Это был Александр!
Из темноты к царю приблизился прорицатель Аристандр, склонил голову перед ним и с горечью в голосе произнес:
«Я предупреждал тебя, царь! Наступит день, который станет переходным в твоей судьбе. Если ты пойдешь по пути массовых убийств народов, уже ничего нельзя будет изменить. Твоя жизнь станет фатально короткой».
Таида металась на ложе, в ужасе кричала:
– Александр! Александр! Пощадите его!..
И проснулась. Открыла глаза, вся еще во власти сновидения.
Над ней склонилась встревоженная Иола.
– Ты кричала, Таида!
Гетера, не слыша ее, всматривалась в угол, где только что видела Александра… Нет, пусто, ничего, только полоска лунного света.
Но вдруг, закрыв лицо руками, разрыдалась.
– Александр!.. Его хотят убить, и он чувствует свою гибель!
Иола пристально вглядывалась в лицо Таиды:
– Успокойся! Его окружают верные друзья.
Внезапно Иолу осенило:
– Так может горевать лишь любящая женщина! Таида, неужели ты полюбила?!
Таида, прижавшись к подруге, прошептала:
– Эрот беспощаден!
Закончив войну отмщения, армия Александра уверенно продвигалась на восток. Оставались позади горы без конца и края, пронзающие небо слепящей белизной снегов… Скалы, превращенные ветром в загадочных чудовищ… Богатые зеленые долины… Пали великие персидские города, погиб Дарий, уничтожен Бесс. Теперь Александр стал Великим царем Персии и всех стран света и продвигался со своей непобедимой армией по дорогам собственного царства. Основой его государства была армия, за которой следовали многочисленные чиновники, оружейники, строители, торговцы, женщины, дети, рабы, ибо даже пешие воины были отныне богаты, а военачальники жили подобно царям. Их скарб вмещал десятки повозок, а внешний вид в своей гордыне и роскоши превосходил самого царя.
Теперь Александр повелел почитать себя богом. В глазах македонян тщеславие царя вызвало всеобщее недовольство, так как они не привыкли к рабской покорности.
В шатрах македонских вельмож все чаще раздавались возмущенные возгласы. Многие воины мечтали вернуться в далекую родную Македонию, но царь шел все дальше и дальше. Жажда увидеть невиданное, дойти до Океана обуревала душу Александра.
Войско начинало роптать.
Покинув Гирканию, довольно далеко зайдя на восток, Александр с армией остановился передохнуть в Дрангиане в древнем царском дворце.
Дворец царя дрангианов представлял собой нависшую над массивными скалами крепость, сложенную из грубо обтесанных камней, к которой вели столь же грубо выбитые в скале ступени, а окнами служили узкие бойницы, оставленные для лучников.
Стояла теплая золотая осень 330 года.
Клит в одиночестве брел по ночной Дрангиане.
Вдруг он увидел, как две тени скрылись за воротами. Это явно были свои, но что-то в движениях незнакомцев насторожило Клита. Он постарался быть незамеченным и последовал за ними. Незнакомцы скрылись в развалинах…
Гулкое эхо донесло до Клита слова:
– Мы попали под власть тирана. Это невыносимо ни для богов, к которым он себя приравнивает, ни для людей, от которых он себя отделяет.
Молодой голос возразил:
– Александр могуществен.
Клит разглядел лицо говорившего. Это был совсем юный воин, из вновь прибывших. Страх затаился в его глазах. Более старший, стоящий к Клиту спиной, властно убеждал:
– Он ведет нас к погибели. Хочет, чтобы и мы, и варвары были равны в его царстве.
– Спасите нас от этого, всемогущие боги! – взмолился юный воин.
Старший продолжал наступать:
– Людей, ненавидящих Александра, уже немало. Идем, я укажу тебе место, где лелеют богиню мщения.
Они медленно поднялись по склону и вошли под портик скальной гробницы. Клит прокрался вслед за ними, спрятался за огромным камнем.
Свет факелов освещал лица. Их было всего восемь. Трое были знакомы.
– Царь хочет создать державу, границ которой он уже сам не может вообразить.
– Нас не хватит, чтобы управлять всеми землями.
– Он заменит нас варварами!
– Царь считает, что все равны перед богами и значит перед ним, как сыном бога.
– Безумны замыслы Александра!
Возмущение среди собравшихся нарастало.
– Государство, пределы которого включают в себя эллинов и бесчисленные народы с их богами и варварскими обычаями!
– А эти двадцать тысяч персидских мальчиков, которых он велел обучить эллинскому языку и нашему военному делу…
– И Александр один на всех!
– Нам придется жить под сверхчеловеческой властью.
