Повозка, стоящая на восьми колёсах, была не высокой от земли, но широкая и длинная. Покрывающий полог был высотой выше человеческого роста, снаружи весь покрытый различными, звериными шкурами, из-за этого казался ляписным, но при этом цветные шкуры были сшиты в строгом порядке, от чего формировался замысловатый, симметричный узор. Вместо входной двери висела берова шкура с когтистыми лапами в разлёт и головой, задранной к небу. Ардни подойдя к этой импровизированной двери, отцепил когти ножной лапы и заглянул внутрь. Рядом со входом стояла бадья, в виде бочонка, накрытого деревянной крышкой, на которой лежал черпак. Он открыл крышку, зачерпнул черпаком содержимое бадьи и вынырнул наружу и смотря прямо в глаза пленнице, медленно выпил содержимое. Это был на удивление вкусный кисло-сладкий, ягодный морс, прекрасно утоляющий жажду. Это был его любимый напиток. Как-то Диля его сварил, атаману понравилось, и он заставил постоянно мальчишку варить только его и держать питейный бочонок всегда полным. Взъерошенная девушка имела такое умоляюще жалкое выражение лица, что Ардни даже поперхнулся питьём от накатившего смеха. Остатки вкуснятины он вылил на землю, а её глаза, как-то сразу опять наполнились слезами. Атаман повторил процедуру и вновь наполнил черпак живительной влагой, но на этот раз он протянул его Заре и мягко, даже где-то упрашивая сказал:
— На, пей.
Девушка, медленно протягивая руки вперёд, двинулась в направлении черпака, всем своим видом напоминая запуганного, но очень голодного зверька. Наконец черпак оказался у неё в руках. Она сначала посмотрела на жидкость, как бы отстраняя черпак от себя чуть-чуть, затем поднесла к лицу и понюхала. Ардни стоял рядом, довольный как бер, объевшийся малины. Эта сцена его явно забавляла. Наконец она попробовала немножко на вкус, почмокивая губками и распробовав, с жадностью прильнула к черпаку. Пила жадно, торопясь, но что самое интересное, ни капли не пролила. Выпив всё до капли, она замедленно, вернула черпак хозяину. И на лице её светилось явное «ещё».
— Хватит, а то лопнешь, — отреагировал он на её бессловесную просьбу и убрал черпак туда, откуда достал.
— Пойдём дальше, — с какой-то весёлостью в голосе проговорил Ардни, направляясь в сторону зарослей конопли, ровный край которой говорил об её искусственной посадке. Подойдя к насаждениям и указывая на заросли, как бы само собой разумеющееся, сказал:
— Гадить туда.
Она потупила глаза и тихонько выдавила из себя:
— Не хочу.
— Как знаешь.
С этими словами он распустил завязки на своих кожаных штанах и полив ближайшие стволы травин, не завязывая, а придерживая штаны рукой, зашагал опять к повозке. Она засеменила следом. На этот раз Ардни повёл её к другой стороне повозки, где стоял большой, пёстрый шатёр, такой же ляписный, как и повозка, укрытый шкурами, из верхушки которого струился столбик дыма. Рядом с шатром был насыпной холм, кое где поросший травой, но явно насыпанный не так давно. Верхушка холма была плоская. Высотой он был атаману по грудь. К нему-то он и направился.
— Раздевайся, — скомандовал он, подойдя к насыпи и не поворачиваясь к пленнице, сам стал раздеваться, показывая пример.
Девушка вцепилась руками в рубахи, комкая их в жутком замешательстве, но увидев в его руке нож, мигом скинула через голову то, что отдалённо напоминало платье, и замерла, потупив взгляд, и вытянул руки по швам, даже не пытаясь прикрыться. Но оказалось, что нож он достал из-за голени только для того, чтоб воткнуть его в землю и снять мягкие, короткие сапожки. Наконец он тоже остался голый и присев возле ножа, тихо позвал:
— Иди ко мне.
Она медленно подошла, не поднимая головы, дёргаясь и помахивая руками на каждом шаге по жёсткой и острой стерне. Подошла и остановилась в шаге от него. Он вынул нож из земли и добавил:
— Ближе.
