отстал.
— Вы всё ещё играете на лютне?
«Всё ещё»? Откуда ему известно, что у неё есть лютня?
Этот капитан Кастро думает, будто ему всё позволено! Оттого, что она живёт в его доме, он недопустимо нескромен.
— Какое вам дело?
— А верхом ездите?
— Какое вам дело?
— Вы очень хотите отсюда уехать?
— Какое вам дело?
— Если я правильно понимаю... Кажется, всё, что было для вас важно, что вы любили, чего желали, вас больше не интересует. Прекрасно — я подожду.
Она смерила его ледяным взглядом и в свою очередь принялась его разглядывать.
Как он не дал себе труда скрыть вожделение, так и она не позаботилась скрыть пренебрежение. Сколько ему лет? Как Диего? Двадцать пять? Наверное, ещё меньше.
Даже не попрощавшись, аделантада так и оставила его стоять.
«Странно, — думал он, глядя ей вслед. — Это великолепие способно за одну секунду превратить меня в дурного мальчишку!»
— Отступаешься? — шепнул ему на ухо Дасмариньяс.
— Дам ей немножко очухаться после болезни. У неё есть в жилах кровь, как говорят наши галисийские барышники. Если буду спешить — понесёт в галоп. Объезжать её надо потихоньку. Успокоится — тогда-то и заиграет мускулами.
— Понял, понял, — сказал Дасмариньяс. — Будешь чесать ей загривок и поглаживать круп.
— Именно. Как и положено с породистой кобылой. Скоро признает хозяина.
* * *
Вернувшись к себе на квартиру у дона Эрнандо, Исабель почувствовала себя на удивление спокойной и уверенной. Но заснуть всё равно не могла. Запрокинув голову на спинку кресла, она всё время вспоминала то, что увидела в глазах у того молоденького... А может быть, и это будет в жизни? Ещё не всё кончено?
Глава 14
КОМПАНЬОНЫ
Весь март шёл праздник за праздником. Были ещё пиры, были и балы во дворце. Колония спешила получить все возможные удовольствия. Знали, что с прибытием нового губернатора дона Франсиско Тельо де Гусмана атмосфера при дворе переменится. Он прибудет в сопровождении пожилой супруги, которая сменит в резиденции донью Хуану. И привезёт с собой собственную родню — сына и племянника.
По случаю грядущей передачи полномочий Дасмариньяс пышно отмечал окончание своего мандата и осыпал щедротами своих приближённых. Он обеспечивал тылы и готовился к будущему.
Диего и Луис Баррето без меры наслаждались жизнью в Маниле, почти не расставаясь со своим приятелем Эрнандо. Исабель держалась от них на расстоянии. Она вернулась в каюту на «Сан-Херонимо», а на Пласа-Майор объявлялась только в дни торжеств или по случаю больших выездов в Париан.
Дорогу в китайский квартал она выучила так хорошо, что с завязанными глазами могла бы дойти от дворца Кастро до ворот Сан-Габриэль. Эти ворота вели в муравейник. Тысячи людей всех народов Востока приезжали сюда продавать всё, что покупается на земле; в лабиринте переулков толпилось столько народа, сколько Исабель не видела никогда. Сотни лавочек вываливали навстречу клиентам груды товаров — всякую всячину вплоть до заспиртованных змей с мандрагорами в бутылках и зародышей в банках. И всё прочее: рис, хлеб, рыба, конская упряжь. Галантерея, мебель, украшения, доставленные из Азии или сделанные с испанских гравюр...
Шёлковый базар. Она знала самых лучших купцов. В лавках научилась отличать китайцев с волосами, завязанными в узел на макушке, от японцев, обритых в кружок. Те и другие носили традиционную одежду: одни ханьфу, другие кимоно, — однако она умела ещё и различать общественное положение людей по цвету платья. Распознавала она и крещёных: эти расстались с шевелюрой и носили короткие волосы, как испанцы.
Все эти сведения интересовали её постольку, поскольку могли ей служить. Она поняла, что здесь можно быстро разбогатеть.
Но чтобы постичь законы крупной торговли, у неё не хватало ни капитала, ни времени. Она знала: все сделки здесь заключаются до конца мая, когда джонки отправляются в обратный путь. А до середины июля все китайские товары погрузят на королевский галеон, именно в это время уходящий в Мексику. Знала и то, что весь этот товар будет продан на ярмарке в Акапулько, а затем переправлен сухим путём в порт Веракрус на атлантическом берегу. Потом его погрузят на суда Индийского флота и повезут в Испанию. А оттуда они разойдутся по рынкам всей Европы. Она понимала, что пошлины на эту серию перепродаж приносят короне гигантскую прибыль. Таким барышом и объяснялся запрет всем другим кораблям вести торговлю между Манилой и Акапулько: король стремился сохранить за собой монополию. Впрочем, уступая протестам севильских купцов, которых давила низкая цена китайских подделок, ему пришлось ограничить торговлю одним рейсом в год. В результате негоцианты вели жестокую войну за то, чтобы получить драгоценное и дорогостоящее место на этом единственном галеоне Его Величества, который так и назвали: «манильский галеон». Губернатор Филиппин имел власть назначить каждому купцу его квоту груза и выбирал победителей по собственному усмотрению. Понимай, по стоимости поднесённых взяток.
Дасмариньяс и Морга не были исключением из этого правила. Но им надо было торопиться получить свои барыши, пока эта манна небесная не упала в кошель Тельо де Гусмана.
План Исабель был прост.
Первая часть программы: купить по смешной цене десять тюков лучшего шёлка. Она рассчитывала на покровительство крещёного китайца Хуана Батиста де Веры и регулярно посещала его склады. Догадываясь, что он дорожит своим саном больше любого испанского дворянина, она рассчитывала польстить ему своей дружбой.
Часть вторая: отправить шёлк, не платя ни пошлин, ни за место. И не оформляя поездки Диего с Луисом, которые перевезут этот шёлк в Мексику. Тут она рассчитывала на благосклонность Морги.
Тогда она сможет привести в порядок «Сан-Херонимо».
Только не учла, что её хлопоты в Париане очень близко касались дона Эрнандо. Если ей
