Тит Антонин Пий. Тени в Риме - Михаил Никитич Ишков

Современный русский писатель Михаил Никитович Ишков родился в 1947 году в Германии в семье офицера Красной армии. Но по возвращении в Советское государство его отец указал в анкетных данных другое место рождения сына – село Михайловка в Алтайском крае. После войны в подобной ситуации так поступали многие красноармейцы, чтобы не портить биографию своим детям.

С 1951 года семья поселилась под Москвой, в Подольске. Здесь будущий писатель окончил среднюю школу. В 1969 году после учебы в московском вузе Михаил получил диплом инженера-аэрофотогеодезиста и отправился работать на Север, в Ухту. В 1972 году вернулся в город своего детства и, замыкая круг, устроился на родной завод, возле стен которого вырос. Тогда же поступил в Литературный институт им. М. Горького на заочный факультет, а после его окончания в 1983 году работал в издательстве «Современник». В 1990 году перешел в издательство «Советский писатель», здесь трудился до 1992 года в должности старшего редактора, заместителя заведующего редакцией русской советской прозы, заведующего редакцией. Серьезным литературным дебютом Михаила Ишкова можно считать сборник повестей и рассказов «Краеугольный камень», вышедший в 1991 году.

С перестройкой основная издательская карьера закончилась, наступили трудные времена. Приходилось браться за разную работу, включая торговлю, а заодно и заниматься переводами с английского популярных фантастических романов. За эти годы Михаил убедился, что самое главное в жизни – согласие с самим собой, вот почему, как рассказывает сам писатель, он наконец решился воплотить в жизнь свою заветную мечту – написать исторический роман. В 1998 году вышла его первая книга о Кортесе, а следом – роман о таинственном графе Сен-Жермене. Затем в поисках радости Михаил Ишков отправился в литературное путешествие по Древнему Вавилону и воинственной Ассирии, о чем составил многостраничные описания в романах «Навуходоносор», «Валтасар. Падение Вавилона» и «Семирамида. Золотая чаша». Творческий визит писателя в Древний Рим пришелся на самое захватывающее и непостижимое время, названное потомками «золотым веком». Это столетие от воцарения Траяна и до гибели Коммода оказалось первым в истории человечества отрезком, когда подданные попали под власть самых образованных и мудрых правителей. Их было пятеро – знаменитый Траян-законник, его последователь, строитель Пантеона и поэт Адриан, рассудительный и самый незлобивый из императоров Антонин Пий, философ на троне Марк Аврелий и, как черная клякса на белом, гнусный Коммод, попавший в когорту самых известных злодеев Древнего Рима. Их судьбам Михаил Ишков посвятил несколько больших романов.

Среди других ярких работ писателя – исторические триллеры о самом загадочном человеке двадцатого века Вольфе Мессинге («Супервольф») и не менее загадочном изобретателе Николе Тесле, якобы взорвавшем над Сибирью Тунгусский метеорит («Никола Тесла. Изобретатель тайн»).

В настоящее время Михаил Ишков по-прежнему живет в Подольске, он полон идей, творческих сил и неустанно продолжает исследовать и преодолевать все новые и новые горные высоты и тайные тропы мировой истории.

Избранная библиография Михаила Ишкова:

«Краеугольный камень» (1991)

«Кортес» (1998)

«Сен-Жермен» (1998)

«В рабстве у бога» («Знак оборотня») (1999)

«Навуходоносор» (2001)

«Валтасар. Падение Вавилона» (2002)

«Марк Аврелий» (2003)

«Коммод» (2005)

«Траян» (2005)

«Адриан. Имя власти» (2008)

«Семирамида. Золотая чаша» (2010)

«Вольф Мессинг» («Супервольф») (2010)

«Никола Тесла. Изобретатель тайн» (2010)

Удивительная история случилась с этим сочинением, которым я рассчитывал закончить серию романов о «Золотом веке».

Роман о наследнике Адриана Антонине Пие был на три четверти готов, когда я начал внезапно, с исступлением маньяка «вырезать», а не «копировать» требующий сохранения текст.

Все файлы подряд!..

Будто из тени подтолкнули!

Довырезался до того, что, когда перенес на домашний компьютер все сопутствующие материалы с других процессоров, жесткий диск возьми и сломайся. Так до сих пор и лежит у меня на полке. Оживить его даже самым опытным профессионалам оказалось не под силу, так что у меня исчезло все, что было связано с этим персонажем – от черновиков и вспомогательных записей до окончательного варианта текста.

Самое время задуматься…

Я задумался!

Вот что тогда пришло в голову – это был ответный, расчетливый удар таинственной незримой силы. Для такого вывода у меня были все основания, ведь всего за год до этого судьба с тем же изощренным коварством улыбнулась мне.

…Работая над предыдущим романом об императоре Адриане [1], мне отчаянно не хватало материала. В библиографии я наткнулся на роман известной французской писательницы М. Юрсенар «Воспоминания Адриана», а также на сочинение малоизвестного у нас немецкого писателя Г. Эберса «Император». Текст М. Юрсенар я нашел, а вот отыскать «Императора» мне так и не удалось.

Казалось, придется смириться с неудачей.

…Как-то на Троицу я отправился на рынок. Не берусь судить, кто или что подтолкнуло меня под руку, только в ряду книжных развалов я притормозил возле одной из длинного ряда старушек, добавлявших к своим пенсиям несколько десятков рублей продажей книг из домашних библиотек.

Взгляд остановился на темно-зеленом томике. Названия на потертом переплете не было. Суперобложка, на которой должно было быть название, тоже утеряна…

Я поднял книгу, открыл и вздрогнул – Георг Эберс «Император»…

Спустя год – обвал с Антонином Пием…

Гибель самого дорогого на тот момент неоконченного текста могла быть связана либо с очередными происками судьбы, либо с признанием очевидной близости потустороннего мира, на границе с которым мы вынуждены существовать. Но поскольку судьба слепа, я остановился на втором варианте, животрепещущем более, чем бездумные удары равнодушной к нашим деяниям фортуны.

Я бы назвал эту границу «сумерками», неким размытым прогалом между светом и тьмою, ведь каждая из этих реальностей неподсчитываемо часто напоминает о себе. Мне представилось, будто каждому из нас, оказавшемуся в сумеречном состоянии, предлагается сделать выбор, и этот выбор всегда непрост. За него еще придется побороться.

Я решил принять бой. Не для того я взялся за жизнеописание самого добродетельного из всех добродетельных императоров, чтобы опустить руки при встрече с Тенью. Это было нелегкое решение, ведь тень многолика. Она бьет резко, наотмашь, только успевай уворачиваться.

Зло прячется в тени.

К тому же было боязно за читателей. Не дай Бог, если кто-то, прочитав роман, решит сегодня стать лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня.

Это