— Слушаю.
— Мне придется перезвонить вам.
— Подождите!..
Щелк.
Бэбкок посмотрел на звукотехника. Тот вновь отрицательно покачал головой.
— Почти перехватил их.
Полицейский повернулся к братьям. По лицам Гликов струился пот.
— Вы узнали голос?
Братья, заикаясь, произнесли что-то невразумительное. Раздался звонок. Полицейский нажал на кнопку.
— Бэбкок слушает.
— Точно Бэбкок?
— Кто это?
— Коулмен. Он пытается уговорить ее…
— Псевдоним! — рявкнул на заднем фоне Серж.
— Черт! — выругался Коулмен. — Что мне сейчас делать, Серж?
— Ты снова забыл!
— Подожди, я все исправлю…
Из динамика донесся хлопок — кто-то открыл банку пива.
— Детектив!
— Слушаю.
— С вами говорит похититель под псевдонимом Коулмен Фонарь. Мы с моим партнером, псевдоним Серж Поглотитель, хотим заверить вас, что с Элли Стрит все в полном порядке.
Бэбкок снова посмотрел на звукотехника. Тот поднял вверх палец: остается одна минута.
— Советую вам проявлять благоразумие, — заговорил Бэбкок. — Нам понадобится некое доказательство.
— Доказательство? — удивился Коулмен. — Дайте подумать… Понял… Дайте мне секунду — я перейду на тот конец комнаты. — Из динамика донесся какой-то шорох.
— Хорошо, — снова заговорил Коулмен. — Я стою рядом с Элли. У нее в руках сегодняшняя газета.
Голос Сержа: «Дай мне телефон!».
— У меня все в порядке. Мне кажется, я ему нравлюсь.
— Отдай!
— Я тоже в этом участвую!
— Отдай телефон!
— Нет!
— Да!
— Боже! Мое ухо!..
Щелк.
Бэбкок повернулся. Звукотехник покачал головой.
Дз-з-з-ыы-ннн-нннь!
— Бэбкок слушает. У вас все в порядке?
— Запомните еще одну вещь, — посоветовал Серж. — Никогда не имейте дела с похитителями, выдвигающими особые требования.
— Если нам не удается поговорить с Элли, то можем ли мы с вами где-нибудь встретиться?
— Вряд ли, — ответил Серж, садясь перед телевизором. — Вы меня арестуете.
— Обещаю, что мы не станем тебя арестовывать.
Внимание Сержа переключилось на «Большого Лебовски». Он добавил звук.
«Чувак, смотри не облажайся!»
— Кто это? — спросил Бэбкок.
— Джон Гудмен, — ответил Серж.
— Актер?
— Угу.
Бэбкок сконфуженно посмотрел на присутствующих, затем снова нагнулся над переговорным устройством.
— Какое он имеет к вам отношение?
— Он у нас водила, — нашелся с ответом Серж.
— Что там за шум? — поинтересовался Бэбкок. — Стреляют, что ли?
— Автоматическое оружие… — Голос Сержа прозвучал отстраненно, как будто он впал в транс, с головой уйдя в просмотр фильма.
— Что происходит?
— Мы облажались! Она мертва!
— Кто это был? — настаивал Бэбкок.
— Джефф Бриджес.
— Какого черта там у вас происходит?!
Ответа не последовало. Серж придвинулся ближе к экрану и выключил телефон.
В кабинет братьев Глик ворвался усиленный динамиком телефонный гудок. Бэбкок нажал кнопку и тоже отключился от линии. Воцарилась тишина. Наступило то, необычное мгновение, когда никто не двигается и ничего не говорит.
Бэбкок посмотрел на Тори, потом на братьев.
— Все, разумеется, должно остаться между нами. Молю Бога, что я ошибаюсь, но хочу подготовить вас к тому…
— К чему? — полюбопытствовал Иэн.
— Что бы они ни говорили по телефону, есть лишь одна причина, по которой похитители не дают поговорить с похищенным.
— Какая? — спросила Тори.
Римснайдер глубоко вздохнул.
— Существует высокая вероятность того, что она мертва.
— Как я уже сказал, — добавил Бэбкок, — надеюсь, что я ошибаюсь. У нас были такие случаи. Нередко бывало так, что жертва оказывалась жива после того, как похитители отказывались представить соответствующие доказательства спустя столь долгое время после похищения.
— Боже! — всхлипнула Тори. — Бедняжка Элли! — Она спрятала заплаканное лицо в ладонях. Браться поспешили утешить ее.
Иэн повернулся к Бэбкоку и его коллеге.
— Мы закончили?
