Когда вдали показались постройки Коринфа, его холмы, окрашенные в золотистый цвет осени, и синие воды залива, Иола и Таида не сдержались от радостного крика, ведь здесь, в школе гетер, прошли их детство и ранняя юность.
– Коринф! Коринф! – ликовали они.
Коринф достиг известности благодаря богине любви и Коринфскому союзу, объявившему войну персам. Из всей Греции, из цивилизованной Азии устремлялись сюда тысячи людей, влекомые любопытством и жаждой плотских наслаждений.
Храм Афродиты Коринфской был чудом искусства по своей красоте и изящной простоте.
Вокруг храма простирался прекрасный сад, привлекавший своими аллеями и ароматом цветов влюбленных. Множество укромных уголков таинственного вида были разбросаны по саду к услугам приносящих жертвы богине любви.
Гетеры сошли с повозки перед вратами храма.
– Иола, твое сердце, должно быть, уже сильно бьется? – поинтересовалась Таида. – Ведь в этом храме ты провела счастливейшие мгновения своей жизни…
– Да! Я не могла заснуть всю ночь, так взволновали меня воспоминания о Неархе.
– Пусть Афродита вновь подарит тебе счастливые дни!
– О Таида! Я буду просить Афродиту именно об этом.
Едва Таида и Иола ступили на территорию храма, как увидели жреца Иерона, идущего им навстречу. Он словно ждал их.
Жрец Иерон сильно постарел, но его сходство с Приапом не уменьшилось. Он широко улыбался, как будто и не расставался с Таидой.
– Я не сомневался, что снова увижу тебя, Таида! – воскликнул Иерон. – Мы рады приветствовать в Коринфе прекраснейших из гетер. Вы явились, разумеется, с тем, чтобы почтить Афродиту. Да ниспошлет богиня на вас свои блага и сделает столь же счастливыми, сколь сотворила прекраснейшими.
– Я должна тебе многое поведать, – нетерпеливо проговорила Таида.
– Сначала посетите святилище и после того, как ты и твоя спутница выразите Афродите свое благоговение, я представлю вас верховной жрице, которая внимательно все выслушает и даст вам свои советы. На меня же, как ты знаешь, в храме богини возложена миссия первого посвящения в таинства любви.
Таида невольно подумала о девушках, отдающих себя во власть Иерона. Неужели жрец до сих пор владеет искусством посвящения?
И снова Иерон, как в те далекие дни, сумел прочитать ее мысли.
– Многих после тебя посвятил я в таинство Афродиты и признаюсь тебе, Таида: ты – избранница великой богини!..
Иерон ввел гетер внутрь храма.
– Созерцайте статую богини вблизи и можете даже прикоснуться к ней.
Он оставил гетер одних в храме. Священный трепет охватил молодых женщин перед этой всеми чтимой святыней. Восхищенные, смотрели они на статую богини, которая представляла величественнейшее зрелище женской красоты.
Подруги опустились на колени и начали молиться.
– Богиня любви, я пришла к тебе, чтобы рассказать о своих сомнениях, терзающих мою душу. Вложи в уста верховной жрицы свои советы в отношении моего пути, и я последую им, – молила Таида.
– Я молю тебя, могущественнейшая из богинь, дарящую людям любовь, величайшее благо на земле, соедини мою судьбу с судьбой Неарха, которого люблю всем сердцем, – умоляла Иола.
Закончив молитвы, гетеры долго оставались погруженными в созерцание богини.
Затем они поднялись и, обвив руками статую, прижали свои головы к стопам Афродиты.
В это мгновение молодые девичьи голоса запели гимн богине.
Величественный гимн, исполняемый ангельскими голосами, был настолько красив, что Таида и Иола, потрясенные, разрыдались.
Когда пение гимна закончилось, они вышли из храма в сад, где их ждала верховная жрица. Калиса, так звали ее, была женщиной выдающегося ума, выбранной из знатной семьи архонта. В ранней юности, в тринадцатилетнем возрасте, она поступила в школу жриц и больше не покидала пределов храма.
Калиса была твердо убеждена, что в ее лице воплощается Афродита, и ее сердце переполнялось радостью, когда со всей Эллады весной и осенью сюда стекался народ, чтобы вознести молитвы Афродите. Верховная жрица была музыкальна, молода и хороша собой.
Иерон представил ей гетер, и она одарила их приветливой улыбкой. Таида и Иола низко поклонились жрице.
– Приветствую воплотившуюся в земной образ славной богини любви, – приветствовала жрицу Таида.
Увидев раскрасневшиеся от слез глаза Таиды и Иолы, Калиса сказала:
– Богиня до слез тронула ваши сердца. Афродита поступает так только с избранными, кому желает даровать свою милость. Сейчас вы можете открыть мне свои сердца. Пройдемте в мои покои. Сначала ты, Таида, затем твоя подруга. Иола, побудь в саду, пока я буду беседовать с Таидой.
