Моллен пожала плечами.
— Второе. Проведение рекламной кампании, направленной на ознакомление широких слоев общественности с тем, что представляет собой ФБПЖ, одновременно с выкупом эфирного времени на десяти ведущих и дюжины более мелких каналов для увеличения охвата зрительской аудитории…
— Зачем? — спросила Харрис. — Чтобы вы всем показали, как именно взрываете людей, заглянувших в зоомагазин за кормом для птичек?
— Рабовладельцы! — прошипела Утконос-Хилл. — Эксплуататоры привязанности и любви невинных созданий Гайи, не ведающих лучшей доли, чем довериться тем, кто несет всем им окончательную погибель!
— Послушайте, мы не хотим тратить на эти разборки всю оставшуюся жизнь, — рявкнул Левин. — Кроме того, возможно, мы и возьмем вас в клиенты. У нас есть весьма толковые сотрудники, которые вполне могли бы помочь вам сгладить изъяны вашего имиджа.
— В самом деле? — улыбнулась Утконос-Хилл, обнажая ряд острых зубов. — Кажется, мы хоть к чему-то пришли.
— Само собой, подобные услуги обходятся недешево. Возможно, вы решите начать с малого.
— Недешево? — прошипела Утконос-Хилл.
— Нет, — возразила Моллен. — Вы сделаете это бесплатно.
Левин фыркнул и наставил на нее палец:
— Так что там дальше?
— Удаление оскорбительного ролика из всех источников информации.
— Это мы уже обсуждали. Дальше?
— Четыре, — зачитала Моллен. — Соответствующее наказание Фермана и его Дьяволов по принципу «око за око» на основании акта «Жизнь для всех».
— Прошу прощения, — встрял Финней. — Что значит «око за око»?
Фостер Доликофф зловеще улыбнулся.
— Значит, что если ты делаешь с животным что-то плохое, с тобой делают то же самое.
— Публично, — сверкнула зубами Утконос-Хилл.
— Вы хотите, чтобы мы убили Дьяволов? — спросил Спеннер.
— Да. И чтобы мы убедились: они самым строжайшим образом наказаны в соответствии с нынешней буквой закона о жестоком обращении с животными.
— Неприемлемо, — покачал головой Левин.
— Нууу, не знаю, не знаю, — протянул я. — Возможно, это легчайший способ выбраться из всей этой крайне неприятной ситуации.
— Нет-нет, они еще не потеряли коммерческого потенциала, — возразил Левин. — Силы небесные, сынок, да мне же на следующей неделе встречаться с «Миром Нано» насчет третьей фазы плана по их раскрутке. Они хотят, чтобы мы представляли их нано-зубную пасту, шампунь и моющее средство для дома…
— И противозачаточное средство, — добавил Абернати. — Благодаря тому юмористическому скетчу, что написал Гарольд Болл.
— Минуточку, — вмешался Хотчкисс. — Кажется, я знаю выход!
Все головы медленно повернулись к нему. Раздался общий недоверчивый вздох.
— Думаю, эта штука, которую они хотят сделать с Дьяволами, вполне осуществима.
— Мистер Хотчкисс! — пророкотал Левин.
— Послушайте, — взмолился тот. — По этому принципу «око за око» они должны сделать с Дьяволами то же, что Дьяволы сделали с собакой, так? Ну и пусть делают, скажу я…
— Хотчкисс, ты, кажется, заговариваешься, — начал Финней.
— Потому что они ни черта не могут сделать, пока Дьяволы не умрут! Потому что собака-то была мертвой, когда мы ее получили! Или пусть едут в Блумингтон, штат Индиана, и режут всех в «Североамериканском Мертв-инвентаре».
Спеннер откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
— Кажется, такое решение таит в себе определенные возможности…
— Нет! — взвыла Линда Утконос-Хилл. — Мы требуем немедленного правосудия! Требуем немедленного удовлетворения!
— Что ж, тогда, — заметил Левин, — боюсь, это условие столь же неприемлемо.,
— Не знаю, не знаю, — снова вмешался я. — По-моему, когда мы подсчитаем все убытки…
— Стойте! — взвизгнул Хотчкисс. — Я все равно могу все уладить! Да-да, могу!
Мы снова уставились на него.
— Технически, — произнес он, с трудом заставляя себя говорить спокойно, — в этом преступлении повинны не все Дьяволы. Делал-то это только один Тараканчик.
Спеннер резко обернулся вместе с креслом.
— Ты предлагаешь…
— Отдать его ФБПЖ, — закончил Хотчкисс.
— Ушам не верю! — воскликнул Финней. — Ты предлагаешь бросить Тараканчика на милость этих…
— Никакой милости не будет! — провыла Утконос-Хилл.
— Ну и пожалуйста, — сказал я.
