обратившись к Миколе, видя, как тот с нетерпением готов был наброситься на дымящуюся ароматную уху, произнес: – Не торопись, друже! Под уху непременно нужно выпить!
Суздалев степенно разлил по стаканчикам анисовку.
– Что ж, за дам? – В голосе у графа проскочили нотки волнения.
– Можно и за дам, – согласился казак. Они вновь встали и, приподняв в согнутых в локтях руках стаканчики на уровень плеча, разом выпили, негромко крякнув.
– Теперь непременно пару ложек ухи и закусить расстегаем! – сказал Иван.
Билый последовал совету друга. Легкой расслабленностью отозвалось тело на очередную порцию анисовки, сопровожденную ароматной, обжигающей ухой. Стало хорошо и приятно. Билый без остановки поглощал уху, заедая ее расстегаями, пока тарелка не опустела. Микола слегка откинулся на стуле. Взгляд вновь упал на зимний сад. Странно, но птиц уже не было видно. «Спят, твари Божьи!» – пронеслось в голове. Чувство голода утихло, но насыщения не наступало. Легкий хмель бродил в голове. Микола посмотрел на стоявшую посреди стола большую запеченную курицу, посыпанную изрядно зеленью. Негромко икнул. Задумался. Вспомнилась река Марта в станице. Рыбалка с дедом Трохимом и батькой. Снова мысль противным червячком начала буравить мозг: «Надо было с Михасем ехать в станицу!»
Суздалев ел степенно, смакуя каждую ложку ухи, отправленную в рот. Ел и с умилением смотрел на своего друга, как тот с аппетитом расправился со своей порцией.
– О чем задумался, казак?! – спросил Иван, доев уху. – Что за кручина?
– Да, – попытался отмахнуться Микола, но понял, что не получится. – О станице вновь мысли.
– Оставь, Николай, пустое это, – голос Суздалева звучал по-братски тепло и ненавязчиво. – Не время еще. Не время. Давай-ка, друже, выпьем лучше за матерей наших. Нет ничего дороже и милей их на всем белом свете!
– Это ты красиво сказал, – поддержал друга Микола. – Дуже гарно!
Выпили. Билый, отрезав кусок куриной грудки, отправил его в рот. С удовольствием покачал головой, показывая тем самым, как вкусно приготовлено блюдо.
Суздалев закусил ложечкой икры.
– А сам-то чего такой вдруг поникший стал? – спросил казак.
– Я? – нарочито переспросил граф.
– А кто? Я? – передразнил друга Микола.
– Помнишь ту девушку? – задумчиво спросил Суздалев.
– История с экипажем? – уточнил Билый.
– Она самая, – подтвердил граф.
– Оо, ваше сиятельство, – в голосе казака слышалась легкая ирония. – Неужто на сердце легла сия дивчина?
– Представь себе. И так нежданно, – Суздалев загадочно улыбнулся. – Она мне напомнила баронессу.
– Пустое это, Ваня, – махнул рукой Микола. – Где ж ты ее теперь в столице найдешь?! Если только удача улыбнется.
– Я почти уверен, что улыбнется! – воскликнул граф. – Не зря же мы за нее пили!
– Тогда давай еще раз за нее, – слегка захмелевшим голосом произнес Микола.
– За кого? – не понял граф. В голове у него тоже бродил хмель, но сознание оставалось ясным.
– За удачу, друг мой! За удачу! – Билый кивнул и опустошил свой стаканчик.
Иван последовал за ним.
– Слушай, Ваня, – в голосе казака зазвучали деловые нотки. – Как бы мне тоже жеребцом обзавестись? Представь, при погонах, на жеребце в станицу въеду!
Суздалев понял намек односума.
– Действительно хочешь играть?
– Вполне! – отозвался казак. – Есть и желание, и возможность.
Микола похлопал рукой по карману.
– Так ты же вроде как подарков накупил на всю станицу? – удивился граф. – Откуда возможности?!
