Он помог другу подняться на ноги. Тот, кряхтя и охая, встал и прислушался.
– Кажется, они отступили!.. Гнались за мной!.. О-ох!.. Я пробрался сюда тайным ходом!
– Тайным ходом?.. Разве есть такой?
– В том-то и дело, что есть! Но я не рассчитывал встретить тебя, ведь ты у ворот, далеко отсюда!
– Был у ворот, но вот милостью государя опять боец и даже старший отряда! Сражаемся с бунтовщиками!
– С бунтовщиками?.. Теперь уже не разберешь, кого считать бунтовщиком. Фарнак побеждает, скоро вас, защитников старого царя, перебьют! Слушай, Евлупор, сами боги свели нас, бросай безнадежное дело, следуй за мною! Мы выйдем из акрополя, я проведу тебя прямо к царю Фарнаку, ты упадешь ему в ноги. Он ценил тебя в прошлом и будет милостив ныне!.. Поспешим! Вдвоем мы пробьемся сквозь толпу кухонных рабов… Это они гнались за мною!.. О-ох! Ты наполовину убил меня!
– Погоди, друг, дай собраться с мыслями!.. Нет, после того, как я сразил многих людей Фарнака и уложил насмерть его подручного Митрааса, он не помилует меня… Моя голова оценена!
– Тогда ты спасешься бегством! Ускользнешь из акрополя незаметно!
Евлупор поглядел на друга с мгновенной надеждой. Возможность спасения ослепила его, озарила ярким светом сумерки мрачного коридора и того смертельного тупика, в котором он оказался. Усилием воли он подавил соблазнительную мысль о побеге. Бежать – значит изменить великому Митридату, покинуть сражение, подобно трусу, оставив друзей-воинов умирать!
– Не могу я оставить царя, – ответил он, – сложу голову, но предателем не стану!.. Митридат – благодетель мой!..
– Хорош благодетель, попотчевал тебя палками, на цепь посадил!
– Я заслужил это и не обижаюсь!.. Иди, Гиерон, спасайся, я пришлю к тебе несколько воинов, проведи их через тайный ход, они молоды, пускай живут, а я умру, защищая царя!
– Но я хотел спасти Евпорию с твоей помощью!.. Надо сломать замок ее темницы, разогнать кухонных рабов, подручных Дракона, и выйти вместе с нею через потайную дверь!
– Повторяю – с тобою пойдут воины, смелые парни. Они и замок сломают, и повару разобьют голову, если потребуется! Спаси Евпорию и попроси Асандра защитить ее от народного гнева!.. А я остаюсь!
– Это твое твердое слово?
– Тверже камня!.. Иди, ты и так задержал меня!
– Пойдем вместе, я покажу тебе выход и оставлю ключ от него!.. Когда все будет кончено, ты еще успеешь бежать!
Евлупора вдруг осенило, он схватил друга за плечи железными руками и так встряхнул, что тот подумал, не наступил ли его последний час.
– Чего ты? – с трудом спросил Гиерон, пытаясь освободиться.
– О боги! – вскричал неестественно веселым голосом Евлупор. – Бежать надо, бежать сейчас же!.. И как можно скорее! Боги просветили мою голову!
– Ну вот, – рассмеялся Гиерон, – наконец ты одумался! Конечно, надо бежать, пойдем заберем с собою твоих ребят, они нам понадобятся!
– Да, да! – подтвердил Евлупор с лихорадочной дрожью в голосе. – Я одумался, ты прав! Мы выведем воинов из этого пекла!.. И не только воинов, с нами пойдет сам Митридат Евпатор, царь царей! Мы проведем его через твой ход в город, там достанем коней и бежим в степи!.. Вперед, не медли!
Гиерон даже застонал от неожиданности. Ничего подобного он не ожидал. Ему показалось, что он вдруг свалился в какой-то водоворот, который подхватил его и повлек в пучину вместе с Евлупором и Митридатом, со всеми, кто оказался «на этой стороне». Предприятие, так внезапно задуманное Евлупором, грозило перерасти в катастрофу, из которой никому не выйти живым!..
Но спорить с Евлупором, возражать ему было бесполезно. Смелый воин сверкал в полумраке глазами и говорил, показывал в глубь дворца:
– Поспеши к нему!.. То-то он возликует!.. Он близко, надо пройти этот проход и свернуть вправо! А где ключ от тайной двери? У тебя?..
– Нет, ключ у Дидоны! Она ждет меня между двумя дверями, под стеной!
– И откроет выход?
– Да, мы условились. Когда она услышит слова: «Афродита возлюбила тебя», то сразу распахнет двери настежь!
– Хорошо! Мы спасем его!.. Мы спасем царя Митридата, и благо будет нам!.. – как в бреду, повторял Евлупор, увлекая друга за рукав в глубь темного коридора, навстречу несмолкающему шуму сражения.
