Вижу плакат, на нём надпись:
«НЕ ПРЯЧЬСЯ ЗА МОИМ ЗАБОРОМ ОТ СВОИХ ПРОБЛЕМ».
Какой идиот выдумывает эти слоганы?
Иду по узкому коридору меж высоких бетонных стен серого цвета, узкая полоса неба над головой. Чувство клаустрофобии окутывает меня, ведь я здесь впервые. Затем – резкий солнечный свет бьёт в глаза, оказываюсь на свободе: белая пыль перемешана с жёлтым песком под ногами; бетонная дорожка ведёт к ступеням, поднимаюсь, вестибюль, фейс-контроль – Казантип!
«НУ, ЗДРАВСТВУЙ!»
«ЗАЦЕНИ!»
«МЕЧТАЙ!»
«ДОВЕРЯЙ!»
«НЕ ЗАЙОБУЙ!»
Громко звучит музыка. Кто-то рядом со мной недовольно говорит:
– На Казантипе музыки нет. Одна попса на Казантипе!
«БУДЬ КЕМ ХОЧЕШЬ, ЖИВИ КАК ХОЧЕШЬ».
Справа, чуть впереди, идёт блондинка в купальнике. У неё очень аппетитная попа, я любуюсь. На бордовых шортах-плавках – местный стандарт – надпись чёрными буквами «щастье». В руках жёлтый чемоданчик (для некоторых счастливчиков – это самодельная виза, она бесплатная, только неудобно таскать с собой), на нём написано: «Вечером занята! Моей маме зять не нужен! Телефон потеряла, папа олигарх. Будете проходить мимо – проходите»… А-ля, советское кино на современный лад, «Приключения жёлтого чемоданчика».
Море. Пальмы. Фрик-парад.
Кисс FM и Цифроград.
Щастье. Музыка. Сансет.
Казантипа мало! NET.
Обгоняю блондинку, моё внимание переключается на группу девушек топлесс, выкрикивающих стишки. Юные срамницы!
«ТЫ ВЛИП!»
Пью «шампанское» залпом, капли льются на грудь – чувство блаженства растекается по телу: я здесь, я «щастлив», а это почти настоящее счастье!
Выхожу из воды, ложусь на песок. День подходит к концу и солнце не такое жгучее. Смотрю на небо и слушаю музыку. Все связи с внешним миром распадаются, теряют смысл. Я здесь и сейчас! Все опасности становятся безымянными. Хотя там, за заслонкой, казались настоящими, реальными, ужасными, ибо подкрадывались беззвучно и незаметно.
Я вспоминаю местного фотографа Дмитрия Шалаева.
Он как-то опубликовал в своём блоге фотографии директора одного местного небольшого заводика. Это Сергей Данилов. День рождения он провёл в храме. Затем переместился в ресторан, а оттуда приплыл на свою дачу на теплоходе. Всё это – в сопровождении патриарха, Никона.
Два месяца на этот материал никто не обращал внимания. Потом Дмитрий скинул мне ссылку. И я его отчёт опубликовал у себя в газете, а затем в блоге. Его лавинообразно начали переопубликовывать, мол, директор маленького завода так шикует!
Сначала позвонил человек братковских манер:
– Чё ты, кто тебе давал право? Ты кто такой вообще?
С такими людьми я долго не разговариваю, просто пишу всё на диктофон и сразу выкладываю в комментариях. Или в газете, в следующем номере.
Потом позвонили с прокуратуры:
– Что у вас там происходит? Нам звонили из Генеральной прокуратуры, сказали разобраться.
Следующий звонок от Шалаева:
– Удали, меня убьют. Угрожали и моей жене.
Это единственный случай, когда я поддался на уговоры человека, который дал мне информацию. Так как понимал: это точно не шутка, раз из-за заметки в каком-то региональном СМИ задействуют Генпрокуратуру. И я удалил фотографии из интерната, дал пояснения, что Дмитрий подвергся угрозам со стороны неизвестных лиц.
А газета уже вышла… Но как-то всё обошлось…
День заканчивается. Я наблюдаю картину, как толпы отдыхающей молодёжи собираются возле главного понтона Казантипа, сливаются воедино. Музыка стихает. Я одеваюсь и тоже присоединяюсь к всеобщему действу. Кто-то садится на песок, кто-то влезает на подиум, другие идут на пирс.
«НЕ ССЫ!»
Сансет – одна из самых популярных традиций республики «Z». Солнце медленно утопает в волнах Чёрного моря. Оно захлёбывается, умирает, чтобы завтра родиться снова… И чем его становится меньше, тем громче крики зрителей, тем сильней и чаще хлопают в ладоши, кто-то целуется. У многих в руках жёлтые воздушные шарики. Взмах волшебной палочкой – и шары взлетают в воздух! Небо усеяно сотней искусственных солнц. Крик, свист, улюлюканье! Я сам присоединяюсь к этой церемонии и машу руками, кричу, зная, что мой голос сливается с другими голосами и его не разобрать.
Я кричу:
– До свидания! Встретимся завтра.
Эта традиция мне напоминает похороны, ибо закат – это смерть. И вся эта суета, ритуальные действия, крики, поцелуи, шум и гам – не что иное, как способ отгородиться от старухи с косой, не оставаться с ней наедине. А похороны – тот же день рождения, по сути: скоро финиш, флажок на пути, ты к нему приближаешься; гости веселятся, веселят тебя, чтобы ты не думал о финишной черте.
