Еще долго шел между братьями разговор, переходивший порой в спор. Какие волости из ростовских владений отойдут под власть белозерского князя? Не получится ли, что владения князя Глеба охватят слишком обширную площадь: бассейн реки Шексны с притоками, берега Белого озера и впадающих в него рек и еще огромный край, который тянется от озера на север, к верховьям Онеги, включая озера Воже и Лаче?
Князь Борис приводил возражение:
- Не гоже такую обширную площадь отдавать под младший удел. Что же останется под властью Ростова?
Внес ясность боярин Евлампий.
- Белозерское княжество на первый взгляд обширно. Да ведь это леса и болота. И население его не достигает и малой части населения ростовской половины. Князь Борис, не останешься в накладе.
- Коли так… - с сомнением согласился Борис.
Еще разгорелся спор между братьями относительно численности дружины, которая будет сопровождать князя Глеба на Белоозеро. Глеб настаивал на том, чтобы ему передали то ростовское войско, которое было под началом Антипа Евлампиева. Борис уперся.
- Ростовское войско ослаблять не гоже. Наберешь, Глебка, своих воинов на Белоозере. Дам тебе два десятка, и хватит.
Владыка и боярин поддержали Бориса. Глебу осталось лишь согласиться, но он поставил свое условие.
- Не стану спорить, братец: пусть будет по-твоему. Но выполни и мою просьбу. Моими двумя десятками пусть командует Григорий Меркурьев. Не гоже, когда простой кузнец начальствует над другими.
- Что же ты хочешь? Из кузнеца сделать боярина?
- Вот именно, брат. Возведи Гришку в боярский сан. Он этого заслужил, ей-богу.
Глеб настоял на своем после долгих споров с братом. Григорий Меркурьев все же был возведен в сан боярина, получив грамоту, подписанную ростовским князем Борисом. Владыка Кирилл благословил новоявленного боярина.
Глава 5. ГЛЕБ ЗАНИМАЕТ БЕЛОЗЕРСКИЙ СТОЛ
Глеб Василькович, теперь князь белозерский, вышел из Ростова с небольшим караваном судов. Кроме двух десятков воинов во главе с Григорием Меркурьевым, ставшим неожиданно для всех боярином, и команды гребцов, молодого князя сопровождал ростовский владыка Кирилл.
- Посмотрю самолично, княже, какие нужды у церкви на Белоозере, - сказал епископ Глебу. - Полагаю, коли Белоозеро становится самостоятельным уделом, нужен в твоем стольном граде новый соборный храм, да чтоб затмил все другие храмы красой и просторами. Глянь-ка на этот лист.
Кирилл развернул рулон пергамента, на котором был начерчен план и изображался внешний вид храма, увенчанного одной большой и шестью малыми луковичными главками. План и рисунок исполнил ученый монах, сведущий в Церковной архитектуре.
- Пошто так много главок, владыка? - спросил Глеб, разглядывая пергамент.
- Северный обычай. Поездишь по волостям твоего удела, сам увидишь. Основной материал на севере дерево, добротная строевая сосна. Искусный умелец из дерева всякую всячину творит.
Начиналось лето. Река Которость, впадавшая в Волгу у Ярославля, еще не обмелела, тяжело груженные дощаники плыли легко, не царапая дно.
В Ярославле сделали остановку. Глеб с владыкой нанесли визит ярославскому князю Константину Всеволодовичу, сменившему на ярославском столе рано умершего брата Василия. Ярославские князья приходились ростовским двоюродными братьями и соседями. Ярославское княжество вклинивалось длинной полосой, тянувшейся вдоль Волги, а потом вдоль волжского притока, Мологи, разделяя владения Васильковичей.
Князь Константин, болезненный и бездетный, принял гостей радушно. За столом пожаловался, что Бог не порадовал детьми: жена, курская княжна Ольга Олеговна никак не разродится.
- Не сокрушайся, князь, - попытался утешить его владыка, - у тебя же растет племянница, дочка брата покойного.
- Мала еще. Десятый годок идет племяннице Марии.
- Подрастет.
- Еще не было случая, чтобы Рюриковичи передавали княжий стол женщине. Правда, было исключение: княгиня Ольга. Но она правила от имени сына Святослава во время его малолетства.
- Найдите жениха племяннице, достойного Рюриковича. Пусть он и наследует ваш ярославский стол, - весомо сказал владыка.
Кирилл отслужил службу в ярославском соборе, и караван тронулся дальше. Теперь приходилось плыть против течения по Волге до впадения в нее Шексны и далее вверх по Шексне. Гребцы налегали на весла, сменяя друг друга. Когда они совсем выбивались из сил, за весла брались люди из команды Григория Меркурьева.
