Иисус от неожиданности буквально потерял дар речи: пять веков назад?! Ему вспомнились слова Священного Писания: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божьему сотворил его…»
А ведь Ксенофан прав! — будто пронзила Иисуса мысль. — Это мы сотворили Бога по образу и подобию человеческому! Как это мне самому не пришло в голову? Впрочем, зачем вообще придавать Богу какой- то вещественный образ? Бог есть идея. «Вначале было слово…» Да, да! Именно слово, то есть идея. Идея существования всего сущего и идея жизни. И если мир существует, то жизнь столь же естественна, как свет солнца и звезд, как образование облаков и падение дождя. Почему для нас удивителен феномен жизни? Только потому, что мы сами живые? А разве менее удивительна неживая природа?
Много говорили Фемистокл и Иисус о смысле жизни. Фемистокл принадлежал к школе эпикурейцев, начало которой положил великий философ Эпикур, живший около трехсот лет тому назад. Его жизнеутверждающее учение нашло многих сторонников и продолжателей, так что и через триста лет его имя было почти у всех на устах. К чему звал Эпикур? Радуйся жизни, содержи тело в здоровье, а душу в спокойствии, растворись в матери-природе, частью которой ты являешься, и тебе не страшна даже смерть. И не нужны тебе Боги! Счастье — высшая и единственная цель жизни.
Трудно было бы возразить что-либо эпикурейцам, кроме того, что такая жизнь может быть уделом только избранных. Иисус же видел, что в мире столько несправедливости и угнетения, нищеты и болезней, что провозглашать такие принципы для всех — это чистой воды бессмыслица. Убедить бедняка, который не может прокормить семью, что надо радоваться жизни? Посоветовать умирающему больному, что бы он заботился о своем здоровье? А о каком душевном спокойствии может идти речь для матери, оплакивающей безвременно ушедшего в мир иной ребенка? Нет, для этих людей религия — единственное спасение, пусть даже граничащее с обманом.
Конечно, в то же время не надо отказываться от нормального человеческого счастья в жизни, как к этому призывают некоторые проповедники- самоистязатели. Для чего мучить себя и лишать обычных радостей? Ради того, чтобы сберечь бессмертную душу? Но зачем же тогда Бог создал тело, а не сотворил бестелесную душу? Значит, и о теле надо думать?
Рассказал Фемистокл Иисусу и о величайшем греческом философе — Сократе, который был не только великим мыслителем всех времен, но и прекрасным педагогом. Среди его учеников были великий философ Платон и крупнейший историк Ксенофонт.
Беседы Сократа отличались смелостью и нетрадиционностью. Он не боялся отстаивать свои взгляды, даже если они шли вразрез с мнением большинства или с догматами правителей.
К сожалению, Сократ никогда не записывал своих мыслей, но это зато делали за него его ученики. После смерти Сократа, его верный ученик, Платон, изложил основные идеи Сократа в своих трудах, и так же, как и его учитель, воспитывал молодежь, проводя с ними беседы в своем саду — Академии. Его занятия с учениками проходили в виде бесед во время прогулки по саду.
Нелегкая судьба выпала на долю Сократа. Один из его учеников, молодой литератор Анит — недобрый и завистливый, — оклеветал своего учителя и подал на него в суд за то, что тот, как он заявил, совращает молодежь инакомыслием. На суде Сократ, сам защищая себя, в пламенной речи отстаивал свои убеждения: «Я просвещаю молодых людей, а не развращаю их», — сказал он в заключение. Но решение суда было предрешено: его посадили в тюрьму, приговорив к смертной казни. Была у него возможность спасти свою жизнь за большой выкуп, его друзья и ученики уже даже собрали необходимую сумму, но Сократ отказался от выкупа, поскольку был убежден, что нельзя продавать свои идеи, даже если цена эта так велика, как жизнь. У него хватало мужества и спокойствия даже шутить в последние дни перед казнью:
— Что вы плачете? — говорил он Платону и другим своим ученикам, пришедшим навестить его в тюрьме в последние дни перед казнью. — Я ведь давно приговорен к смерти уже тем, что родился!
