приведет? Мы можем спровоцировать по-настоящему грандиозную бойню!»
«Да, — подхватил Эт, — Я согласен с Парэсом. Мы даже не будем сегодня обыскивать склад, что бы ни рисковать. Мне нужно всё доложить аббатам. Ситуация вышла из-под контроля, только они смогут нам помочь в решении этой проблемы. Наверняка, они были готовы и к такому варианту развития событий».
Эт скомандовал курьерам собрать всех и возвращаться обратно во внутренний город.
Через открытые балконные двери, в помещение дул влажный и прохладный воздух. Дождь, который барабанил по каменному полу и мраморному парапету балкона, в комнату не попадал, так как его сдерживала белоснежная тюль, висевшая вдоль панорамных окон и балконных дверей. Она отважно принимала на себя удары капель дождя, окропляясь серым, в местах жесточайших столкновений воды и ткани.
Марк лежал с открытыми глаза, наблюдая, за тем, как высоко, под потолком, тени от занавесок и дождевых капель танцуют в отражении потолочной позолоты.
Марк, мог бы так лежать и дальше, но ему доставляло определенное неудобство, что-то, что сдавливало его правую руку. Он повернулся, и, оглядев тело белокурой, голой девушки, выдернул из-под нее свою руку. Тем не менее, это не разбудило его соседку по кровати, ровно так же, как это не разбудило и лежащую с другой стороны от Марка, не менее голую брюнетку. Встав на кровати, Марк перешагнул через ноги соседок и спрыгнул на пол. Запутавшись ногами в пустых бутылках на полу, Марк на мгновение потерял равновесие и чуть не упал. Немного погремев пустой тарой, и убедившись, что содержимое бутылок отсутствует, он пнул, лежавшую на полу, на шелковых покрывалах, еще одну белокурую голую девушку. Та, в свою очередь, поднялась на руках и посмотрела на Марка. По ее глазам было понятно, что она еще не проснулась и не понимает, чего от нее хотят.
«Сходи, найди кого-нибудь, кто принесет пару бутылок вина! — скомандовал хриплым, не размятым спросонья голосом Марк. — У меня от этого дождя голова раскалывается».
Девушка послушно вскочила, и, закутавшись в одно из покрывал, убежала прочь из комнаты. Марк, в ожидании, поставки вина, обошел кровать и с прикроватного столика взял из вазы пару таблеток, которые отточенным движением закинул себе под язык. Размяв руками шею, он вышел босяком на балкон, и, шлепая по лужам на каменном полу, подошел и облокотился на парапет. Из-за сильного дождя, не было видно, что внизу и по сторонам, дальше, чем на десять метров, но Марка это и не интересовало. Он просто стоял, запрокинув назад голову, под прохладным природным душем и пытался прийти в себя.
«Марк Аврелий!» — сзади из комнаты послышался нежный женский голос.
Марк развернулся, и, шлепая по лужам в обратном направлении, вернулся в комнату. По пути, проходя мимо тюли, Марк, небрежным движением, вытер ею свое лицо и поравнялся с молодой светлой девушкой, не более восемнадцати лет. Она держала в одной руке бутылку вина, а в другой планшет. По ее одежде можно было догадаться, что она является партийным курьером.
«Я вроде бы уже говорил, что мы не партийцы, у нас не принято называть по второму имени! — с наигранной суровостью сказал Марк, не отрывая взгляда от бутылки. — Эта, малолетняя овца, сказала, что бы ты захватила всего одну бутылку?»
«Простите Марк». — девушка стыдливо смотрела в пол, боясь продолжить говорить.
«Да, ладно тебе! — с улыбкой сказал Марк, уже тянущийся за бутылкой. — Чего ты так покраснела, дитя, ты думаешь, я буду тебя ругать за второе имя? Или за единственную бутылку?»
«Хотя, если ты мне ее сейчас не отдашь…» — Марк с улыбкой и все той же наигранной суровостью посмотрел на курьера.
«Ой! Нет, извините, — девушка, не поднимая глаз и краснея, протянула Марку бутылку вина, — просто Вы абсолютно голый!»
Марк, открывая бутылку, опустил голову вниз и осмотрел себя.
«Действительно! — не стал отрицать очевидное Марк. — Но не голый, а нагой! Ибо, как говорится, нагими мы приходим в этот мир, и нагими уйдем!»
«Поэтому не вижу смысла одеваться в этой промежуточной стадии». — добавил Марк, сделав несколько глотков из бутылки и засмеявшись.
«А ты не разделяешь мою философию? — Марк посмотрел на сгорающего от стыда курьера, положив ей руку на грудь. — Не хочешь тоже раздеться?»
«Если надо… — курьер запинающимся голосом пыталась ответить, сквозь стыд, на поставленный вопрос. — Сейчас?»
«Нет, не сейчас! — перебил Марк, убрав руку с груди. — Сейчас у меня болит голова и много важных дел!»
«Но для тебя есть не менее важное дело, чем ходить за мной голой, — Марк, жестикулируя, направлялся к выходу, разговаривая с курьером спиной, — приберись тут. И этих двух отправь куда-нибудь, ума не приложу, кто это и как они оказались в кровати».
Марк гордо вышел из комнаты, но через минуту вернулся.
«Совсем меня с толку сбила! — ласково сказал Марк. — Одеться забыл».
В этот день у Марка, действительно было много дел. И начинались они со встречи с Тиберием в центральном ресторане «Амфитеатр». Одевшись, и покинув своё поместье, Марк отправился в ресторан на встречу с Тиберием. Дождь к этому времени сменился на солнце и поэтому, по дороге, ничего кроме ветра Марку не мешало. Накинув капюшон на голову, и спрятав в рукавах руки, он побрел по длинным уличным балконам в сторону ресторана.
Для более ясной картины, наверное, стоит упомянуть, что Марк являлся типичным аббатом. Таким же, как и сотня его соседей. Аббаты, как и писалось в святых книгах, действительно жили в определенном заточении на верхних этажах аббатства и, постоянно, беспокоились за жизнь последователей и партийцев. И в целом всё совпадало с писаниями и представлением внизуживущих. Конечно, если слово «беспокоились» и «молились» считать синонимами, так как молиться, в том понимании, в котором представлялось, скажем, последователям — у аббатов было непринято. Жили аббаты не в каменных кельях, как думали те же последователи, а в просторных, многоэтажных поместьях. Да и заточение было, по сути, только от тех, кто жил внизу, так как даже с аббатами других городов постоянно поддерживался контакт путем ночных перелетов.
Конечно, вседозволенности не было. Например, летать на транспортных кораблях разрешалось только ночью или в сильный туман. Партийцам и последователям не стоило знать о том, что такого рода техника сохранилась и по-прежнему используется. А среднестатистический апатрид, вообще, увидев летающего «монстра» в небе, мог, попросту, спятить.
Поместья, а точнее, что бы ни путать партийцев, даже сами аббаты их называли кельями — представляли собой десяток просторных комнат расположенных на
