— Как чувствуешь себя, парень? — поинтересовался мистер Девероуз, когда новый работник покончил с разгрузкой. — Я вижу, тебе пришлось сегодня несладко.
— Я в порядке, — с трудом улыбнулся подросток, хотя даже на это у него едва хватило сил.
— Держи, ты это честно заработал, — протянул деньги пожилой человек.
— Я должен расплатиться с вами за аренду жилья.
— Это твой первый самостоятельный заработок, верно?
— Продажа печенья для школьной благотворительной организации не в счёт? — спросил Рэй.
Мистер Девероуз отрицательно покачал головой.
— Значит, первый.
— Тогда потрать его по своему усмотрению, чтобы он запомнился тебе на всю жизнь. Я, конечно, понимаю, что здесь не та сумма, на которую можно позволить себе что-то выдающееся, но я надеюсь, что ты что-нибудь придумаешь.
— Спасибо за совет, — Рэй отправил деньги в карман.
Едва он вернулся в свой новый дом и опустился на кровать, как тут же провалился в глубокую пропасть беспробудного сна.
* * *
— Привет, ребята! — подсел за столик к Рэю и Холдену Гэйдж. — У меня есть для вас отличная новость!
— Порази меня в самое сердце, — усмехнулся Рэй.
— В соседнем баре поставили новый игровой автомат, — глаза Гэйджа засияли от восторга.
— Это и есть твоя отличная новость? — скептически отозвался Холден.
— Вы не понимаете! Это нужно видеть собственными глазами! Пойдёмте, я вам покажу!
— Я не могу даже подняться с места, не говоря уже о необходимости куда-то идти, — вздохнул Рэй. — Вчерашняя работа совершенно меня измотала.
— Ты устроился на работу? — удивился Гэйдж, на время забыв об игровом автомате.
— В магазин мистера Девероуза.
— Выходит, ты окончательно решил не возвращаться домой?
— Жирный ублюдок не оставил мне другого выбора.
— А где ты собираешься жить?
— Снял комнату.
— Я бы тоже хотел съехать от предков, но они вряд ли позволят мне это сделать, — с некоторым сожалением произнёс Холден.
— Может быть, вы всё-таки взглянете на новый автомат? — напомнил Гэйдж.
— Похоже, он не угомонится, пока мы не увидим этот грёбаный ящик, — указал Холдену на друга Рэй.
Они втроём пошли в соседний бар и с удивлением обнаружили, что перед аркадным игровым автоматом уже выстроилась целая очередь из зевак и тех, кто хотел попробовать силы в новом файтинге.
— «Смертельная битва»? Ничего себе! — присвистнул Рэй, когда они, продираясь сквозь толпу, приблизились к цветному экрану.
— А я вам о чём говорил! Даже второй «Уличный боец» не идёт ни в какое сравнение. Вы только посмотрите, какая здесь графика! Чуваки выглядят как настоящие, — с удовольствием отметил Гэйдж.
— Никогда не видел, чтобы в играх было столько крови, — прокомментировал увиденный бой Холден.
— Эй, ребята, дайте-ка нам сыграть! — обратился к занявшим место у автомата подросткам Рэй.
— Очередь! — принялись остервенело отстаивать свои права те, кто приготовил мелочь для зажигательной виртуальной драки.
— Вы их слышали? Пожалуй, мы можем простоять здесь целую вечность.
— Давай хотя бы посмотрим, — предложил Холден. — Автомат действительно клёвый.
Двое счастливчиков судорожно били по кнопкам управления, заставляя бойцов «Смертельной битвы» выполнять самые замысловатые приёмы. Ниндзя в жёлтом костюме по имени Скорпион выпустил верёвку с наконечником и притянул противника к себе, после чего нанёс ему серию оглушительных ударов. Но оппонент не собирался сдаваться без боя. К тому же, он отстаивал честь самого бога грома Райдена, который с лёгкостью мог исчезать и появляться за спиной соперника, извергая разящую молнию.
После трёх напряжённых раундов игроки сменили персонажей, и на боевую арену выступили Саб-Зиро, синий ниндзя, обладающий способностью криогенеза, и Кано, террорист с металлической пластиной на лице и светящимся красным имплантом вместо глаза. Восторгу наблюдателей не было предела, когда Саб-Зиро выполнил ледяную атаку и заморозил Кано, что позволило ему подойти ближе и беспрепятственно использовать апперкот, отнимающий сразу четверть жизни. Но и второй боец оказался не так прост, запустив в соперника огненное метательное оружие.
— Покончи с ним! — требовали зрители, болеющие за парня, играющего террористом.
— Подморозь ему яйца! — кричали сторонники синего ниндзя.
К радости тех, кто хотел суровой мужской расправы, победил Саб-Зиро.