– Э, друже, – Билый поднял указательный палец. – Казак в бою без трофея не останется.
– В каком бою?! Что за трофей! – Суздалев вопросительно уставился на друга.
– Помнишь ту заварушку на яхте государевой?
– Отлично помню! Особенно то, что с нами после этой заварушки сделали.
– Так вот взял я у одного из нападавших перстень золотой и так, по мелочи, – почти шепотом произнес Микола. Суздалев еще больше недоумевал.
Билый понял замешательство друга:
– Нет! Зря так думаешь. Я не мародер! С мертвых не снимаю! У разбойника того на поясе мешочек висел, я его и подрезал аккуратно. А в мешочке том монеты серебряные были и перстень золотой.
С этими словами казак вытащил из карман перстень и протянул графу. Тот покрутил его на ладони, поводя головой.
– Что ж, знатная вещица! Спрячь! Публика сюда разная заглядывает! Что касаемо игры…
Суздалев оглянулся по сторонам и, заметив обслуживающего их столик халдея, махнул ему, подзывая.
Халдей, подбежав к графу, замер в привычной ему склоненной позе: «Что изволите-с».
Граф поманил его пальцами, официант склонил голову ниже.
– Слушай, любезный, сегодня играют? – в голосе графа чувствовались нотки бывалого игрока, который выказывал своим вопросом далеко не праздный интерес.
– Играют-с. Непременно-с. Господа изволят, чтобы я их проводил в комнату? – услужливо произнес официант.
– Господа сами себя проводят, – отозвался Суздалев и, протягивая халдею бумажную купюру, добавил: – На вот, возьми за ужин. Сдачу оставь себе. Столик пока за нами пусть будет, до конца вечера.
– Хорошо-с. Все сделаем-с. Не извольте-с беспокоиться, – официант услужливо расшаркался.
– Хорошо, Николай, – сказал Иван, когда официант удалился. – Будет тебе игра, но для начала введу тебя в курс дела.
– Что ж такого интересного ты можешь мне еще рассказать, чего я не знаю об этой игре? – слегка замедленно спросил Микола. Грубые пальцы его скользили по замысловатому узору скатерти. Словно чертил казак карту, тщательно вырисовывая родную горную речушку.
– Зря иронизируешь, Николай, – заметил граф негромко, так, чтобы замешкавшийся было халдей не услышал. Суздалев небрежно повел рукой, сделав знак, мол, убирайся поскорее, любезный, нам поговорить нужно.
– Так вот, дорогой мой односум, – продолжил Иван, когда официант наконец удалился. – Повторюсь, что ирония здесь совершенно не уместна. – В голосе его звучала тайна.
– Позволь узнать причину сего, – ответил протрезвевшим голосом Микола. Его явно насторожила интонация в голосе друга.
– Причина проста. – Суздалев не торопясь оглянулся и, убедившись, что рядом никого нет, тихо произнес: – То, что ты знаешь об игре в офицерском собрании, с игрой в сем заведении не имеет ничего общего. Точнее, официальные правила практически те же, а вот система игры…
Тут Суздалев скривил рот, изобразив некое подобие улыбки. Казак подался вперед, ловя каждое слово. Но граф тянул театральную паузу, наслаждаясь эффектом и слегка подсмеиваясь над другом.
– Так не томи, скажи уже все как есть, – не вытерпев паузы, сказал Билый. – Нельзя же так! – осудил он.
Друг заулыбался, довольный эффектом. Ему нравилось подтрунивать над добродушным казаком. Но игра это напоминала возню с полуголодным львом – не знаешь, когда цапнет.
– В общем, Николай, система игры в этом заведении не предполагает честного поведения, по крайней мере довольно часто, – граф слегка развел руки в стороны, развернув ладони.
– То есть как же это? – недоумевал казак. – Шулер на шулере? Кто кого больше обманет?
