Ознакомительная версия.
Маргарет немножко повсхлипывала, а потом уснула.
Проснувшись, Теодор почувствовал, будто в груди у него с обеих сторон – по длинной острой камышине. Не больно. Он приложил руки к груди, потом отнял и выставил на лунный свет. Обе в крови.
Он не понял. Посмотрел на Маргарет. Она спала, в руке – револьвер, из которого он сам учил ее стрелять для самозащиты.
Он сел, и кровь из двух отверстий в груди полилась быстрее. Маргарет его застрелила во сне. За то, что ебал Лилли. С Лилли он даже до оргазма не дошел.
Он подумал: я почти что умер, но если удастся от нее сбежать, может, и выкарабкаюсь.
Теодор аккуратно дотянулся и расцепил пальцы Маргарет на рукоятке. Предохранитель был по-прежнему снят.
Я не хочу тебя убивать, подумал он, я просто хочу сбежать. По-моему, я этого хочу по меньшей мере лет пятнадцать.
Ему удалось встать с кровати. Он взял револьвер поудобнее и наставил на бедро Маргарет – на правую ногу. И выстрелил.
Марджи завопила, и он зажал ей рот рукой. Подождал несколько минут, убрал руку.
– Что ты делаешь, Теодор?
Он направил револьвер на бедро Маргарет – на сей раз левое. Выстрелил. Опять заткнул ей вопль рукой. Несколько минут подержал, опять убрал руку.
– Ты Лилли целовал,- сказала Маргарет.
В барабане осталось два патрона. Тед выпрямился и глянул на две дырки у себя в груди. Из правой кровь течь перестала. А из левой ровными толчками била игольная струйка красного.
– Я тебя убью! – произнесла с кровати Маргарет.
– Тебе очень хочется, правда?
– Да, да! И убью!
У Теда закружилась голова, начало подташнивать. Где же полиция? Они же наверняка слышали выстрелы? Ну где же они? Неужели пальбы никто не слышал?
Тед заметил окно. Выстрелил в окно. Он слабел. Упал на колени. На коленях пополз к другому окну. Выстрелил опять. Пуля пробила в стекле круглую дырочку, но стекло не раскололось. Перед ним прошла черная тень. Затем исчезла.
Он подумал: надо убрать отсюда этот револьвер!
Теодор собрал последние силы. Размахнулся и швырнул револьвер в окно. Стекло разбилось, но револьвер упал в комнату…
Сознание к нему вернулось – над ним стояла жена. Взаправду стояла – на двух ногах, которые он ей прострелил. Она перезаряжала револьвер.
– Я тебя сейчас убью,- сказала она.
– Марджи, бога ради, послушай! Я люблю тебя!
– Ползи, лживый пес!
– Марджи, прошу тебя… Теодор пополз в другую спальню. Маргарет шла за ним.
– Так тебя, значит, возбуждало, когда ты целовал Лилли?
– Нет, нет! Мне не понравилось! С отвращением!
– Я тебе эти губешки-то поцелуйные отстрелю!
– Марджи, боже мой!
Она приставила дуло к его губам.
– Вот тебе поцелуйчик!
Она выстрелила. Пуля снесла ему часть нижней губы и нижней челюсти. Сознания он не потерял. Увидел на полу один свой ботинок. Снова собрал все силы и кинул им в другое окно. Стекло рассыпалось, ботинок улетел на улицу.
Маргарет направила револьвер себе в грудь. Нажала на спуск…
Когда полиция выбила дверь, Маргарет стояла посреди комнаты с револьвером в руке.
– Ладно, мадам, бросайте оружие! – сказал один легавый.
Теодор по-прежнему старался уползти. Маргарет направила на него револьвер, выстрелила и промахнулась. Затем рухнула на пол в своей пурпурной ночнушке.
– Что тут у вас такое? – спросил полицейский, склонившись над Теодором.
Теодор повернул к нему голову. Вместо рта у него была красная клякса.
– Шкррр,- ответил Теодор,- шкррр…
– Терпеть не могу эти семейные скандалы,- сказал другой легавый.- Такая мерзость…
– М-да,- подтвердил первый.
– Я только сегодня утром со своей поцапался. Нипочем не угадаешь.
– Шкррр,- сказал Теодор.
Лилли сидела дома – смотрела по телику старое кино с Марлоном Брандо. Она была одна. В Марлона она была влюблена всегда.
Она тихонько пукнула. Подняла халат и принялась себя ласкать.
Монах зашел. Внутри казалось очень пыльно – и тусклее, чем в обычных заведениях. Он прошел к дальнему концу стойки и подсел к пышной блондинке, которая курила сигариллу и пила «Хэммз». Когда Монах сел, она перднула.
– Добрый вечер,- сказал он.- Меня зовут Монах.
– А меня Мать,- ответила она. Что немедленно ее состарило.
Из-за стойки перед Монахом поднялся скелет – он там сидел на табуреточке. Шагнул к Монаху. Тот заказал скотч со льдом, и скелет своими костями стал смешивать. Скотч полился на стойку, но скелету все удалось, он сгреб деньги Монаха, сунул их в кассу и принес Монаху правильную сдачу.