Он гордо и уверенно отказался от услуг палача, выбрав не самую легкую смерть: сам спокойно и без страха выпил поднесенную ему палачом чашу с цикутой — смертельным ядом, смерть от которого неизбежна, но не наступает мгновенно, а ведет к медленному угасанию, сопровождаемому нечеловеческими мучениями. Долго оплакивали смерть Сократа его ученики, но смерть Учителя дала им новые силы: они считали своим долгом развивать и нести в будущее идеи Сократа. Его смерть послужила стимулом для утверждения его учения…
Слушая рассказ Фемистокла о Сократе, Иисус понял, что идея, освященная смертью Учителя, делается бессмертной. И в этом бессмертии идеи содержится и бессмертие ее творца. Сократ стал для Иисуса идеалом человека идеи, а жизнь его — примером для поклонения.
Иисус много узнал для себя нового. Что-то приводило его в смятение, с чем-то он был категорически не согласен, но он увидел, что все люди в принципе ищут одно и то же: веру. Это может быть вера во многих Богов или же вера в единого Бога, но без веры человек не может. Когда он сказал о своих заключениях Фемистоклу, тот согласился со многими его мыслями и посоветовал ему:
— Мы живем своей жизнью здесь, вокруг этого Лазурного моря, все мы — и греки, и египтяне, и вы, евреи, — все мы так или иначе воздействуем друг на друга, культура одних народов проникает в культуру других. Все мы во многом похожи. Но есть иные страны на Востоке, где все другое — и культура, и религия, и жизненные идеалы.
Очень интересная страна Персия. Еще наш великий историк Геродот писал про народ, обитающий там:
«Персы против идолов, храмов Божьих и тех, кто служит в храмах, поскольку это, как они считают, лишь проявление невежества».
Пойди на Восток, ты еще молод и сможешь там многому научиться. Дойти до Желтой Империи тебе, возможно, и не удастся. К тому же там не очень-то привечают иноземцев. Но я бы очень советовал тебе посетить самую, пожалуй, загадочную землю — Индию. Сам я там не был, но слышал много рассказов от купцов, побывавших там. Отправляйся туда! И я уверен, что ты не пожалеешь.
В Афинах Иисус нашел купцов, которые собирались со своим товаром в далекое путешествие в Индию. Заплатив немного денег, он договорился о том, что те возьмут его с собой. Переправившись через Геллеспонт, караван купцов, к которым присоединился Иисус, направился на Восток южным берегом Эвксинского Понта, то есть Гостеприимного моря, как называли греки это темно-синее море. Местные же жители за темный цвет воды называли это море Черным. Не зря это море греки назвали Гостеприимным, думал Иисус: оно было гораздо спокойнее, чем Эгейское.
Через несколько дней пути, когда берег моря начал уже резко уходить на север, Иисус и его попутчики повернули на юг. Начался второй этап долгого путешествия, который оказался гораздо труднее первого: палящее солнце, выжженная земля, хищные звери, рыскавшие вокруг, многочисленные скорпионы и тарантулы, уберечься от которых было совсем не просто… В Персии, в довершение всего, на караван напали разбойники, но странникам удалось отбиться, поскольку отряд нападавших оказался достаточно малочислен.
Путь был долог, но это было даже на руку Иисусу: он много общался с купцами, научился у них азам языка фарси, наиболее распространенного в Персии. Он узнал язык настолько, что мог бы не пропасть в чужой стране.
Пройдя Соляную пустыню, а потом район кряжистых гор с труднопроходимыми тропами, караван достиг, наконец, границы государства Бхарат, как называли Индию жители Персии. Караван купцов сделал последнюю остановку на пути в Индию — это был город Фарах. До Индии отсюда было, как говорится, рукой подать, и Иисус решил остаться немного в этом городе и проникнуть в тайны учения великого пророка Заратуштры, а потом уже самостоятельно добраться и до Индии.
Распрощавшись с купцами, с которыми он делил все тяготы долгого пути, Иисус остался в городе. На базаре Фараха, покупая себе для трапезы лаваш и немного козьего сыру, он увидел дервиша, просившего подаяние. Он обратил внимание на умное и приветливое лицо пожилого уже человека, глаза которого светились каким-то необыкновенным светом.
Отломив большой кусок от своего лаваша, Иисус дал его нищему и спросил, не укажет ли тот места, где можно было бы заночевать. Человек тот, звали которого Аббас, с радостью согласился и повел своего нового знакомца куда-то на окраину города. Выйдя из города, они оказались около склона горы, которая была испещрена большими, почти в человеческий рост отверстиями — входами в пещеры. Оказалось, что Аббас — монах, последователь учения Заратуштры. Иисус подумал, что это и впрямь Божье провидение: первый же человек, с которым он заговорил, оказался священником!
