изменилась. Дух, готовившийся к рождению, был совсем неопытен по сравнению со мной: он не мог защищаться, и я изгнал его из будущего тела. Я слышал, как он навсегда растворился в Вечности. И внезапно вспомнил о трех тысячах убийств, которые совершил в предшествующих трех тысячах перевоплощений.
В 2563 году группа финансистов собралась, чтобы обсудить невероятное событие. «Наши ученые изобрели недорогую машину, похожую на велосипед. Она позволяет уехать на тысячу лет вперед, но возвратиться по своей воле нельзя. Все путешественники в будущее вернутся в один и тот же час определенного дня, месяца и года». Запустили рекламную кампанию. «Приобретайте темпоцикл! Через десять веков исчезнут войны и болезни, не надо будет работать! Континенты покроются садами! Станет известен секрет вечной жизни!» Все воодушевились и, поскольку машина была дешевой, то каждый житель Земли купил ее. Одним нажатием педали — как указывалось в инструкции — люди перенеслись в 3563-й год. И увидели планету, заросшую сорняками, а населяли ее одни муравьи, крысы и воробьи. Люди поняли, в чем дело, но было уже поздно. Все отправились в будущее, Земля оказалась покинутой на тысячу лет, и все пришло в упадок.
— Учитель, я ищу и не нахожу!
— Перестань искать и подготовь себя к тому, чтобы впитывать!
Человек теряет зрение. Прежде чем погрузиться во мрак, он запоминает все, что находится в его комнате. Он изучает книги, иллюстрации к ним, их расположение на полках. Полностью ослепнув, он приглашает гостей и, прикидываясь зрячим, показывает им свое жилище. Он придвигает кресла, открывает тома, описывает гравюры, смешивает коктейли. Его притворство великолепно, но он забывает включить свет — и комедия для приглашенных разыгрывается в темноте.
Собственная тень обратилась против него, обернувшись хлыстом. Слова, упрямые как пауки, не желали выходить наружу, скапливаясь в глотке. Череп раскрылся, словно купол обсерватории, мозг устремился в небо, вращаясь, и казался ковром, а потом — лодкой, полной грифов. Из ступней сочилась кровь, он ступал босой, оставляя красные следы. Спавший четыреста лет город проснулся и стал преследовать его. Он бежал в горы; крутые склоны плевались домами. Он пересекал реки: беспокойные мосты соединяли берега своими руками, погребая воду. Он спрятался в лесу: проспекты широкими ятаганами взрезали густую поросль. Кожа его потемнела, как старое пальто, и сама прикололась к шесту, так что поэт сделался знаменем и затрепетал на ветру. Открытые всем непогодам, его мускулы и внутренности притянули к себе слепней. Тогда — мешок с костями — он вздохнул: «Хуже случиться со мной ничего не могло. Надо признать: что-то идет не так». Но всего несколько мгновений спустя он пожал плечами и взялся за следующую бутылку с вином.
Он обрубил все концы, чтобы затем прочно привязаться к вещам.
Пеликан держал в клюве рыбу и нарочно не глотал, по-гурмански оттягивая момент наслаждения. Это продолжалось так долго, что пеликан забыл о том, что держит в клюве добычу. Он решил, что клюв — это живот, а рыба — его собственное дитя. Однажды, в компании других пеликанов, он гордо воскликнул: «Поглядите, какое чудесное создание я породил!». И выплюнул бесформенную массу, облепленную червями.
— Расти, сынок.
— Уменьшайся, отец.
— Учитель, тут ничего нет, это же пустыня.
— Нет! Здесь посеяны семена!
— Учитель, мы можем дать лишь то, что носим в себе. Я прав?
— Никто не может дать лишь то, что носит в себе. Просьба другого оплодотворяет его. Дар — то, что творят двое.
— Учитель, какой ужас! Он хочет меня проклясть!
— Бойся не тех, кто хочет тебя проклясть, а тех, кто может.
125. СУБЪЕКТИВНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Индиец сидел на улице вместе со страусом. Около них остановилась, поглаживая маленького песика, любопытная дама. Пес пролаял, обращаясь к пернатому: «Будь у меня такие нелепые ноги, я бы прятал их!». Индиец, знавший язык животных, сказал псу: «Вижу, у тебя хороший вкус. Я знаю место, где есть много сук, и у всех течка. Хочешь пойти с нами?». Пес ответил: «Я сбегу и найду вас». В условленное время он явился, помахивая хвостом. Индиец произнес три слова, и все разом оказались среди пустыни. Страус, с хозяином на спине, понесся большими скачками. Пес поспевал за ними, как мог. Через несколько часов, обессилев, погибая от жажды, он сказал: «Стойте!». Индиец остановился: «Не понимаю, отчего ты так устал». Пес завистливо поглядел на страуса. «А, теперь ясно, я тебя ведь нет таких нелепых
