В возводимых садах Мусейона прогуливался Евклид с восковой табличкой в руках, на которой была начертана теорема прямоугольного треугольника. Здесь он завершил свой труд «Элементы математики». К сожалению, великий математик не дожил до открытия Мусейона, но его труды несомненно составят гордость хранилища библиотеки.
Рабы гасили светильники в залах царского дворца. Только покои Птолемея были ярко освещены. Уединившись в кабинете, царь торопился закончить свой многолетний литературный труд, чтобы преподнести историю деяний великого Александра в дар библиотеке Мусейона.
Птолемей снова и снова задавал себе вопрос: «Хорошо ли я написал её?»
И ответил сам себе: «Во всех случаях, хорошо ли, плохо ли, мое сочинение станет историческим документом, свидетельством того, как жил великий человек и окружающие его люди. Все свободное от государственных дел время, а его, особенно после моего воцарения в Египте, стало совсем мало, я посвящал этому труду, жил им, и притом в обстоятельствах необыкновенных – поход Александра, разгром персидского царства, создание гигантского, могущественного государства Александра Великого и, наконец, его разрушение диадохами. Каждое время единственно и неповторимо. В каждом времени есть то, чего никогда еще не бывало и никогда уже не будете.»
Царь вспомнил, как мучительно долго не мог закончить свой литературный труд. И только приезд любимого друга Селевна на открытие Мусейона и его подробный рассказ о гибели Антигона позволил Птолемею завершить написанную им историю деяний великого Александра.
Птолемей пододвинул светильник к папирусному свитку и стал перечитывать только что написанное.
«Наступил день сражения. Зловещие знамения окончательно поколебали мужество Антигона. Накануне Деметрий рассказал ему, что во сне видел царя Александра в роскошном вооружении. Александр Великий подошел к Деметрию и спросил его, какие слова он изберет своим призывом для предстоящей битвы при Ипсе. Деметрий ответил: „Твои, великий царь! Зевс и победа!“ На что Александр сказал: „В таком случае я встану на сторону врагов Антигона, которые охотно примут меня.“ Когда войска уже выстроились в боевом порядке, престарелый царь, выйдя из своего шатра, с такой силой упал на землю, что разбил себе всё лицо. С трудом поднявшись на ноги, Антигон воздел руки к небу и стал молить богов даровать ему победу или быструю смерть прежде, чем он будет побежден, если такое случится.
Вскоре началось сражение. Во главе крыла конницы с одной стороны стоял Деметрий, а с другой – сын Селевка, Антиох. Деметрий первым стремительно бросился на неприятеля. Ему удалось опрокинуть всадников Антиоха, которые в полном бегстве рассеялись в тылу армии Селевка. Деметрий был так захвачен преследованием противника, что не обратил внимания на то, что творилось позади него. Селевк, один из самых выдающихся полководцев, сразу разобравшись в сложившейся на поле битвы обстановке, приказал выстроить своих слонов так, чтобы Деметрий был совершенно отрезан от боевой линии Антигона. Таким образом, фаланги Антигона были лишены сообщения с прикрывавшей их конницей и стремительные всадники Селевка начали атаковать их со всех сторон, раня стрелами и утомляя постоянными нападениями. Наконец свершилось возмездие, которого долгие годы после предательства Антигона желал Селевк: среди беспорядка и страха отдельные части неприятельской пехоты сложили оружие, а остальные сочли всё потерянным и обратились в бегство. Только несгибаемый Антигон, подобно неприступной скале, не отступал. Когда воины Селевка начали окружать его, единственный оставшийся верным Антигону телохранитель воскликнул: „Царь, они идут против тебя!“ Антигону гордо вскинув голову, ответил: „Против кого же другого им идти? Деметрий скоро вернется и поможет мне.“ Тщетно искал глазами своего любимого сына восьмидесятилетний полководец!.. Вокруг него свистели стрелы, летели камни, но он не двигался с места, словно врос в землю. Всё поджидал своего дорогого сына, пока, наконец, в него не попали одна за другой несколько стрел.
Антигон Одноглазый замертво пал на землю.
Участь битвы при Ипсе была решена. Армия Антигона была полностью разгромлена. С остатками пехоты и конницы Деметрий бежал в Эфес.
Битвой при Ипсе был окончательно решен великий вопрос эпохи диадохов. Могущественная власть царя Антигона и его сына Деметрия, которая еще раз хотела соединить в своих руках всё царство Александра Великом, была уничтожена.»
Птолемей откинулся в кресле, закрыл глаза. Он до сих пор слышал голоса своих ушедших боевых товарищей по оружию. Все они уже люди минувшего. Он, Птолемей, перешагнул в новое столетие. Век Александра закончился гибелью Антигона. В начале наступившего нового столетия умер Кассандр. Этими двумя именами как бы завершились дни великого разрушения. Птолемей не любил ни Антигона, ни Кассандра, но они были яркими личностями великой эпохи, на смену которой приходят новые имена, новые люди.
«В Египте наконец-то воцарился мир. На долго ли? – задумался Птолемей. – Мир и сейчас еще находится на острие ножа. Александр не вернулся в Македонию, где он, как и я, родился. Он избрал своей новой родиной Восток. Я избрал Египет, желанную и любимую страну, где родились мои дети и самый любимый сын Вереники Птолемей-младший, прозванный Филадельфом, „любящим сестру“. Египтяне мирные люди. „Мир лучше войны“ – это самое египетское и самое мудрое из всех изречений мудрости. Избыток сил, расточаемый другими народами на войны, здесь, в Египте, уходил на мирный труд, поэтому египтяне и сотворили больше чудес, чем все другие народы: непревзойденное ваяние, живопись, зодчество… Менес, первый фараон первой династии, изменил течение Нила в Верхнем Египте, построив исполинскую плотину. Она существует доныне и доныне распределяет воды Нила, благоденствуя край. Так, через тысячелетие люди чувствуют благость Менеса. Я часто думаю, что более значительна, гремящая на века слава Александра или тихая слава Менеса? Я ответил на этот вопрос, построив в Египте прекрасные храмы, здания, Фаросский маяк. Все отдают должное возросшему величию Египта, красоте Александрии. Александрия!.. Звезда, взошедшая над морем!.. Это моя гордость!..»