Окружающие Митридата верные люди еще более поредели. Взъяренные сторонники нового царя, раздосадованные большими потерями, распаленные битвой, не щадили никого, разили насмерть всех, кто попадался под удар, не обращая внимания на вопли о пощаде и желании сдаться в плен.
– Бей!.. Бей!.. Не щади!.. – слышались выкрики совсем близко, сквозь грохот и треск ломаемых дверей.
Теперь Митридат оказался в просторной опочивальне, унаследованной им от бывших царей, боспорских Спартокидов. Около него осталось несколько человек. В страхе, с перекошенными лицами, сидели в углу Митридатис и Нисса. Они уже не плакали, оцепенение ужаса охватило их. Несколько евнухов торопливо надевали панцири и шлемы, вооружались мечами.
– Бесполезно! – мрачно изрек Митридат. – Если меня не защитили воины, то вам, спальникам моим, ничего не остается, как покинуть меня!.. Это конец!.. Отпускаю вас, прячьтесь по чердакам, после битвы падете в ноги новому царю!..
– Мы не оставим тебя, государь! – вскричали евнухи, не очень однако дружно. – Мы будем служить тебе до конца!
– Вы уже не нужны мне, – ответил царь. – Фарнаку я не сдамся, ибо он выдаст меня римлянам. Но я великий царь, враг Рима, я пятьдесят лет ношу большую китару и умру в ней! Мой час настал!
Опочивальня опустела, остались лишь сам Митридат и две царевны, которым некуда было бежать. Для них отец был все тем же живым богом, и им казалось, что только около него они могут чувствовать себя в безопасности. Они верили, или хотели верить, что свершится чудо, мятежники будут наказаны, а законный владыка восторжествует.
Услышав последние слова отца, они начали ломать руки и громко взывать к нему, как бы спрашивая: что будет с ними?..
– Вас никто не тронет, ибо царь Фарнак – ваш брат!
Девушки поняли, что сейчас произойдет нечто страшное, так как увидели, что отец-государь отделил от рукоятки своего драгоценного меча головку и достал из тайника пузырек с ядом. Сам налил в чашу вина, потом влил туда яд. Пальцем смешал его с вином и готовился выпить, уверенный, что этот особо сильный яд мгновенно сразит его.
– Нет, нет, отец!.. Ты должен жить и царствовать! – кинулись к нему дочери.
Он отстранил их со словами:
– Умираю стоя, с китарой на голове, как царь Понта и Боспора и враг Рима!
– Отец! – вскричала Митридатис. – Я не хочу жить после тебя, дай и мне глоток отравы!
– И мне! – подхватила Нисса. – Я тоже уйду с тобою в мир снов!
Топот бесчисленных ног, крики и яростные ругательства слышались все ближе. Удары мечей, предсмертные стоны и звуки падения сраженных на каменный пол слились в сплошной нарастающий гул. Надо спешить! Время не ждет!.. Еще несколько мгновений – и последняя кучка защитников будет смята и сюда ворвутся озверелые мятежники!.. О боги, где же вы?..
Митридат дал дочерям хлебнуть из чаши смерти. И обе через миг, сделав руками конвульсивные движения, зашатались и упали замертво на пол. Митридат выпил остальное. Но шли минуты, а яд не действовал. То ли его мало осталось в чаше, то ли царский организм был невосприимчив к нему…
Много лет царь принимал яды в малом количестве с целью стать нечувствительным к ним. И добился своего. Он перестал бояться, что его отравят через пищу. Но не предполагал, что его неуязвимость вдруг обернется против него самого. Теперь, когда он жаждал скорее оставить этот мир и перенестись в мир иной, – смерть отвернулась от него!.. Шум битвы потрясал стены, враги были где-то в соседних палатах, а Митридат продолжал ходить из угла в угол, пытаясь ускорить действие яда, но безуспешно!
– Да! – с горечью и душевной мукой воскликнул царь. – И яд изменил мне!.. Я нашел в своем теле противоядия против любой отравы, но не смог найти средства от предательства близких! Я уничтожал изменников, но не мог выкорчевать самой измены! Измена, как прилипчивая болезнь, передавалась тем, кто оставался около трона, и делала свое губительное дело! И вот последний сын, наследник и надежда моя, оказался удачливее других, он избежал кары за измену, был прощен!.. И за эту милость отплатил ударом в спину родному отцу и государю!.. О боги, как вы жестоки!.. Но придет время, Фарнак, и ты пожнешь на ниве власти горькие плоды! Мое проклятие будет тяготеть над тобою, и твоя измена обернется против тебя самого и поразит тебя, как змея, когда наступаешь ей на хвост!
Царь остановился и вздрогнул, даже схватился за меч, услышав позади скрип дверей, ведущих в покои дворца, еще не занятые врагами. Он увидел стоящего во весь рост, всклокоченного и помятого в битве, Евлупора-Кира, который держал в руке окровавленный топор. «Вот еще один предатель! – подумал царь мгновенно. – Он пришел убить меня!»