Она вся заколыхалась от страха, но шаг сделала и тут же отвела взгляд в сторону. Он осмотрел сначала ногу, с привязанной верёвкой, которая натёрла уже кровавый след, затем очень осторожно срезал узел, распустил хват и откинул поводок в сторону. После чего осмотрел содранные колени и бёдра, оставленные жёсткой травой, когда она тащилась за колесницей на верёвке. Его взгляд на долго задержался на треугольнике коротких светло рыжих волосиках, разглядывая там всё в мельчайших подробностях, от чего у самого член шевельнулся, а за тем резко вскочил, как крапивой ошпаренный. Поднял взгляд выше на плоский животик и ещё выше на высоко стоящие острые пирамидки грудок, ещё маленьких и не зрелых. Им, бедным, как и животу, тоже досталось, они были исполосованы ссадинами. Он резко встал, хватая её на руки. Она попыталась было робко встрепенуться, но ту же полетела на искусственную насыть, но вместо удара о землю, угодила в вязкую коричневато-жёлтую жижу. Эта глиняная насыпь оказалась огромным глиняным котлом или небольшим бассейном. Искусственный водоём был достаточно глубоким, и она, скользнув по пологой стенке, с головой скрылась в этой непонятной массе. Ардни перемахнул через насыпной борт следом и со всего маха плюхнулся рядом, но в отличие от неё, нырнул сознательно и долго не выныривал. Там, в глубине этой вязкой субстанции, он с остервенением чесал волосы, разбивая колтуны, собравшиеся за время рейда от пыли и пота, оттирал лицо и шею, наконец, воздух в лёгких закончился, и он вынырнул. Утренняя Заря полулежала, прижавшись к стенке боком и, лицо её корчилось от боли. Он утёр с лица вязкую жидкость и спросил её, даже где-то участливо:
— Что, щиплется?
— Да, — чуть ли, не ревя от боли, скрипуче пропищала она.
— Хорошо. Значит заживает. Терпи.
С этими словами он вытянул ноги, упёршись спиной на гладкий и скользкий глиняный борт насыпи, так чтобы жижа жёлто-коричневого цвета, с чем-то не понятным плавающим на поверхности, доходила ему по шею и блаженно с шумом выдохнул. Она, в это время отчаянно цепляясь руками за край, делала жалкие попытки вылезти наружу. Ардни посмотрел на это дело и рявкнул:
— Да, расслабься ты. Пощиплет и перестанет. Отмокай.
Девушка отцепилась одной рукой от борта, но второй судорожно продолжала держаться, белыми от усердия пальцами. Ардни закрыл глаза и расслабился. В глазах плавали круги и пятна. Было ощущение, что всё трясётся, качается и плывёт куда-то удаляясь. Навалилась усталость. Ничего больше делать не хотелось. Так он отмокал довольно долго. Встрепенулся, поймав себя на мысли, что засыпает. Открыл глаза. Утренняя Заря уже успокоилась и с любопытством вылавливала двумя пальчиками мелочёвку, плавающую на поверхности и внимательно разглядывая, пойманное.
— Это пивас, — пояснил он, растекаясь в улыбке.
Она вздрогнула от неожиданности и опять опустила голову.
— Что-то среднее между пивом и квасом, — продолжил пояснять он, — а ещё травы всякие, кора тёртая, коренья, ягоды и ещё что-то. Я в этом не разбираюсь. У меня вон, — кивнул он в сторону шатра, — знатоки есть.
И обращаясь куда в сторону шатра громко крикнул:
— Диля!
— Да, атаман, — откликнулся мальчишка, выныривая откуда-то из-за шатра.
— Ну, что там с баней?
— Так готова уже, — ответил тот, разводя руки в стороны, в недоумении, как бы он уже давно об этом всех оповестил, только его никто не слушал и делая ко всему ещё и обиженное лицо.
Ардни резко поднялся, создавая вязкую волну. Жижи оказалось ему чуть выше пояса. Он подошёл к девушке, с трудом преодолевая густую субстанцию. Она опять вся скукожилась, прижав руки к груди и отворачивая голову. Он ухватился руками за верхний край насыпи, подпрыгнул и отжавшись на руках, вылез на насыпь, разбрызгивая тягучую жижу, которая ошмётками шлёпалась обратно в ванну.
— Давай руки, — обратился он к ней, присев на корточки и протягивая обе свои руки.
Та безропотно протянула свои тоненькие ручки и Ардни, ухватив их, с силой вытащил её на поверхность, ставя её на бортик. Диля стоял столбиком возле шатра с вытаращенными глазами и открытым ртом. Атаман грозно посмотрел на него, но тот пяливший зенки в обнажённую девушку, злобного взгляда атамана не заметил. Последнему пришлось рявкнуть:
— А ну за работу!
Мальчик аж присел и, не разгибаясь, юркнул за шатёр. Ардни схватил обтекающую вязкой и склизкой жидкостью девушку и спустил с насыпи к шатру, поставив на ноги. Спрыгнул сам и отодвинул шкуру шатра, сделав приглашающий жест, сухо велел:
— Заходи!
Девушка мелкими шашками засеменила в проём. Ардни вошёл следом. Внутри шатра царил сумрак. По крайней мере так казалось после солнечного света. В центре на трёх небольших камушках, как на подставках, лежал большой, плоский камень, под которым горел костёр. Земля в шатре была засыпана толстым слоем речного песка, поэтому после стерни, ходить по нему было приятно. От большого плоского камня шёл заметный жар. С другой стороны, от входа, стояла не высокая, но широкая деревянная скамья, покрытая накидкой, сшитой из шкурок зимнего зайца. Там же стояли ёмкости различных размеров. Штук десять не меньше.