Птолемей аккуратно свернул папирус и положил в специально изготовленный для рукописи футляр. Завтра к нему будет прикреплена табличка с названием сочинения: Птолемей Первый Сотер «История об Александре Великом и его эпохе.» Детище литературного вдохновения царя Египта займет место на полке из кедрового дерева в библиотеке Мусейона, богатство собрания которой уже поистине уникально и ошеломляет многих знатоков: на полках библиотеки к её открытию собраны сочинения древнегреческих лириков – Алкея, Пиндара, Ивика, Стесихора, стихи поэтессы Коринны, пять раз победившей в состязаниях самого Пиндара, басни Эзопа; свиток неистового поэта Архилоха, которого военные походы по Фракии убедили в необходимости видеть и понимать простого человека, а не только героя, на поле сражения; собрание произведений сладкозвучной Сафо, десятой музы, как назвал её Платон; исторические труды Геродота, Фукидида, трагедии Эсхила, Софокла, Еврипида; сочинения великих философов Анаксагора, Демокрита, Протагора, Платона, Аристотеля… Всех не счесть!.. Особую гордость библиотеки составят и глиняные дощечки с клинописными текстами переписки фараонов Египта с царями Вавилона, Ашшура, Ханаана, Митании, которые доказывают, что несколько столетий назад вавилонский язык был всемирным. Самим фараонам Египта служили для переписки не иероглифы, а клинопись. Бесценный дар библиотеке привез из Вавилона и Селевк – двенадцать клинописных дощечек «Гильгамеша» из Ашшурбанапалового книгохранилища. Птолемей с благодарностью вспомнил Селевка, который высоко ценил его страсть к коллекционированию. Птолемей поднес близко к светильнику, чтобы подробнее рассмотреть, еще один дар Селевка – вавилонский резной камень-печать с изображением мужа и жены, сидящих друг против друга у дерева с плодами, простирающими руки к дереву, как бы готовясь сорвать плод. За спиной жены – змей.
– Какая интересная печать!.. Бесценный дар! – воскликнул Птолемей. – Спасибо, Селевк, что помнишь о моей коллекции печатей, которую я начал собирать еще при жизни Александра во время похода. Эта печать будет одним из лучших её украшений.
Завтра на открытии Мусейона царь Вавилона, прибывший на днях в Александрию, будет одним из самых почетных гостей. Завтра еще одно его детище украсит Александрию, на века прославит древнюю страну. И снова, как часто за последнее время, именно в эти вечерние часы думы о будущем Египта нахлынули на Птолемея. Казалось бы, всё ему удалось в земном пути: какие победы, какие успехи, какие постройки!.. Он научил македонян и греков, живущих здесь, смотреть на египтян иными глазами, глубоко уважать и почитать их обычаи. Еще никогда под этими небесами отношения между разными народами не были столь дружественными, как в его царствование. Теперь, помимо Египта, он владел Киренаикой, Кипром, Палестиной, Южной Сирией. На тучных египетских полях колосилах пшеница. На море покачивались корабли, нагруженные хлебом, папирусом, амфорами с вином и оливковым маслом. Египет занял ведущее положение в торговле, наряду с царством Селевкидов и островом Родос. Александрия превратилась по мановению его руки в красивейший город мира, воины преклонялись перед ним, своим всемогущим повелителем. Но непреодолимая усталость всё чаще и чаще сковывала его сердце. Ему уже далеко за семьдесят!.. Пора официально объявить наследника престола!.. Сразу же после церемонии открытии Мусейона он официально объявит Птолемея Филадельфа, своего младшего, любимого сына, своим соправителем. Безусловно, только сын Вереники достоин стать после него царем Египта. Это Птолемей решил для себя окончательно. Нет, не сыну Эвридики, Птолемею Керавну, суждено претендовать на престол после отца. Слишком агрессивен и непокорен, весь в дядю Кассандра и мать. При нем Египет погрязнет в войнах и распрях… А как завистлив, с ненавистью смотрит на всех, к кому благоволит отец. И что самое опасное: бессовестен, изобретателен, хитер, не знает жалости к угнетенным. Надо удалить его подальше из Египта, чтобы не натворил здесь бед, не мешал править государством младшему брату. Птолемей Керавн вполне может довольствоваться Македонией, ведь трон там пока свободен и он прямой потомок Антипатра. Об этом надо серьезно подумать!.. Но сначала надо официально назначить соправителем Птолемея Филадельфа. Все свои знания, весь свой опыт правления он передаст ему. С детства младший Птолемей обладал разумом, преисполненным любознательности. Он внимательно прислушивался к советам отца и его соратников, а главное несравненно умнее Птолемея Керавна, отмечен большими способностями и сильным характером, и что особенно трогает в нем родителей – он почтительный и любящий сын. В ближайшие дни Птолемей Второй Филадельф начнет царствовать вместе с ним, разумно распоряжаться трудом, имуществом и жизнью своих подданных, будет обладать абсолютной властью. Весь Египет строится, как пирамида, а высшая точка пирамиды – царь-бог.
