Ярослав Васильев - Дорога без возврата

© Ярослав Васильев, 2015

© Ярослав Васильев, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Писатель Эрих Кестнер в одной из своих книг как-то сказал, что каждый роман должен начинаться с предисловия – как домик начинается с цветника возле крылечка. Вот так же начну я, и предложу поговорить о Средневековье.

Когда мы говорим «Средневековье», каждому на ум приходит что-то своё. Кому-то любимые школьными учителями Крестовые походы и блестящие рыцарские романы – «Айвенго» Вальтера Скотта и «Крестоносцы» Генрика Сенкевича. Благородные герои, турниры, сражения и почитание прекрасных дам… Другие тут же возразят: ах, забудьте, это была ужасная эпоха. Грязь, зловоние на улицах, голод, засилье Церкви, право сильного. Но что удивительно – обе точки зрения верны, хотя они, казалось бы, полностью противоположны друг другу. И дело даже не в том, что крестьянин и рыцарь находились на разных ступенях социальной лестницы и поэтому жили по-разному. Если быть строгим и если не брать для сравнения нищего подёнщика из бедных кварталов Сент-Оноре и живущего в том же Париже, но почти в другой Вселенной, приближенного короля – не так уж сильно различалась жизнь разных сословий. В обычные дни ели они примерно одинаково (зажиточный крестьянин в отдельные столетия питался даже лучше, чем горожанин или небогатый рыцарь). Оборотистый купец мог иметь поместье побольше иного рыцарского домена, а если богатого горожанина обижал благородный господин, то следивший за порядком прево легко мог встать на сторону простолюдина. Но тогда в чём же дело? Почему мы смело можем утверждать, что правы и писатель Вальтер Скотт со своим благородным Айвенго, и режиссёр Алексей Герман-старший, когда в экранизации повести «Трудно быть богом» за основу брал именно мрачное европейское Средневековье во всех неаппетитных подробностях?

Ответ прост. Принято считать, что Средневековье начало свой отсчёт с падения Западной Римской Империи, когда германский вождь Одоакр в 476 году низложил последнего западно-римского императора Ромула Августула и провозгласил себя «владыкой Италии». А закончилось всё путешествиями Христофора Колумба в 1492 году. Но ведь между этими двумя датами – целая тысяча лет, бездна времени! И хотя мир и мышление жителей той эпохи менялись достаточно медленно – всё же менялись. Средневековые города отнюдь не всегда были загаженными лабиринтами с тесными зловонными улочками, где царил полумрак от нависавших верхних этажей. Впрочем, не стоит себе воображать и идиллическую картину с чистенькими и красочными улицами, как в Голливудских фильмах шестидесятых годов прошлого века. И то, и другое сосуществовало вместе, сменяло друг друга или смешивалось в причудливой картине в зависимости от того, насколько богатой была та или иная страна, и насколько долго длился период сытого мира. Но меняли облик не только города, менялись и люди. Поэтому, например, нельзя сравнивать правление Карла Великого в VIII веке и французского короля Филиппа IV Красивого в XIII веке – это были очень разные эпохи. А вот Жанна Д’Арк – это опять совсем другой образ мышления. И если король франков Дагобер, севший на престол в 605 году, открыто содержал целый гарем любовниц, а приезжая в Рим мог громко заявить, что ванна ему не нужна, так как он мылся перед отъездом – то в XIII веке к вопросам брака строго относились даже славившиеся своим беспутством французские короли. Да и купальни стояли во всех крупных городах. А обязательной принадлежностью любого богатого дома была не только бадья для мытья, но иногда самые настоящие бани – сохранилась смета постройки дворца герцога Бургундского в Париже, где указаны расходы на подведение отдельного водопровода к бане. (Рассказы про вонючих от грязи рыцарей – это вообще наиболее известный и живучий миф про Средневековье. Возник он в эпоху Возрождения, когда из-за исчезновения лесов и нехватки дров греть воду для мытья перестали, а из-за частых эпидемий и поверья о «защитном слое кожи», европейцы о чистоте тела забыли на несколько столетий.)