Город Белоозеро вытянулся длинной извилистой лентой по правому берегу Шексны. В середине ленты взметнулся ввысь главный храм города, церковь Успенья, рядом с ней раскинулись палаты, которые давно уже занимал наместник Белоозера. Поближе к этим главным строениям жались усадьбы богатых купцов, дома духовенства, других именитых людей. А подальше рассыпались курные избы простолюдинов: ремесленников, рыбаков, лодочников.
Навстречу прибывшему каравану вышел наместник Федор Ефросинин, ветхий, седой как лунь. Владыка Кирилл первый заговорил с ним:
- Что обветшал, старче? Памятно мне, что ты не был таким, когда мы вместе с матушкой-княгиней и ее детками покидали Белоозеро.
- Да, владыка, обветшал я, - глухо ответил наместник, - а на то свои причины. Горе то какое на мои плечи легло. Оба сына моих в Ситской битве полегли. Еще надеялся на чудо, думал, скрываются где-нибудь в лесах сынки, вернутся живыми. Не дождался. Встретил человека, который своими глазами зрел их гибель.
- Держись, раб Божий Федор. Молись за упокой души сынов своих, - печально произнес владыка, благословляя старика.
- Князь-батюшка… - с надрывным страдальческим возгласом обратился Федор к Глебу.
- Что тебе угодно? - спросил Глеб.
- Уволь, батюшка. Не под силу мне бремя сие. Отпусти на покой. Не гожусь я тебе в помощники по дряхлости и хворям моим.
- С просьбой твоей разберемся, - сдержанно ответил Глеб. - А пока прикажи ударить в вечевой колокол. Пусть на площади соберется народ. Хочу сказать белозерцам слово. И владыке есть что сказать народу.
Ударили в вечевой колокол, всполошивший горожан. «Молодой князь прибыл, теперь на Белоозере свой князь», - такие новости передавали друг другу белозерцы. Площадь быстро заполнилась, пришли и жители ближайших деревень, русичи и весяне.
- Скажи свое слово, владыка. А я уж потом… - обратился Глеб к Кириллу.
- Как тебе угодно, князь, - согласился епископ.
- Люди Белоозера, - заговорил владыка Кирилл, - князь Глеб Василькович, сын убиенного великомученика Василька Константиновича вступает в княжение над Белоозером. По завещанию батюшки своего и по доброму согласию брата, князя ростовского Бориса, любите и почитайте князя Глеба.
Толпа ответила приветственными возгласами и выкриками:
- Доброго здравия тебе, князь Глеб! И многих лет жизни! Глеб поднял руку и помахал. Толпа не сразу, но утихомирилась.
- Други мои, белозерцы, - начал Глеб. - До сего дня Белоозеро было частью княжества Ростовского, управлял им наместник Федор Ефросинин. Поклонимся ему за верную службу, за то, что вырастил достойных сыновей. Храбро сражались они с ворогом и полегли в Ситской битве.
Глеб обнял старика и подвел его к перилам гульбища, чтоб его лучше видели столпившиеся на площади люди. Федор прослезился, отвечая на поклоны.
- Наместник попросил меня отпустить его на покой, - продолжал Глеб. - Одряхлел, мол, силы порастерял. С болью в сердце выполняю сию просьбу. Жаль расставаться с Федором. Но коли настаиваешь, старче… отпускаю. Дарю тебе усадьбу на берегу Белого озера, со слугами.
- Не надо мне усадьбы, не надо и слуг, княже, - слабым голосом возразил Федор. - Одно у меня желание - принять постриг и уйти в монастырь.
- Ну что ж, поможем сему желанию сбыться. Есть у нас с владыкой задумка основать на Белоозере монастырь. Ты, Федор, и будешь первым его иноком.
- Будет на Белоозере монастырь. Непременно будет, - произнес владыка Кирилл, обращаясь к толпе.
- А теперь, други мои, представляю вам моего нового управляющего. Это моя правая рука. Боярин Григорий Меркурьев.
В толпе раздались возгласы изумления и выкрики: «Гришка кузнец. Какой же он боярин!»
Глеб призвал толпу к тишине и громко произнес:
- Вы не ослышались. Григорий, сотник ростовского войска, возведен моим братом, князем Борисом, в боярское звание. Для этого он имел серьезные заслуги. Григорий, подойди ко мне.
Григорий вышел из передних рядов толпы и поднялся на крыльцо. Глеб похлопал его по спине и произнес:
- Приступим к делу, боярин Григорий…
По случаю принятия Глебом княжеской власти, владыка Кирилл повелел, чтобы во всех храмах Белоозера отслужили торжественный молебен. Кроме соборной церкви Успенья в городе было еще четыре храма поменьше и несколько часовен. Храм Успенья трудно было назвать собором. