Евсей приезжал в Тайшет только по крайней необходимости, решал свои дела с Хрустовым и отбывал домой, иногда забывая купить подарки детям, в таких случаях Илья Саввич сам посылал приказчика в лавку и вручал подарки от себя. Иногда Евсей видел и Лизавету, которая из подростка превратилась в девушку, настоящую красавицу. Она ловила взгляд Евсея и ничего не спрашивала, понимая, что ему ничего не известно.
Евсей больше времени стал уделять семье, о Родионе думал постоянно. Но ни с кем не хотел говорить о нём. Никого не посвящал в свои сердечные боли и научился гнать из души чёрные думы. Чаще занимался с детьми, которые уже подросли и стали настоящими помощниками, да больше начал уделять внимание жене. Она, привыкшая к его скупым ласкам, поначалу удивлялась, когда Евсей вдруг спрашивал, что нужно купить или не нужно ли ей самой чего, а то вдруг сядет напротив и сидит, смотрит на неё.
—
Не заболел ли? — спросит она, хотя понимает, что всё оттого, что нету вестей от брата.
Бабка Пелагея в последнее время приболела, не могла помогать по дому, теперь уже внуки заботились о ней: где воды принесут, где чего подадут. Она вдруг начала чувствовать себя лишней, часто плакала, сидя у окошка. Однажды, увидев плохое настроение Евсея, сказала ему:
—
Евсей Митрофаныч, вы уж потерпите, скоро Бог приберёт меня, не буду я обузой вам.
Евсей сначала не понял ничего, даже переспросил, а когда бабка повторила, он взорвался:
—
Ульяна! — крикнул он. — Ты слышишь, что она говорит! Это ж надо такое придумать! Где только слова такие нашла!
Ульяна прибежала на крики мужа.
—
Посмотри на неё, — немного успокоившись, сказал он, — говорит, что мешает мне и собралась помирать! И чтобы я никогда не слышал больше такого, здесь нахлебников нету, здесь одна семья. Это понятно?
Старушка растерялась от такой реакции, губы у неё задрожали и неожиданные слёзы потекли из глаз.
—
Простите меня, глупую, — пробормотала она и закрыла лицо руками.
Евсей махнул рукой и вышел во двор, а Ульяна обняла бабушку и спросила:
—
И чего ты надумала?
—
Я смотрю, в последнее время Евсей ходит сам не свой, вот и подумалось, что это он из-за меня такой, — пробормотала старушка сквозь слёзы.
—
Да это он из-за Родиона, вестей от брата с войны нету, вот и хмурый такой.
—
Боже мой, а я-то подумала о человеке недоброе, грех-то какой.
Евсей вышел на улицу, прислонившись, постоял у калитки и вдруг
расхохотался: вспомнил, что сейчас говорила ему бабка Пелагея.
—
Истинно, что старый, что малый, — вслух сказал он и ещё сильнее рассмеялся.
Посмотрев на улицу, Евсей увидел братьев Никитиных, прекратил веселье, успокаиваясь.
—
Бывай здоров, Евсей, — сказал Иван. — Покурить вышел?
—
Не сподобился курить, просто подышать вышел, женщины повеселили.
—
Евсей, мы тут с Семёном сделали наличники резные, давай приладим к дому Родиона — придёт домой, а дом-то веселёхонек.
—
Когда придёт, кто ведает? Никаких весточек нету.
—
И что? А вот Саша Поляков недавно сон видел, что вскорости заявится Родион, и не один, а у Саши что ни сон, то вещий.
—
Сейчас придумали эту байку али давно? — спросил Евсей, понимая, что все стараются подбодрить его, дать надежду.
—
Правду говорю, вот тебе крест, — перекрестился Семён. — Если Саша соврал, тогда и я брешу, но такой разговор был.
—
Ладно, давай и прилепим. А что Саша говорил, с кем придёт Родион-то, с другом али ещё с кем?
—
Нет, будто с невестой придёт.
—
Вот бы так и было. Какую бы свадьбу закатили. Раз с невестой, значит, давай и прилепим вашу красоту — пусть знают, что в добром месте проживает жених.
Братья заранее сняли все размеры и наделали резьбы на наличники на калитку и ворота. Засиял дом, засветились окна, вышли все женщины посмотреть на такую красоту.
—
Ульяна, — сказала Настя, — а давай и мы порядок в доме наведём — долго ли компанией?
—
И вправду, — поддержала Дарья Лисицина.
Женщины быстро принесли воды и стали мыть окна, подбелили печь, отскоблили полы. А потом и растопили печь, чтобы пустить жилой дух в комнаты. И случился небольшой праздник в деревушке. Мужики тут же предложили «обмыть» это дело. Согласны были все.
—
А чего? Давненько мы не собирались и не веселились, постарели, что ли? — сказала Настасья. — Маркел, я постарела или нет?
—
Ты? — Маркел удивлённо посмотрел на жену.
—
Я, а то кто ж?
—
Ну, ты это, — стал растягивать слова Дронов.
—
Говори быстро! Не тяни кота за хвост — орёт больно громко.
—
Нет, ты такая же молодая, как и под венцом.
—
Все слышали? — спросила Настасья. — Теперь ты меня по деревне на руках носить будешь, раз такая же молодая.
Маркел было разинул рот, но жена добавила:
—
А ты как хотел? Обещал на руках носить — вот и носи!
—
А я истинно говорю, приедет наш герой на днях, сон видел, — твердил подвыпивший Саша Поляков, но ему не особо верили.
Да это было и не важно, видел он чего или нет, главное, что люди верили, что не может не вернуться Родька, для того и дом подновили, чтобы надежду сберечь.
31
Родион не сразу постучал в калитку. Немного постояв у ворот Хрустова, он наконец решился и взялся за железную ручку. Удар железом о дерево получился громкий, во дворе залаяли собаки. Родион отошёл немного от ворот и стал дожидаться. Долго не открывали, но потом послышались шаркающие шаги, и калитка открылась. Вышла незнакомая пожилая женщина, осмотрела его с ног до головы и спросила:
—
Тебе кого, мил человек?
В это время мимо неё проскочила видная девица и бросилась прямо на шею пришельцу.
—
Барышня, разве так можно, люди кругом, что батюшка скажет?
—
Родя, приехал, живой, — прошептала девушка. — Я знала, что ты приедешь.
Родион разглядывал девушку, знал, что это Лиза, но не узнавал её — так она изменилась: выросла, похорошела, стала совсем взрослой.
—
Лиза, какая ты стала, я тебя и не признал бы, если встретил где. Просто красавица.
—
Ты бы ещё лет десять не появлялся, тогда бы увидел и сказал:
—
Лиза, да ты уже старушка.
—
Молодые люди, может, зайдёте уже домой, не надо давать поводов для сплетен? — сказала женщина.
—
Ты дома был? — спросила Лиза.
—
Нет, прямо с поезда пришёл сюда — мне всё равно некуда податься. А отсюда, может, с кем и доберусь домой, — Родион отвечал, а сам не мог оторвать глаз от своей подружки.
—
Сколько ты времени добирался?
—
С месяц почти. Кругом народ митингует. Работать никто не хочет.
—
Сара Иосифовна, распорядитесь там насчёт бани — и поскорее, пожалуйста, — сказала Лизавета и потянула Родиона к себе. — Дома, кроме нас и Василия, нашего управляющего, больше никого нет. Отец куда-то уехал, сказал, что будет завтра. А мы сегодня будем отмечать твоё прибытие, а завтра батюшка приедет, тогда и решим, как тебя доставить домой. Евсей, брат твой, часто бывает здесь, всё расспрашивает у отца о тебе. Здесь многие пришли с войны, некоторые вернулись калеками. В Конторке ходили слухи, что будто ваша армия вся погибла, а значит, и тебя нету. Вот я наревелась вволюшку, но только я всё равно верила, что ты вернёшься.
Лиза говорила и говорила, не останавливаясь, стараясь выговориться за все эти три года, которые так дорого обошлись для неё.
—
Ты почему мне не написал письмо? — вдруг сказала она. — Я столько ждала, а ты даже и не подумал писать!
—
Я и адреса-то не знаю, куда писать, да и писать поначалу некогда было.
