Мы полагали, что сидеть на «спидах» гораздо круче и солиднее, чем нюхать растворитель. Каждая «ступень наверх» подобна обряду посвящения, очередному этапу взросления.
Именно так дети, едва сбившись с пути, быстро становились частью альтернативной субкультуры. Несмотря на то что в моей тусовке не существовало жесткой иерархии, и мы иногда предавали своих друзей и даже доносили на них в полицию, нам было приятно осознавать себя членом определенной группы. В ней присутствовал один важный элемент — солидарность, утраченная такими общностями, как школа, родной квартал или микрорайон, и даже семья. Ребята, которые чувствовали ее, оставались в тусовке, а те, кто не чувствовал, — быстро уходили прочь.
Самое интересное и удивительное заключалось в том, что члены тусовки, общаясь между собой, всегда оставались вежливы. Парни и девчонки относились друг к другу с уважением. Это тоже во многом привлекало детей, стремившихся скорее повзрослеть.
«Спиды»
Тендо многое поведала нам о своем опыте со «спидами». Я признаю, что они являются серьезной проблемой современного японского общества. При этом я, человек, которого окружало столько наркоманов, скажу вам так: бессмысленно читать им нотации о том, что наркомания преступна. Слова на них не действуют. Корни проблемы залегают слишком глубоко.
Можно многое рассказать о том, какое воздействие оказывают «спиды» на человека. Но первым и самым опасным симптомом обычно являются галлюцинации. У наркомана появляется паническая уверенность в том, что за ним кто-то наблюдает или его хотят убить. Поздними вечерами мне регулярно звонили друзья и умоляли приехать и проверить, что за тень притаилась за фонарным столбом. Мать одного из наркоманов пришла ко мне встревоженная, решив, что ее сын сошел с ума. Она рассказала, что вечером, перед тем как лечь спать, он насыпал вокруг футона дорожку черного перца в два дюйма шириной, причем с такой точностью, словно отмерял по линейке. Когда она спросила сына, не собирается ли он творить заклинание, тот со всей серьезностью ответил, что его беспокоят жуки, ползающие по его телу, когда он спит, и он надеется, что перец не подпустит их к кровати. Услышав это, мать испугалась за рассудок сына. Эти истории напоминают забавные анекдоты, однако дело нередко заканчивается трагедией: подобные люди могут навредить и себе, и окружающим.
Я часто слышал, что в плане секса «спиды» оказывают на женщин гораздо большее влияние, чем на мужчин. Только из «Дочери якудзы» я узнал, до какой степени это правда.
Конечно же, я могу назвать случаи, когда наркоманов забирали в больницу и лечили, но я думаю, проще всего завязать, оказавшись в полиции и загремев в тюрьму.
Соседи якудза
Мое общение с соседями в детстве очень напоминало то, что выпало на долю Сёко. Соседи обычно испытывают к семье члена якудза неприязнь и, в определенной степени, зависть. Члены якудза всегда остаются чужаками, и у них нет никаких шансов почувствовать, что значит быть частью местного общества.
Где бы ни жила такая семья, ее соседи склонны сплетничать о ней, жаловаться, что они важничают, разъезжая на дорогих импортных машинах, и обещать, что скоро их непременно ждет расплата. Соседи рассуждают о том, как с членов якудза слетит спесь, когда дела покатятся под гору, или о том, как распадется семья, после того как муж сядет в тюрьму. Потом, в школе, дети самых больших сплетников повторяют все, что они слышали от родителей, детям из семей якудза. Ведь слова, услышанные от матери, они считают непреложной истиной. Интересная деталь: отцы в подобных семьях, несколько более осведомленные о силе и влиянии якудза, предпочитают держать рот на замке, опасаясь возмездия.
К сожалению, эти дикие слухи часто оборачиваются правдой. Многие семьи членов мафии некоторое время живут ни в чем себе не отказывая, но потом им приходится в спешке покидать город. Жены членов якудза и их дети обречены жить и расти в окружении злобы и зависти.
Роман «Дочь якудза», написанный Сёко Тендо, представляется мне своеобразной попыткой отрицания того, кто она есть на самом деле. Думаю, что она, скорее всего, ненавидела само понятие якудза. Но потом, смирившись с этим и осознав тот факт, что человек, которым она некогда являлась, существовал лишь в сознании членов якудза, с которыми ее сводила судьба, включая ее отца, Тендо решила изменить себя. Интересно, ярко ли светит ей сейчас та «луна», что заливала своим светом печальные события первой половины ее жизни?
Уважаемый читатель!
Откровенные мемуары Сёко Тендо дают нам возможность взглянуть на жизнь членов японской мафии «изнутри», получить уникальное представление о сообществе якудза, основанное на собственном опыте автора.