Я кричу до хрипоты в горле. Лютый угар! Я трезв – и я пьян! «Шампанское», казалось, снова ударило в голову газами. Подпрыгиваю вверх.
– Охуенно! – кричит кто-то громче всех.
Его возглас подхватывает толпа: «О-ху-ен-но! О-ху-ен-но! О-ху-ен-но!»
И я со всеми, не сдерживаюсь:
– О-ху-ен-но! О-ху-ен-но! О-ху-ен-но!
«ПУСТЬ ВСЁ БУДЕТ ТАК, КАК МЫ ХОТИМ – ИБО МЫ НЕ ХОТИМ НИЧЕГО ПЛОХОГО!»
Какая-то незнакомка хватает меня за руку, разворачивает к себе (я послушен), она в белой панаме, возбуждённо выкрикивает, лицо излучает довольство, как будто только что в её жизни случился самый яркий оргазм, и об этом она хочет поведать миру:
– Послушай! Я сюда приехала первый раз. Я отдыхала на Ибице – везде! Но, ****ь, это такое место, просто… я его полюбила, правда! С третьего дня. Нет, со второго… А сейчас я целовалась с незнакомым парнем минут пять, его девушка смотрела на нас, она не ревновала, иначе – вмешалась, и я поняла, что вокруг меня больше ничего не существует… Энергетика, любовь, кураж – я поняла, я вернусь на Казантип снова… Я хочу…
«КЛЕЙ В МОМЕНТ!»
Неожиданно для себя прерываю её поток слов очередным для неё поцелуем (для меня он первый в этом государстве), мы обнимаемся и валимся на песок. С неё слетает панама, я отрываюсь на миг – передо мной брюнетка, которую я видел с блондинкой у Анны Васильевны. Я сразу её не узнал.
– Мы сегодня виделись, – говорю; она классно целуется, делаю для себя пометку.
– Верно…
– Кирилл.
– Чего? – переспрашивает.
– Меня зовут Кирилл.
– Я Регина. Рада знакомству. Ты приехал сегодня.
– Да, и ты первая, с кем я знакомлюсь…
– Нагло целуясь…
– Тебе не понравилось?..
– Ты целуешься, как настоящий мужчина!
– Я – он и есть… А где подруга? Ты была ни одна.
– Рита где-то здесь. Она ревнует, когда я обнимаюсь с чужими мужчинами.
– И ко мне приревнует?
– К тебе тоже… А вот и она… Рита, это Кирилл, наш сосед…
Мы поднимаемся с песка. Я протягиваю руку Рите, повторяю своё имя:
– Кирилл…
– Моя подруга сумасшедшая… – говорит она. В уголках губ у неё видятся маленькие морщинки, это с рождения, наверно; даже отсутствие улыбки предполагает некую вечную усмешку, то ли над жизнью, то ли над кем-то конкретно. Глаза слегка припухшие. Но не ото сна, а, видимо, из-за его нехватки или отсутствия вообще в течение суток.
– Здесь все, я вижу, ни от мира сего…
– Наверно, – Рита равнодушна как будто ко всему.
– Шампанского хотите? Лично я хочу! – предлагаю девушкам. Мне хочется их угостить. – Выпьем за знакомство. Как вам такое предложение?
– На «Марсе» есть «Гнездо», – говорит Регина, – если мы не хотим напиться.
– Напиться можно везде…
– Лучше это сделать в баре «69».
– «Как ни крути…» – говорит Рита.
– Значит, отправляемся на «Марс», в «Как ни крути», – говорю я. – Показывайте дорогу, вперёд!
Пробираемся через толпу.
– «Марс» обитаем! Сейчас убедишься, Кирилл, – говорит Регина.
– Там продают чебуреки…
– Возможно.
– Нет, это точно. Марсиане питаются тем же хлебом, что и мы. Одного сегодня я уже встретил оттуда.
Девушки ведут меня за собой. На одном из танцполов крутят «Prodigy». Группа людей танцует, входит в экстаз. Возникает такое чувство, точно я соприкасаюсь с неведомой степенью воодушевления, но не танцую, а просто иду. Шаги заводят.
Рита берёт меня под руку. Затем это делает Регина. Я имею смешной вид. Правила этикета отменяются. Каждый видит каким ты кажешься, мало кто чувствует, каков ты есть. Я человек, которому всё равно сейчас, потому что, понимаю, невольно создаю здесь свой новый собственный мир. Не знаю, создали ли его Рита и Регина?
Мне кажется, если я останусь в Республике навсегда, то никогда не умру. Эйфория!
Замечаю надпись возле бара:
«БОГ МЁРТВ! (НИЦШЕ.) НИЦШЕ ЖИВ? (БОГ.) БУ-ГА-ГА! (СМЕРТЬ.)»
Я живу! Я здесь, я «щастлив», а это почти настоящее счастье!
«МАРС АТАКУЕТ».
Перед баром стоят несколько ковбоев в широкополых шляпах, курят, у одного в руке пачка «LM»; три инопланетянина с большими кошачьими глазами пританцовывают, как будто на пляже минусовая температура, лютый холод; две девушки загримированы под древних старух, на одной одеты лохмотья, она лучше всех вжилась в роль, трясётся голова, трясутся руки. Разношерстная компания производит очень странное впечатление.