Итак, охватить всю эту огромную эпоху очень и очень сложно. Как сложно и выбрать какое-то одно время – все столетия одинаково интересны. Я остановился на первой четверти нового тысячелетия. На мой взгляд, самой это волнующий период всего Средневековья, определивший облик Европы, да и соседних частей света на много веков вперёд. Давно закончился мучительный период разрушения, когда вместе с великой Римской империей под ударами варваров пала так называемая классическая цивилизация – цивилизация, построенная на достижениях античных Греции, Рима и Египта. Варвары не сумели создать из обломков ничего своего: слишком велика оказалась разница в культуре и мышлении, чтобы слить воедино столько чуждых элементов. Да и социальная организация германских племён – где каждый мужчина одновременно и воин, и пахарь – не очень способствовала интеграции с галльским обществом, давно принявшим идею разделения труда. Прошёл период цивилизационного «провала» между закатом классической культуры и становления нового этноса, который мы сегодня называем Западно-Европейским. Он, как и поздняя Римская империя, тоже был христианским, но очень сильно отличался от христианского общества Византии. Если в Восточной империи объединение шло по принципу «не важно, какого ты племени, главное ты – христианин», то в Европе территориальный элемент имел в сознании человека не меньшую силу, чем вопрос религиозной принадлежности и исповедуемой догмы. Фактически до XV века деление шло не по национальностям, а по принадлежности к той или иной феодальной агломерации – сеньории. Поэтому даже межгосударственные войны воспринимались как войны знатнейших из сеньоров – королей, а в переходе вельмож от французского короля к германскому императору и обратно во время войны не видели ничего преступного. А вот национальное деление впервые скажется лишь в эпоху Столетней войны, в позднем Средневековье.

К X–XII векам формирование европейского суперэтноса было завершено. Закончилась Реконкиста – отвоевание Пиренейского полуострова у мусульман, опаснейших конкурентов-мавров отбросили за Гибралтар. Выросло количество населения. Земля вступила в эпоху климатического максимума, почти на четыре столетия смягчился климат, и выросла урожайность. Одновременно с этим не только оживились ремёсла и торговля, но и стало больше людей, готовых воевать и способных воевать (так как профессиональный воин сам землю не пашет и доспех не куёт, на его содержание нужны немалые средства). Поэтому к началу второго тысячелетия викинги всё чаще не совершают набеги ради добычи и выкупа, а предпочитают мирно селиться на свободных землях или наниматься в баронские дружины – меньше риска больно получить в ответ. Европа научилась защищаться. Последовавший расцвет оказался настолько бурным, что его даже заметили две супердержавы того времени – Византия и Киевская Русь. (Наглядный пример – замужество княжны Анны Ярославны, которую отец соизволил выдать за короля Генриха I. Ведь годовой бюджет Франции при этом короле стал равен бюджету города Киева). Успешно Европа решила и вторую проблему: куда девать все горячие и склонные к риску и авантюрам головы, которые после завершения войны с маврами были уже не нужны. Их попросту отправили в Крестовые походы, где четыре пятых гибло, а из оставшихся в живых на родину возвращался лишь один из ста.

Именно в начале второго тысячелетия Европа приступила к обустройству своего дома. Нужно было создавать законы – наполовину пропитанные родовыми обычаями судебники морально устарели. Правящему классу была необходима чёткая система старшинства и обязанностей, зависящая не от личности вождя, а от социального статуса. Ремесленники объединялись для защиты своих прав в цеха и корпорации – и требовали эти права зафиксировать, обязательно на пергаменте и с печатью. Поэтому постепенно начала оформляться система законов и указов по аналогии с римской, которой заведовали профессиональные законники – в университетах появляются юридические факультеты. Широкое распространение получили Хартии, в которых чётко прописывалось, что платит и что обязана делать та или иная община и коммуна, а что – не обязана. Нередко общины были готовы залезть в долги, лишь бы купить у королевского прево или графа такую Хартию. Вторым важным шагом к феодализму и рыцарям, которых мы привыкли видеть в романах и фильмах, стала земельная реформа. В римском праве, а также у унаследовавших его Византии и Руси, поместье (бенефиция) и служба чётко разделялись: земля и доход могли стать наградой, но привязывала к господину клятва верности. В Европе же нашли некую среднюю форму между римской моделью и организацией общин германских племён. Земля была разделена на две группы: аллод – свободно отчуждаемая и делимая индивидуально-семейная собственность (земля, замок, поместье, предприятие), и фьеф (феод) – земля (неделимый домен), закрепляемый за владельцем и дарующий ему определённые права и статус фактом обладания. Вассал приносил клятву верности – оммаж, чтобы получить от сеньора право защиту и помощь. Но оммаж мог быть и расторгнут без потери домена.