Всё-таки дождавшись своей очереди, Рэй и Гэйдж подошли к джойстикам и бросили монету в монетоприёмник, чтобы приступить к игре. Холден встал рядом с ними, выступая в роли независимого наблюдателя. Рэю приглянулся Джонни Кэйдж — хорошо подтянутый актёр и знаток боевых искусств.
— Я буду звать его Джонни Гэйдж, — рассмеялся Рэй.
— Джонни Гэйдж против Гэйджа, — весело подхватил Холден.
Выбор самого Гэйджа пал на Лю Кана, шаолиньского монаха.
Начался первый раунд, и игроки пустили в ход все кнопки управления. В какой-то момент Рэй вообразил, что на экране происходит схватка не между вымышленными персонажами, а между ним и отчимом. Это он ударил Далтона по лицу, и у того полетела кровь. Это он сделал захват и бросок, отнявший у куска дерьма, имя которому Далтон, почти треть жизни. Отскок, силовой приём, снова отскок. Индикатор здоровья соперника уменьшился до минимально возможного значения, так что рядом с ним появилось оповещение о критическом состоянии персонажа. Ловкая подножка, и противник повержен.
Во втором раунде Лю Кан (Далтон) попытался отыграть упущенную победу, но руки и ноги Джонни Кэйджа (Рэя) заработали с невообразимой скоростью, проливая новые литры крови. Хотя в человеческом организме их всего пять, вновь поверженный боец разбрызгал как минимум двадцать, потерпев окончательное поражение.
«Прикончи его!» — потребовала суровая надпись на экране, предоставив победителю возможность добить проигравшего.
«Прощай, жирный ублюдок», — подумал Рэй и с особым наслаждением нанёс завершающий удар.
* * *
— Алло? — женский голос в трубке. Наконец-то к телефону подошла Карлин. Рэй сделал неожиданное открытие: мать значительно постарела с тех пор, как умер его родной отец.
— Кто это? — спросила она, вслушиваясь в шипение городской линии.
— Мам, привет, — отозвался сын, чувствуя странную горечь, подкатившую к горлу. — Ты сейчас можешь говорить?
— Где ты, Рэй? Мы так за тебя переживаем!
Мы? Она имела в виду себя и отчима? Вряд ли это «мы» здесь вообще уместно. Далтон наверняка скрестил пальцы за спиной, чтобы больше никогда не увидеть пасынка, и уже приготовился скорбеть вместе с Карлин и выглядеть в её глазах заботливым мужем, если вдруг с «их мальчиком» что-нибудь случится.
— Рэй, пожалуйста, скажи, куда ты пропал? — кажется, женщина заплакала.
— Со мной всё в порядке, мам.
— Далтон очень сожалеет о том, что между вами произошло. Возвращайся домой, сынок.
— Не беспокойся обо мне, — с этими словами подросток опустил трубку на рычаг и поспешно вышел из телефонной будки.
* * *
Самостоятельная жизнь изобиловала трудностями. Будучи заметно стеснённым в денежных средствах, подросток не стал посещать закусочную, потому что несложный расчёт показал, что гораздо дешевле покупать продукты и готовить их дома. Но как выяснилось, Рэй не отличался особыми кулинарными талантами, а перспектива длительного поедания яичницы и китайской лапши его не слишком радовала. К счастью, на помощь пришла миссис Девероуз. Она выделила квартиранту кое-какую кухонную утварь и поведала некоторые хитрости приготовления пищи.
С друзьями ему пришлось встречаться лишь по тем вечерам, когда он не выходил на работу в магазин. Они уговаривали его плюнуть на все обиды и вернуться в дом Далтона, но Рэй оставался непреклонен. Он твёрдо решил выдержать эту схватку и не дать отчиму ни единого шанса получить извинения от пасынка. И чем труднее ему приходилось, тем больше крепло в нём упорство и нежелание сдаваться.
Время от времени он вспоминал о ночной встрече с Виолет на мосту, но тут же перед мысленным взором появлялся Холден со словами: «Все торчки одинаковы». А в ответ из какого-то уголка памяти девушка отвечала: «Я не наркоманка. Всего лишь получаю удовольствие от рейвов».
Интересно, заключалась ли причина лёгкости общения между Рэем и Виолет в том, что он находился под остаточным действием алкоголя, а она — под таблеткой, или между ними действительно возникла некая неуловимая внутренняя связь? Чтобы проверить это, следовало бы встретиться с девушкой снова, и желательно, чтобы она не принимала перед этим никакой дряни. Но у Рэя возникали определённые опасения относительно того, что первоначальное впечатление от такой встречи значительно испортится. При лунном свете образ Виолет навевал ощущение чего-то необыкновенного, а днём её волшебное очарование могло рассеяться.