– Что такое? – спросил Монах у дамочки.- Им тут профсоюзы не по карману?
– Ай блядь,- ответила она,- это Билли корки мочит. Ты что, блядь, проволочек не видишь? Он за проволочки дергает. Говорит, умора.
– Странное заведение,- сказал Монах.- Смертью тут смердит.
– Смерть не смердит,- сказала дамочка.- Смердит только живое, только умирающее смердит, то, что разлагается, смердит. А смерть – не смердит.
Между ними упал паук на невидимой ниточке и медленно развернулся. В тусклом свете он был золотым. Затем опять взбежал вверх по своей паутинке и пропал.
– Никогда раньше пауков в баре не видал,- сказал Монах.
– Он тут мух развешивает для клиентов,- сказала дамочка.
– Господи, от остряков не продохнуть. Дамочка перднула.
– Вот тебе чмок,- сказала она.
– Благодарю,- ответил Монах.
В другом углу какой-то чмырь сунул денег музыкальному автомату, скелет вышел из-за стойки, подступил к дамочке и поклонился. Дамочка встала и пошла с ним танцевать. Они кружились и кружились. В баре больше никого не было – только дамочка, скелет, чмырь и Монах. Не слишком людно. Монах закурил «Пэлл-Мэлл» и занялся тем, что было в стакане. Песня доиграла, скелет опять встал за стойку, а дамочка вернулась и подсела к Монаху.
– Вот помню,- сказала она,- сюда сплошь знаменитости ходили. Бинт Кросби, Эймос и Энди, Три Придурка*. Просто дым коромыслом.
– Так мне больше нравится,- сказал Монах. Автомат снова заиграл.
– Потанцуем? – спросила дамочка.
– Чего б нет? – ответил Монах.
Они встали и пошли танцевать. Дамочка носила лавандовое, а пахла сиренью. Но она была толстовата, кожа – какая-то оранжевая, а вставные зубы будто все время тихонько пережевывали дохлую мышку.
– Тут прям как при Герберте Гувере**,- сказал Монах.
– Гувер был великий человек,- сказала дамочка.
* Гарри Лиллис (Бинг) Кросби (1903-1977) – популярный американский певец и киноактер. «Эймос и Энди» (Amos ‘n’ Andy, 1928-1953) – американский радио- и телевизионный комедийный сериал о парочке темнокожих хитрецов в поисках дополнительных источников заработка; создана белыми комедийными актерами Фрименом Госденом и Чарлзом Корреллом. «Три придурка» (Three Stooges) – американский комедийный коллектив первой половины XX в., в своем классическом составе включавший Мо Хауарда (Мозес Гарри Хорвиц, 1897-1975), Шемпа Хауарда (Сэмюэл Хорвиц, 1895-1955), Кудрявого Хауарда (Джером Лестер Хорвиц, 1903-1953) и Ларри Файна (Эндрю Луис Файнберг, 1902-1975).
** Герберт Кларк Гувер (1874-1964) – 31-й президент США (1929-1933). При его администрации в 1929 г. началась Великая депрессия.
– Черта с два,- ответил Монах.- Если б не возник Фрэнки Д.*, мы бы все сдохли от голода.
– Фрэнки Д. нас в войну втравил,- сказала дамочка.
– Ну так и что,- сказал Монах.- Ему ж надо было оградить нас от фашистских орд.
– Вот только про фашистские орды не надо мне,- сказала дамочка.- У меня брат погиб в Испании в боях с Франко.
– Бригада Авраама Линкольна?** – спросил Монах.
– Бригада Авраама Линкольна,- ответила дамочка.
Танцуя, они прижимались друг к другу, и тут дамочка вдруг сунула язык Монаху в рот. Он его вытолкнул своим. На вкус она отдавала старыми почтовыми марками и дохлой мышкой. Песня допелась. Они подошли к стойке и сели.
К ним придвинулся скелет. В одной костлявой руке у него была водка с апельсиновым. Скелет встал перед Монахом и выплеснул стакан ему в лицо, после чего отошел.
– Что с ним такое? – спросил Монах.
* Фрэнклин Делано Рузвельт (1882-1945) – 32-й президент США (1933-1945), чтобы вывести страну из кризиса, ввел радикальный «Новый курс», но страна избавилась от последствий Великой депрессии только с началом Второй мировой войны.
** Бригада Авраама Линкольна (1936-1939) – американские добровольческие части, сражавшиеся на стороне республиканцев в Гражданской войне в Испании против режима генералиссимуса Франсиско Франко (1892-1975).
– Очень ревнивый,- объяснила дамочка.- Заметил, как я тебя поцеловала.
– Это поцелуй называется?
– Я целовала величайших людей всех времен и народов.
– Могу себе представить – Наполеон, Генрих Восьмой, Цезарь.
Дама перднула.
– Чмок тебе,- сказала она.
– Благодарю,- ответил Монах.
– Наверное, старею,- сказала дамочка.- Знаешь, все время говорят о предвзятости, но вот о предвзятости против старости даже не вспоминают.
Ознакомительная версия.