– Надо остановить его на пути безумия!
Клит больше не мог сдерживаться. С криком, похожим на рычание льва, он ворвался в убежище заговорщиков. Они на секунду оцепенели от неожиданности. Но за эту секунду Клит успел вырвать факел из рук предводителя. И при нападении ловко орудовал факелом и мечом…
Двое упали замертво. Опомнившись от неожиданности, шестеро попытались пробраться к выходу, оказывая сопротивление на ходу. Но Клит метким ударом нанес двум сопротивляющимся тяжелые раны. Оружие выпало у них из рук. Двигаться к выходу, тем более в темноте, они уже не могли. Четверых Клит настиг у выхода и молниеносным приемом обезоружил. Приказал вернуться в гробницу. Привязав к ним их собственными плащами мертвых товарищей, тем самым лишив возможности к бегству, он заставил заговорщиков двигаться к выходу. Двое раненых тоже были подняты на ноги.
Шестеро заговорщиков, подгоняемые Клитом, двигались в темноте к царскому дворцу. Клит в ярости шептал:
– Презренные псы, вы ответите за свои черные замыслы!
Его называли «черным», потому что у него были очень темная кожа и волосы.
Клит, молодой начальник дворцовой стражи, приходившийся братом кормилице Александра Ланике, стал первым его товарищем.
С тех пор как Александр смог стоять на ногах, можно было видеть, как он бегает по анфиладе дворцовых залов в Пелле за Клитом.
В течение четырех лет, с двухлетнего до шестилетнего возраста, Александра все время видели с Клитом, чистил ли тот лошадей в дворцовых конюшнях, начищал ли до блеска оружие или разгружал повозки с трофеями, присланными Филиппом с войны. «Твой отец – великий полководец!» – всегда говорил ребенку Клит.
Он научил маленького царевича подолгу ходить по каменистой дороге, пить сырую воду из родника, валяться в свое удовольствие на зеленой траве.
Временами молодой воин, полный сил, стыдился оставаться в мирной столице, когда далеко, за пределами Македонии, сражались его товарищи.
Прорицатель Аристандр, любивший Клита, утешал его:
«Клит, хватит на твою жизнь сражений и побед. Тот, кто сегодня в славе, еще позавидует тебе. Но снискать славу, которая навеки осенит твое имя, тебе суждено не подле Филиппа, а подле этого ребенка, который спотыкается о твои ноги».
Александр нежился в горячей ванной. Легкая приятная дремота обволакивала его. Теперь его окружали золотые флаконы с благовониями, сосуды с душистыми маслами и притираниями. Он все больше привыкал к персидской роскоши.
Эту приятную тишину нарушил громкий голос Клита:
– Александр, я схватил заговорщиков и заключил их под стражу.
Тут же вслед за Клитом на пороге показался Метрон, один из юных телохранителей царя. Юноша с трудом переводил дыхание, голос его дрожал от волнения:
– Царь, тебе грозит опасность! Тебя хотят убить!..
Александр выскочил из ванной:
– Где заговорщики?
– В оружейной.
Метрон накинул на царя льняную простыню, сбивчиво стал рассказывать:
– Юный Никомах не решился прийти сам, заговорщики убили бы его по дороге. Он все рассказал своему брату Кебалину.
– Что рассказал? – нетерпеливо перебил царь.
Телохранитель поспешно одевал царя, опоясал его ремнем, на котором висел меч.
– Про Димна.
Глаза Александра стали жесткими.
– Идем!..
Сопровождаемый Клитом и телохранителями царь прошел в оружейную.
Юный Кебалин стал рассказывать, что узнал от брата:
– Димн без памяти влюблен в Никомаха.
– Рассказывай о главном, – нетерпеливо перебил его царь.
– На днях Димн назначил брату встречу и рассказал, что многие известные своим мужеством и подвигами македоняне вступили в заговор и уже скоро они будут свободны от власти тирана. Никомах возмутился. Он восхищается твоими подвигами, царь. Но Димн попытался сломить его верность тебе угрозами и сказал, что заговорщики убьют его, если он выдаст их. Никомах, расстроенный, вернулся домой и все рассказал мне.
– Сколько времени твой брат знал об этом, прежде чем открылся тебе?
– Нисколько. Он тут же нашел меня.
– Значит, все это случилось сегодня?
– О нет! Это было два дня назад!..
– Два дня? И ты все это время молчал? Арестуйте его.
Стражи подскочили к юноше. Голос Кебалина сорвался на крик:
– Царь, я отправился к тебе в ту же минуту. Но в приемных покоях не было никого, кроме Филоты. Я умолял его незамедлительно рассказать обо всем тебе.