Полицейские сочувственно кивнули и вышли из кабинета.
В холле Римснайдер спросил:
— Все еще думаешь, что у них рыльце в пуху?
— Минут пятнадцать назад думал, — признался Бэбкок. — эти звонки — не подстава. Тут идет чистая импровизация.
Япония
Огромный комплекс складских помещений в промзоне на окраине Токио. Снующие туда-сюда грузовики, узкоколейка, связывающая его с портом. Место ничем не примечательное, таких в японской столице не один десяток, однако имеются и свои отличия, известные только тем, кто здесь бывал.
В центре находится главный административный корпус, а в его недрах — просторный конференц-зал, вокруг которого, в свою очередь, расположились в соответствии с официальной иерархией кабинеты администраторов. Конференц-зал отделяют от внешних ворот комплекса восемь уровней безопасности. В данный момент на семи блокпостах несли дежурство по два-три охранника — либо сидели за столами, либо неуклюже прохаживались по коридору. Некоторые держали руку на кобуре, которую в любом случае им не открыть вовремя.
По коридору шагал одетый во все черное человек. Первый пост. Второй. Третий. Наконец он подошел к последнему посту. Оправившись от первоначального потрясения, охрана поспешила исполнить свои служебные обязанности. На вид незнакомцу было около тридцати. Невысок. Худощав, но широк в плечах. Шляпа с плоскими полями низко надвинута на глаза. Правда, охранники ничего не заметили. Их внимание было приковано к другому — его лицу, полностью покрытому татуировками.
В настоящее время татуировки — дело привычное, ими увлекаются многие молодые люди. Некоторые даже стараются перещеголять друг друга, однако Тэт был вне конкуренции. Татуировкой на все лицо мало кого удивишь, но имитация черепа в натуральную величину — это полный улет.
Затем свое взяла проза жизни. Друзья пошли каждый своей дорогой, и татуировка на лице из преимущества превратилась в помеху, особенно если вы мечтали получить хорошо оплачиваемую работу. Тэт тягал тяжести на стройке, работал под лифтами в автомастерских, но с каждым днем его переполняла все нарастающая ярость.
Через пять лет Тэт проводил большую часть времени в квартире, где были убраны все зеркала и отражающие поверхности. Свою неудовлетворенность он направил в определенное русло, а именно в жесткий, если не жестокий режим. Упор делался на накачку плечевого пояса и отработку приемов карате, двойного карате и антикарате. Тэт стал нерассуждающей машиной, у которой имелась одна-единственная всепоглощающая цель: уничтожение. Его доходы существенно изменились. Причем в лучшую сторону. Весьма и весьма. И если когда-то татуировка была серьезным препятствием к приличному заработку, то в индустрии запугивания ей не было цены. Тэт нашел свое призвание. Если вам требуется профессионал, то вы не ошибетесь, обратившись к нему.
Оставив за собой на последнем посту два неподвижных тела, Тэт продолжал шагать по коридору складского комплекса. Дойдя до конца, потянулся к ручке самой дальней внутренней двери. Посередине конференц-зала стоял большой овальный стол. Пятеро мужчин в рубашках с длинным рукавом набивали портфели-дипломаты пачками денег. Еще большее количество зеленых бумажек трепетало в стоявших рядом аппаратах для подсчета купюр. У одного из мужчин лицо было скрыто зеленым забралом козырька, в руках массивный гроссбух. У остальных — пистолеты.
Дверь открылась. Взгляды присутствующих устремились на вошедшего. В любой другой раз они непременно спросили бы: «Как ты сюда попал?».
Вместо этого прозвучал вопрос: «Что ты сделал со своим лицом?».
Тэт был холоден как лед.
— Мистер Йокамура хочет получить свои деньги.
Удивленное молчание сменилось оскорбительным смехом.
Тэт никогда не повышал голос.
— Отдайте мне деньги.
Аппараты для подсчета купюр выключились. Мужчины потянулись за пистолетами.
Тэт с поразительной скоростью набил деньгами четыре дипломата. Испачканные кровью купюры он забирать не стал. Как, впрочем, и пять неподвижных тел. Официальные причины смерти будут названы расплывчато, так как друг на друга наложились огнестрельные раны, ножевые ранения и сложные переломы.
Щелкнув замками последнего чемоданчика, Тэт взял по два «дипломата» в каждую руку и направился к двери. До его слуха донесся звонок мобильника. Музыкальная тема из фильма «Хороший, плохой, злой».
Поставив чемоданчики на пол, он вытащил из кармана сотовый.
— Лос-Анджелес?.. Понимаю… Нет, помощь мне не нужна.
Бульвар Голливуд
