованный Гаттерасъ долго прижималъ его къ груди, а докторъ отвѣчалъ капитану горячимъ пожатіемъ руки.
– Неужели это вы, докторъ? – вскричалъ Джонсонъ.
– Я сажъ, собственною особою, Джонсонъ. Но я больше, безпокоился о васъ, чѣмъ вы обо мнѣ.
– Какъ вы узнали, что на насъ напали медвѣди? – спросилъ Альтамонтъ. Мы больше всего опасались, что вы преспокойно будете возвращаться въ фортъ, не подозрѣвая даже грозившей вамъ опасности.
– Я все видѣлъ,– отвѣтилъ докторъ. Ваши выстрѣлы предупредили меня. Въ то время я находился подлѣ обломковъ Porpoise'а; поднявшись на одно возвышеніе, я увидѣлъ, что васъ преслѣдуютъ пять медвѣдей. Ну, и струхнулъ-же я за васъ! Но замѣтивъ, что вы стремглавъ спустились съ утеса и что медвѣди рыщутъ кругомъ, я успокоился на нѣсколько мгновеній, догадавшись, что вы заперлись въ домѣ. Мало по малу я сталъ пробираться впередъ, то ползкомъ, то скрываясь за льдинами. Такимъ-то манеромъ я подошелъ къ форту. Тутъ я увидѣлъ, что медвѣди работали, точно громадные бобры: утаптывали снѣгъ, цѣлыми глыбами валили его на домъ, словомъ хотѣли заживо замуровать васъ. Къ счастію, имъ не пришло въ голову скатить съ утеса глыбы льда, которыя неминуемо раздавили-бы васъ.
– Но вы сами, докторъ, подвергались опасности,– сказалъ Бэлль. Развѣ медвѣди не могли оставить фортъ и приняться за васъ?
– Имъ было не до того. Гренландскія собаки, выпущенныя Джонсономъ, бѣгали тутъ-же, но медвѣди и не думали преслѣдовалъ ихъ, разсчитывая полакомиться болѣе вкусною дичью.
– Благодаримъ за комплиментъ,– засмѣялся Альтамонтъ.
– Ну, гордиться этимъ не стоитъ. Разгадавъ тактику медвѣдей, я рѣшился пробраться къ валъ. Благоразуміе требовало повременить до ночи. Съ наступленіемъ сумерекъ я потихоньку подкрался къ эскарпу, со стороны пороховаго погреба. Выбралъ я это мѣсто нарочно: отсюда удобно было прокопать галлерею. Я принялся за работу и сталъ рубить ледъ снѣговымъ ножемъ; замѣчу мимоходомъ, преполезное это орудіе. Три часа я рылъ, копалъ, работалъ, и вотъ – проголодавшійся, истомленный, теперь среди васъ…
– Чтобъ раздѣлить нашу участь? – сказалъ Альтамонтъ.
– Чтобы спасти всѣхъ насъ. Но прежде всего дайте мнѣ сухарей и мяса: я умираю отъ голода.
Вскорѣ докторъ уписывалъ уже солидный кусокъ солонины. Онъ ѣлъ и вмѣстѣ съ тѣмъ отвѣчалъ на вопросы, съ которыми къ нему обращались.
– Чтобы спасти насъ? – повторилъ Бэлль.
– Само собою разумѣется,– отвѣчалъ докторъ, не переставая работать челюстями.
– Въ самомъ дѣлѣ,– сказалъ Бэлль, мы можемъ уйти тою-же дорогою, которою пришелъ докторъ.
– Вотъ было-бы хорошо. Медвѣди пронюхали-бы, гдѣ лежатъ наши запасы и конечно все бы пожрали,– отвѣтилъ докторъ.
– Приходится оставаться здѣсь,– сказалъ Гаттерасъ.
– Конечно и во что бы ни стало избавиться отъ медвѣдей.
– У васъ значитъ есть для этого какое-нибудь средство? – спросилъ Бэлль.
– Очень даже вѣрное,– отвѣтилъ докторъ.
– Ну, не говорилъ-ли я,– вскричалъ Джонсонъ, потирая себѣ руки,– что, пока докторъ съ нами, отчаяваться не слѣдуетъ? У него всегда найдется про запасъ какая нибудь уловка.
– Послушайте, докторъ,– сказалъ Альтамонтъ,– а развѣ медвѣди не могутъ проникнуть въ прорытую вами галлерею?
– Ну, нѣтъ, входъ въ нее я крѣпко забилъ. Теперь мы можемъ преспокойно ходить въ пороховой погребъ, медвѣди не будутъ даже подозрѣвать этого.
– Скажете-ли вы, наконецъ, какъ вы намѣрены избавить насъ отъ этихъ непрошеныхъ гостей?
– A очень просто; я даже кое-что уже подготовилъ для этого.
– Что же именно?
– Вотъ увидите. Но я и забылъ, что возвратился не одинъ.
– Какъ? – спросилъ Джонсонъ.
– Я долженъ вамъ представить моего товарища.
Сказавъ это, докторъ вытащилъ изъ галлереи убитую лисицу.
– Лисица! – вскричалъ Бэлль.
– Результатъ моей сегодняшней охоты,– скромно пояснилъ докторъ. Вы увидите, что никогда еще ни одна лисица не была убита болѣе кстати.
– Но въ чемъ-же, наконецъ, состоитъ вашъ планъ? – спросилъ Альтамонтъ.
– Въ томъ, чтобы взорвать на воздухъ всѣхъ