— Вы что, совсем рехнулись? — спросил Левин. — Мы же только что наняли парня. Вы хоть представляете, сколько денег потребуется, чтобы провести новый поиск, а потом еще объяснить публике, что да почему произошло?
— Нам все еще звонят по поводу Джимми Джаза, — закивал Абернати. — Хотя по поводу Шнобеля уже гораздо меньше.
— Зато у нас останутся трое Дьяволов, — сказал Спеннер. — Думаю, стоит рассмотреть это предложение поподробнее.
Линда Утконос-Хилл вскочила на ноги.
— Нет!
— Ничего более удовлетворяющего вашим требованиям мы предложить не можем, — сообщил ей Левин.
— НЕТ! — повторила она. — Одного убийцы и осквернителя нам мало! Нам надо наказать всех, кто повинен в этом злодейском, кощунственном акте насилия! Нам нужен режиссер! Нужен автор!
— Ой, Линда… — Моллен дернула Утконос-Хилл за один из виниловых рукавов. — Автор — мистер Боддеккер…
— И что?
— Тот самый, который помог нам с нашими агитками во время осеннего сбора средств, — зашептала Моллен. — Который помог собрать вдвое больше, чем мы ожидали…
Утконос-Хилл критически оглядела меня огромными глазами.
— Тот самый, который спит с твоей соседкой?
Я заерзал на сиденье так, точно эта информация и без того не была известна всему Пембрук-Холлу.
— Он помогал задаром, — сказала Моллен. — А если мы убьем его…
— Ну ладно. — Утконос-Хилл снова шамански замахала руками. — Его мы снимем с крючка. Но остальные! — Она вновь впала в неистовство. — Остальные ощутят на себе гнев Гайи!
— Не думаю, — возразил Левин. — Уровень смертности среди Дьяволов и окружающего их персонала достаточно высок и без того, чтобы мы бросали их толпе линчевателей.
— Ради справедливости! — завопила Утконос-Хилл.
— Еще какие-нибудь требования есть? — спросил Левин.
— Пятое, — прочла Моллен. — Сумма в один миллиард долларов на основание школы…
— Дальше, — покачал головой Левин.
— Шестое. Официальное извинение, текст которого будет дан нам на утверждение и которое появится одновременно во всех средствах массовой информации в день по нашему выбору.
Левин кивнул.
— Что ж, это по-честному.
— Выполнимо, — поддакнул Финней.
— Мы поручим текст нашему лучшему писателю, — заверил Спеннер.
— Которым будет мистер Хотчкисс, — заявил я, для пущей наглядности показывая на него. — Он занимается всеми мелкими деталями, связанными с Дьяволами.
— И седьмое, — продолжила Моллен. — Агентство «Пембрук, Холл, Пэнгборн, Левин и Харрис» дает самое торжественное и нерушимое обещание более никогда не делать ничего подобного.
Левин, Харрис, Спеннер и Финней переглянулись между собой и, повернувшись к Линде Утконос-Холл, хором произнесли:
— Обещаем.
Левин поднялся, подавая пример всем остальным.
— Ну что ж, — заметил он, — не так и плохо. Я счастлив, что мы сумели встретиться и обсудить этот вопрос, как взрослые люди. Отличный способ избежать многих и многих неприятностей, вам не кажется?
— Постойте! — воззвала Линда Утконос-Хилл. — Вы же не согласились на все наши требования!
— Ну разумеется, — вскинул брови Левин. — Но на некоторые все-таки согласились. Вот что так замечательно в компромиссах. Кто-нибудь из наших сейчас проводит вас к выходу.
Облаченная в винил предводительница ФБПЖ задрала голову и снова завыла:
— Этого мало!
— Эй, — возразил Спеннер, — мы свернули рекламу, мы собираемся извиниться и пообещали больше никогда так не делать. Что вы еще хотите?
— Денег! — вскричала она. — Нашу школу! Рекламную кампанию! Наказания гнусных преступников! Мы не можем уйти отсюда, не добившись всего этого!
— Прошу прощения, — вмешался в разговор Мак-Фили из бухгалтерии, — но до меня только что дошло, что из-за стола переговоров вы уходите, добившись выполнения ваших требований на сорок три процента. Весьма, весьма достойный результат.
— В самом деле? — завопил Фостер Доликофф. — А мы хотим выполнения всех пунктов!
— Судя по всему, вы просто не понимаете, как ведутся переговоры, — сказал Абернати. — Вы приходите к нам с требованиями. Мы выполняем те, что можем. Вы уходите, имея при себе больше, чем имели, приходя. Вот как ведутся дела в этом мире.
Левин отворил дверь и широким жестом намекнул троице борцов за права животных, что пора выметаться. Моллен пожала плечами, взяла свой слейт и вышла. Доликофф последовал ее примеру пару секунд спустя, также неопределенно пожав плечами.