Таида и Калиса уединились в великолепных покоях жрицы, украшенных миниатюрными статуэтками Афродиты, рядом с которыми стояли вазы со свежими розами, анемонами, фиалками, нарциссами, лилиями. Таида поведала все о своей жизни, с первый встречи с Птолемеем и Александром, о своей любви к ним, о том, что эти два чувства находятся в постоянной борьбе между собой. Наконец, рассказала историю сожжения Персеполя и о том, как Александр отверг ее. Она откровенно призналась:
– Воспоминания о поцелуях Александра преследуют меня днем и ночью с такой непреодолимой силой, что иногда мне кажется, что я сойду с ума.
Под тяжестью нахлынувших воспоминаний Таида печально склонила голову.
Верховная жрица внимательно выслушала исповедь Таиды и, некоторое время подумав, произнесла:
– Запомни: богиня расценивает страдание как зло, ниспосланное богами, и считает, что человек создан для наслаждений и радости и должен по законам праздника устроить здесь, на земле, свою жизнь. Ты достаточно страдала. Я буду просить за тебя Афродиту. Богиня сообщит мне свои пожелания, и я передам их тебе. Ты же будешь обязана их выполнить. Завтра утром, сразу после восхода солнца, я буду ждать тебя и твою подругу в святилище богини.
Следом за Таидой в покои жрицы вошла Иола.
В эту ночь впервые за долгое время гетеры уснули легким освежающим сном. Проснувшись рано утром, они поспешили в сад храма. Издалека до их слуха донеслось пение.
– Верховная жрица молится за вас Афродите, – сообщил Таиде встретившийся им в саду Иерон.
Вскоре распахнулись двери храма, и с приветливой улыбкой на лице вышла Калиса. Она предложила гетерам последовать за ней в один из тенистых уголков сада, где, расположившись уютно на скамье, они начали беседу.
– Сегодня ранним утром я вознесла за вас молитву Великой богине. Стоя наедине с Афродитой, я почувствовала ее прикосновение к моему сердцу и лицу, мысли мои сразу прояснились. Я услышала повеление богини:
«Гетеры Таида и Иола пришли ко мне и просили помощи. Их просьбы тронули меня. Чтобы облегчить душевные страдания Таиды, я советую ей соединить свою судьбу с тем мужчиной, который первым подарит ей поцелуй по ее возвращении из храма в Афины. Он будет ее избранником, утешителем и обессмертит ее имя в веках».
Таида вопросительно посмотрела сначала на Иолу, потом на жрицу, та продолжала:
«Иоле я советую ждать возлюбленного и быть осторожной».
Не дожидаясь вопросов и слов благодарности, верховная жрица поднялась, простилась легким поклоном с застывшими от изумления гетерами и удалилась по дорожке сада в свои покои.
– Я повинуюсь, – прошептала Иола.
– Скорее в Афины!.. – нетерпеливо вторила ей Таида.
Возвратившись в Афины, Таида получила длинное письмо от Птолемея. Это было первое его послание к ней после их разлуки. Она удобно расположилась на скамейке в саду, чтобы не спеша прочитать его.
Иола недалеко от нее тихо наигрывала на флейте нежную мелодию и наблюдала за подругой. Вдруг она заметила, как мрачнеет лицо Таиды. Таида оторвала глаза от письма, – они были печальны.
– Что случилось? – поинтересовалась Иола.
– Зверски убиты Филота, Парменион!.. А Клита царь убил сам! Слышишь, убит Клит!..
– Как? – вскрикнула Иола, выронив из рук флейту.
Таида, не дочитав письма, разрыдалась.
– Как он мог!.. Как мог убить Клита!.. И все, в том числе и Птолемей, считают, что царь прав… Это ужасно!..
Затем лицо ее стало суровым.
– Я уверена, что все заговоры против Александра придумываются лживыми льстецами, чтобы оправдать убийства его ближайших сподвижников, которые помогли Александру выиграть войну отмщения.
– Таида, успокойся.
– Александр считает, что царю дозволено все. Он превращается в тирана. Ненавижу тиранов! Ненавижу! Варвары воздают ему божеские почести. Его погубит азиатская лесть!..
– Ты этого не одобряешь?
– Разве может истинная афинянка это одобрить? В Афинах свобода слова всегда ценилась превыше всего. А сейчас все боятся друг друга. Теперь я понимаю, почему за последнее время в Афинах достойные люди и шагу не могут ступить по городу без охраны!.. Хотя македонские льстецы находятся далеко от Афин, но наверняка они уже продумывают планы их порабощения.
