со своего кресла:
— Говори толком, что стряслось, да закройте дверь, не студите мне шатёр!
— Ещё утром, государь, дозорные заметили, что на татарской стороне не горят костры, не видно дымов. Поначалу мы подумали, что это из-за метели ничего не видно. Мои разведчики решили подобраться поближе, дошли до самой ханской ставки — никого нет! Только телеги брошенные лежат, много других вещей.
Князь Василий Верейский-Удалой распахнул огромную шубу, из-под которой виднелась тонкая кольчуга, достал из внутреннего кармана небольшой свиток и протянул его Иоанну:
— Вот, государь, самый главный наш трофей.
Это было послание от самого хана Ахмата, написанное крупными буквами по-русски:
«Я НЫНЕЧА ОТ БЕРЕГА ПОШЁЛ, ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ ЛЮДИ БЕЗ ОДЕЖД, А КОНИ БЕЗ ПОПОН. А МИНЁТ СЕРДЦЕ ЗИМЫ 90 ДНЕЙ, И Я ОПЯТЬ НА ТЕБЯ БУДУ, И ПИТЬ ТЕБЕ У МЕНЯ ВОДА МУТНАЯ. АХМЕТ-ХАН».
— Где ты взял это? — спросил Иоанн, прочитав послание.
— В шатре, в ханской ставке. Не пожалели ради этой бумаги специально шатёр бросить в цельности. Положили его в центре, на видном месте, на подстилке, камнем прижали. А вообще-то много чего там татары побросали, видать, в спешке бежали. Телеги, орудия метательные. Видно, коней всех поели, везти добро было не на чем. Судя по всему, рано с утра ушли, снег следы почти всё замёл. Мы вдоль берега и к югу на несколько вёрст всё вокруг осмотрели, разъезжались, нигде ни души.
— Неужто это конец? — воскликнул окольничий Иван Ощера, и слёзы выступили у него на глазах.
— Господи, спасибо тебе, Господи! — взмолился старый князь Василий Образец, и русичи кинулись поздравлять друг друга, будто только что одержали победу.
Впрочем, это и была истинная победа — моральная, физическая, победа русского духа.
— Вот вопрос и решился сам собой, — вернул государь своё окружение в деловое русло. — Надо направить несколько полков на разведку, проследить, куда двинется Ахмат, не обманывает ли нас, проверить, что он замышляет делать дальше. Если станет ясно, что он вернулся в свой Сарай, то оставим его в покое, сможем распустить войска. Если же встанет неподалёку, придётся ждать в крепостях — Кременце и Боровске.
— Отец, отпусти меня вдогонку за ханом! Отступающих легче одолеть! Мы должны проучить врага! — неожиданно перебил отца великий князь Иван Молодой.
В это время за стенами шатра раздалась барабанная дробь, потом звуки труб и крики: «Ура!» Это дружинники праздновали радостное событие.
— И меня пусти, брат, с моими полками, — присоединялся к пожеланию молодого великого князя Андрей Меньшой.
— Я тоже не отказался бы преследовать басурман, — вызвался князь Борис Васильевич Волоцкий.
— Нет, сын, ты мне теперь здесь нужен, — поостерёгся рисковать наследником осторожный Иоанн. — Вы же, братья, если не боитесь морозов и хотите снискать славы — дерзайте! — Бодро поддержал инициативу своих родичей Иоанн. — Берите полки и ступайте следом за врагом. Повозки с шатрами и кухней последуют за вами. Если возникнут трудности, шлите гонцов, основное войско будет стоять наготове и немедля выступит вам на помощь. Далеко за ханом не бегайте, если он ступит на Литовскую землю, — возвращайтесь. Да и в Дикое поле за ним не углубляйтесь, если уж он туда пойдёт, до весны не воротится.
Через несколько часов, которые понадобились на сборы, русское войско разделилось: часть полков во главе со всеми тремя великокняжескими братьями двинулась следом за отступившими татарами, основная же его часть — на зимовку в укреплённые города Кременец и Боровск.
Через три дня братья воротились. Ханские уланы предприняли всё-таки попытку совершить набег на русские земли, но услышав, что близко русское войско, немедля бежали прочь. Братья преследовали татар до самой Литовской земли. И, лишь убедившись, что они углубились во владения соседей, вернулись в Боровск. Вскоре стало известно, что хан крепко отомстил своему союзнику, обещавшему помочь и обманувшему его, выместил на нём всю свою злобу: татары разграбили и сожгли двенадцать литовских городов в Серенской и Мценской волостях.
Всё время, пока враг бродил неподалёку от русских земель, почти полтора месяца, великий князь со своим воинством стоял наготове рядом со своей границей, не спуская с врага глаз, не решаясь распустить полки на случай возвращения татар. Сам он расположился в Боровске и отсюда управлял государством и войском, отсюда во все концы страны летели гонцы. И конечно, к любимой жене.
В своё чрезвычайное путешествие Софья отправилась с племянницей гречанкой Марией. Брат царевны, Андрей Палеолог, узнав о движении на Русь татар, немедля собрал вещички и спешно бежал восвояси, бросив дочь на попечение тётки. Конечно, он не упустил шанса поживиться у сестрицы, выклянчив у неё немало серебра и золота, радуясь, что по крайней мере год сможет прожить без забот.
Юная Мария бежать с отцом, несмотря на опасность, отказалась. В душу её накрепко запал образ князя Василия Верейского-Удалого. Она понимала, что теперь может долго не увидеть князя, который отправился на войну. Но у неё оставалась надежда, которую она не хотела терять. Ей нравились почёт и внимание, с которым относились к ней в этой чужой пока ей стране, её привлекала перспектива достойно устроить свою судьбу. К тому же она видела, что тётка её уезжает из Москвы без страха, значит, и ей бояться нечего. «Хуже, чем с отцом, мне здесь уж точно не будет», — думала она про себя, собираясь в дальний неизвестный путь.
Обе гречанки стойко вели себя в многомесячных скитаниях по северным городам и монастырям. Софья и сама впервые оказалась на Руси так далеко от Москвы, от дома. Царевны воспользовались представившейся им возможностью и совершили немало путешествий из Вологды по северным городам и монастырям. Побывали в Кирилловом, в Ферапонтовом Белозерских обителях. Их поражали сказочные русские города-крепости с многочисленными кружевными храмами, им нравились строгие северные монастыри и их молчаливые загадочные иноки, которые смотрели на гостей холодно, но с интересом. Принимали государыню со свитой вежливо, помогали, как могли, хотя, конечно, урон от присутствия её с огромной свитой терпели немалый. Ведь вместе с ней ехали несколько сотен человек! Всем нужна была еда, корма для лошадей, ночлег, тепло. Всё это приходилось брать у беззащитных крестьян. Но что же делать, коли пришла нужда, терпеть приходилось всем.
Большую часть времени жили в Вологодской крепости в удобных просторных хоромах князя Андрея Молодого. Много молились за победу русского воинства. Мария старательно учила под руководством тётки русский язык. И все
