заходили через парадный вход оплота врага и рассеивались по этажам и комнатам. Даже Эт и Вения стояли у разных окон склада и, заглядывая внутрь, контролировали процесс размещения ящиков.
Ардет же, напротив, на правах народного героя и эксперта, к складу не пошел. Он пошел на другую сторону площади, к трактиру, где стояли, выстроившись вряд, партийные лекари, мирно наблюдающие за происходящим издалека.
«То есть помощь Диоскорида заключается в том, чтобы просто стоять в стороне?» — ехидно начал диалог с Санитас Ардет.
«А ты нам предлагаешь таскать ваши ящики?» — поинтересовалась Санитас.
«Как насчет просто поддержать парней, которые сейчас там, на волоске от смерти? — раздраженно сказал Ардет, указывая рукой на склад. — Я был там, и знаю насколько там опасно!»
«Не переигрывай, Ардет. — поменявшись в лице, ответила Санитас, подойдя к Ардету вплотную. — Тут не перед кем выделываться. Или ты действительно считаешь, что заглянув в один из домов апатридов, стал народным героем? Мы каждый день заглядываем в эти дома. Каждый день спасаем и общаемся с теми, с кем ты, побыв минуту на расстоянии метра, провозгласил себя героем. Ты реально считаешь, что кроме тебя самого тут есть какая-либо угроза? Марк, Флавий, Диоскорид — все они заперлись у себя на этажах и не идут сюда. Они отправляют таких как ты, Ардет. Таких, которым даже суть объяснять не нужно. Которым достаточно дать немного власти и команду «В атаку!». Ты действительно считаешь себя героем? Или у тебя всё же достаточно ума, и ты, просто, используешь сложившуюся ситуацию в своих целях?»
«Цель у меня одна. — замешкавшись ответил Ардет, непроизвольно пятясь назад. — Я не хочу, что бы наша прекрасная жизнь, слагавшаяся столетиями, превратилась в хаос. И если для этого нужно быть героем или, наоборот, объектом упрёков, то я готов».
«Тогда не понятно, почему ты до сих пор не понял, что единственный, кто эту жизнь пытается испортить, так это ты, Ардет!» — не унималась Санитас.
«Своё мнение можешь оставить при себе, Сани. — оправляясь от словесного удара, парировал Ардет. — Легко судить со стороны, не предпринимая ничего. Что-то я лично тебя не видел сегодня при оказании помощи раненным. Или ты свои заслуги, так же как и твой аббат, чужими руками делаешь?»
«Ты не знаешь, что я делаю…» — прошипела Санитас.
«Вот именно! — перебил Ардет, который уже почти перетянул на себя инициативу в словесной дуэли. — Никто не знает, что ты делаешь. Я своих действий не стыжусь, и не скрываю. Я готов, покорно, принять подобные упрёки от Филии, которая действительно всегда в эпицентре происходящего. Но не от очередного прихвостня аббатов, который сам провел полжизни на этажах!»
«Скажи это своей Вении». — прошипела Санитас.
«С чего ты взяла, что она моя? — съязвил Ардет. — Она с тобой пришла. И ничем от тебя не отличается. У вас одна цель — выслужиться перед вашими аббатами».
«А ты чем-то другим занят? — уже в спину уходящему Ардету, кричала Санитас. — Какова твоя цель, если не так же выслужиться перед аббатами?»
«Тебя моя цель не касается. — не поворачиваясь и не сбавляя тем, спокойно ответил Ардет. — Стой и молча наблюдай, с безопасного расстояния, как и приказали тебе твои аббаты».
На складе полным ходом шли подготовительные работы. Курьеры бережно складывали ящики по углам комнат. Стражи бдительно заглядывали за каждый угол, в надежде встретить неприятеля и вступить в неравную схватку.
«Вроде бы пустое здание, какой смысл его взрывать? — обратился Эт, к стоявшей неподалеку Вении. — Мы же сейчас перепугаем всех последователей в округе».
«Не знаю, но раз аббаты так решили — значит так нужно». — предположила Вения.
«Это не просто склад, это храм апатридов». — отозвался один из дежурящих рядом стражей.
«Вся сила апатридов в этих храмах». — поддержал его один из курьеров, который уже «скинул» свой ящик и ждал остальных.
«Вы с чего всё это взяли?» — усмехнулся Эт, понимая, что дневная истерия, возбужденная россказнями Ардета, опять набирает обороты.
«Это чувствуется в воздухе». — ответил курьер.
«Да, говорят, их бог, почти такой же могущественный как и наш Спаситель». — поддержал еще один подошедший страж.
«Не неси чушь! — оборвал курьер. — Ты говоришь, как последователь. Спаситель — это не человек, это высшая сила. И единственная!»
«Да? Тогда кто у меня из рук ружье выбил, когда мы сюда зашли?» — поинтересовался страж.
«Твоя неуклюжесть?» — предположил курьер.
«Хватит! — пригрозил Эт. — Вы, все! Займитесь делом! Нет никаких высших сил. И не храм это, а просто склад».
«И что тогда хранится на этом складе?» — поинтересовался страж.
«Не знаю, но уж точно не боги и не Спасители. — отмахнулся от глупого вопроса Эт. — Нам об этом знать не обязательно. Об этом пусть аббаты думают».
В этот момент пол по всему зданию задрожал. Доски начали скрипеть и покачиваться. Со всех сторон стали разносится отдаленные голоса. В каждой стене, в каждом неосвещенном углу. Голоса были глухие и отдаленные, поэтому невозможно было разобрать, о чем они говорят или хотя бы на каком языке. Было понятно одно — голоса эти недовольны незваными и бесцеремонными гостями.
Все вмиг замерли. Каждый боялся пошевелиться, и лишь аккуратно осматривался по сторонам, пытаясь найти источник звука.
«Я же говорил. — дрожащим голосом, прошептал страж. — Мы разворошили их алтарь. Теперь их духи нас…»
«Заткнись!» — сквозь зубы рявкнул Эт, выхватив из рук стража его ружье.
Эт перевалился через подоконник и аккуратно запрыгнул внутрь склада. По доске, на которую он приземлился, пошла дрожь вглубь здания. Через комнату и дверной проем, мимо стоявшего впереди курьера с ящиком, к старому шкафу, дверцы которого так же едва заметно задрожали и поглотили все колебания в себя. Нависла гробовая тишина.
Мгновение спустя шкаф, с присущим его возрасту скрипом, рухнул на пол, чуть не накрыв собой рядом стоявшего курьера. Курьер, в последний момент отпрыгнувший в сторону, бросил ящик, раскидав всё содержимое по комнате.
То, что произошло дальше, быстро обросло подробностями и долго еще пересказывалось во всех трактирах. Это называли по-разному: «Третье пришествие», «Разорение древнего алтаря», «Месть богов» и многими другими завораживающими названиями, которые, как правило, придумывались прямо посреди застолья между второй и третьей бутылками самогона или вина.
На том месте, где только, что стоял шкаф, у стены, в кромешной тьме стоял силуэт ребенка, держащий в руках зажженную свечу. Свеча горела настолько скудно, что едва освещала часть лица ребенка и его руки. Силуэт просто стоял и смотрел на лежащего курьера. В этой гробовой тишине, было слышно как хрустит
