Андрей Богданов
В ТЕНИ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ ДОБРОХОТНОМУ ЧИТАТЕЛЮ
Книга о старшем брате и старшей сестре Петра I не задумывалась как сенсация — но в полной мере является ею. Результаты двадцатилетнего расследования, проведенного автором, полностью переворачивают традиционные представления о предпетровской России и ее государственных деятелях.
Подлинные источники, на важнейшие из которых даны ссылки, позволяют развернуть перед читателем панораму страны, которую издавна принято было считать отсталой и темной. Вместо этого мы видим великую державу, признанную на мировой арене в ранге империи, стремительно развивающую свою промышленность, систему управления, просвещение, армию и т. п.
При царе-реформаторе Федоре Алексеевиче (1676–1682) Россия еще не превратилась в сырьевой придаток и политические задворки Европы. В отличие от последовавшей вскоре военно-политической диктатуры Петра, Россия времен Федора была державой, в которой господствовало представление о государстве как едином организме, все члены коего равно важны для общего блага.
Руководствуясь мыслью, что могущество и слава государства заключаются в богатстве, защищенности и просвещенности каждого подданного, царь Федор всего за шесть лет настолько усилил и обогатил страну, что современный читатель может облить страницы книги слезами зависти. В самом деле — Федор трижды снижал налоги — и каждый раз добивался все более справедливого распределения уменьшенных ставок обложения! На фоне петровского (да и современного) налогового разорения обычно самые скучные в повествовании о государях «экономические» страницы читаются в книге как роман.
Весь государственный аппарат был реформирован к вящему восторгу подданных. Судебным беспределом царь лично занимался с первых дней правления — и сумел на время установить в судах справедливость (хоть россиян убедить в таком чуде нелегко). Военно-окружная реформа дала России самую мощную в мире регулярную армию (на вооружение поступили даже винтовки) — впоследствии уничтоженную Петром I под восторженные крики Запада.
Федор на тысячи квадратных километров расширил и прочно защитил «от варваров, брани хотящих», территорию Российского государства. При нем утвердилась концепция России как великой державы, гаранта мира и справедливости для всех народов. Особенно решительно царь отверг невыгодные для России международные сделки, так что желающие «обучить московитов европейской конъюнктуре» и прокатиться на русский счет вскоре умоляли Москву о помощи на самых лучших условиях…
Беспроцентные кредиты москвичам превратили столицу в каменный город — 10 тысяч новых зданий за 6 лет! Первые дома призрения для ветеранов, больных и инвалидов возникли на личные средства Федора. Европейское платье было введено им, а не Петром — так же как линейные ноты и новая музыка, живопись, архитектура, поэзия. Этими искусствами царь с успехом занимался лично.
Особенно интересно уникальное явление царствования Федора — крупное и весьма эффективное независимое издательство с государственным финансированием. Государь готовил новые радикальные реформы: Церкви, государственных чинов и т. п., утвердил проекты автономного университета (студенты освобождались не только от службы в армии, их и судить было нельзя без разрешения ученого совета) и первой ученой книги по русской истории…
Весьма романтической оказалась и личная жизнь царя, которого традиционно представляют слабым, больным и ни на что не способным. Сама логика исследования заставила автора построить повествование о государственных делах вокруг внутреннего мира, семейных и прочих личных отношений царя-реформатора. Воспитание, увлечения, склонности и пристрастия Федора и в жизни, и в тексте книги тесно связаны с принимавшимися им принципиальными (и часто драматичными) государственными решениями.
27 апреля 1682 года Федор умер, как были убеждены современники — от отравы. Через две недели москвичи, а за ними и иные города восстали во главе с рядовым составом новой армии. Народ выступал за реформы и против господствующей верхушки, после смерти Федора «завладевшей всем государством». Только премудрая царевна Софья сумела хитроумными маневрами и переговорами «утишить» народный гнев.
Семь лет ее регентства даже самый язвительный, из мемуаристов — князь Борис Иванович Куракин — назвал «торжеством вольности народной», временем экономического и культурного расцвета (1682–1689). Но трагедия Софьи состояла в том, что, упорно и старательно отвращая возможность нового взрыва народного гнева, — она готовила свое падение. В 1682 году выборные народные представители несколько недель контролировали государственный аппарат. Это вызвало такой ужас господствующих сословий, что поворот к военно-полицейской диктатуре, как только страна поутихнет, стал неизбежен. После свержения Софьи в результате дворцового заговора в пользу Петра кампания террора (и «кражи государственной») развертывалась «со умножением».
Новой власти было чрезвычайно важно разбить зеркало истории, ибо отражение в нем ее звериного оскала разительно отличалось от воспоминаний о «золотом веке» Федора и Софьи. История была переписана тщательно. Федор — единственный из Романовых не имевший ни первого министра, ни постоянных фаворитов — был изображен в ней больным мальчиком, игрушкой в руках царедворцев. Софья, подавившая восстание 1682 года, сделалась на страницах учебников его организатором!
Ни одному историку, включая академиков, не позволялось публиковать хоть слово правды об этих правителях России. Так было в XVIII веке, так продолжалось и в XX. Однако воистину — не горят рукописи! Для правдивого и детального рассказа о Федоре и Софье, о России их времени сохранилось великое множество подлинных документов и записок очевидцев событий. Их изучение позволило открыть на страницах этой книги иную, неизвестную читателю страну: ту Россию, что ровно три столетия оставалась скрытой от потомков в тени «великого Петра».
В новых палатах Теремного дворца Московского Кремля на 21-м году жизни скончался 27 апреля 1682 г. один из наиболее загадочных государей всея Великий и Малыя и Белыя России. Федор Алексеевич царствовал чуть более 6 лет (с 30 января 1676 г.). Этот небольшой срок, казалось бы, объясняет, почему имя старшего брата Петра I мало что говорит широкому читателю и даже специалистам. В «Курсе русской истории» В. О. Ключевского, например, деяниям Петра Алексеевича посвящено 10 лекций, характеристике его «предшественников» — 3 лекции, а личности и трудам царя Федора — ни единого абзаца.
Но в то же время событиям его краткого царствования посвящена обширная литература: тяжелой войне России и Украины с Османской империей и Крымским ханством, подворной переписи населения и радикальной налоговой реформе, преобразованию вооруженных сил и отмене местничества, епархиальной реформе и превращению раскола в массовое народное движение, широкомасштабному каменному строительству и возведению новой укрепленной линии в Диком поле, созданию независимой от патриарха Верхней типографии, двух училищ — Славяно-греческого и Славяно-латинского, развитию музыки, живописи, техники и ремесел в казенных «палатах» под покровительством государя.
Не меньший интерес вызывают и проекты, которые поддержал юный царь: создания всесословной и автономной Московской академии или печатного курса русской истории. Немало интересного в его царствовании осталось не замеченным последующими исследователями, например — изменения в системе управления (от Боярской думы и приказов до местных учреждений), дополнение Уложения 1649 г., совершенствование судопроизводства и фискального аппарата, формирование русского генералитета и развитие коннозаводства, реформа одежды и проект учреждений для призрения сирот и инвалидов…
Но и уже сказанного достаточно, чтобы обратить пристальное внимание на фигуру Федора Алексеевича. В густой тени, наброшенной на царствование Федора Алексеевича, скрывается нечто весьма важное для понимания путей развития России…