Однако для создания более полного представления об этой преступной организации мы решили дополнить книгу материалами об истории ее создания, структуре, ритуалах и современном положении в обществе.
Якудза
Якудза (yakuza), известные также как гокудо (gokudo) — это члены традиционных организованных преступных группировок в Японии. На сегодняшний день они являются одной из самых крупных преступных организаций в мире. В японской юридической терминологии якудза называют борёкудан (Ьо-ryokudan), что означает «силовая группировка». Это название сами якудза считают оскорбительным, так как оно может быть применено к любому типу организованной преступности. В западной прессе якудза известны как «японская мафия».
Основные семьи якудза
Хотя общая численность якудза значительно уменьшилась после вступления в силу закона, принятого японским правительством в 1992 году и направленного, как полагают, непосредственно против якудза, в настоящее время в Японии насчитывается около 87 000 членов.
Существует множество кланов якудза, но все вместе они образуют крупнейшую преступную организованную группировку в мире. Большинство якудза принадлежит к одной из четырёх основных семей, представленных ниже.
Ямагути-гуми
(Rokudaime Yamaguchi-gumi). Создана в 1915 году и является самой крупной семьёй якудза с численностью свыше 39 000 человек, разделённых на 750 мелких кланов, которые составляют около 45% от всех якудза в Японии. Несмотря на полицейские преследования, длящиеся уже свыше десяти лет, Ямагути-гуми продолжает расти. Штаб-квартира семьи находится в Кобэ, откуда осуществляется руководство преступной деятельностью по всей Японии. Также семья участвует в операциях в Азии и США. Нынешним главой (оябуном) Ямагути-гуми является Синобу Цукаса, также известный как Кэнъити Синода. Он придерживается экспансионистской политики и расширяет сферу влияния семьи на Токио (который традиционно не входил в территорию Ямагути-гуми).
Сумиёси-рэнго
Иногда называется как Sumiyoshi-kai. Сумиёси-рэнго — это вторая по величине семья якудза, в которой состоит около 10 000 человек в 177 кланах. Сумиёси-кай, как её иногда называют, является конфедерацией малых групп якудза. Её нынешним оябуном является Сигэо Нисигути. В отличие от своего главного соперника, Ямагути-гуми, из-за своей структуры эта группа менее консолидирована и, хотя Нисигути является высшим оябуном, руководство семьёй вместе с ним делят несколько других членов Сумиёси-кай.
Инагава-кай
Это третья крупнейшая семья якудза в Японии, в неё входит 7400 человек, которые распределены по 133 кланам. Штаб-квартиры семьи расположены в Токио и Иокогаме, а сама Инагава-кай была одной из первых групп якудза, которые расширили область своего влияния за пределы Японии. Нынешний оябун семьи — Какудзи Инагава.
Туа-Юай
Иногда называется также Тоа-кай. Основанная в 1948 году Хисаюки Матии, Тоа-кай быстро стала одной из самых влиятельных семей в Токио. Эта семья состоит из якудза корейского происхождения, в ней состоит более 1000 человек, организованных в б кланов. Нынешний оябун семьи — Сатору Номура.
Истоки
История якудза достаточно запутанна, сам термин появился гораздо позже, но историки возводят истоки этой организации еще к началу эпохи Эдо (1600—1848), к установлению режима сегуната Токугавы.
После того как междоусобная война закончилась и клан Токугава окончательно закрепился у власти, на долгие годы изолировав Японию от внешних контактов, возникла проблема того, как обеспечить огромную армию (около полумиллиона самураев), которым в условиях внутреннего и внешнего мира просто не оказалось места. Собственная торговля и сельское хозяйство значительно улучшились, что привело к накоплению власти внутри класса торговцев, а самураев поставило в зависимость от них — «зарплата» самураям выплачивалась в виде натурального продукта — риса, который затем продавался на местных рынках.
Самураи, состоявшие на службе у сегуна, называли себя хатамаю-якко. Их состав был достаточно неоднороден, среди них было немало ронинов (самураев, потерявших своего господина), и до установления режима сегуната основное бремя их содержания ложилось на кланы, к которым принадлежали эти воины. Правда, большую часть денежных средств они получали в виде военных трофеев, добытых во время беспрестанных междоусобных войн. Лишившись источников пропитания, попав в зависимость от презираемого ими слоя торговцев, многие бывшие самураи начали сбиваться в банды и грабить простых жителей. Люди прозвали их кабуки-моно («клоуны», «бешеные») за необычные стрижки, экстравагантные одежды, а также за малопонятный военный сленг, на котором общались члены этих банд. Они отличались крайней развязностью, вызывающим поведением и жестокостью к простым жителям, которых зачастую просто не считали за людей. Стремясь шокировать окружающих, порвать с кодексом бусидо, который распространялся только на членов своих банд, они нередко называли свои банды откровенно неприличными именами.
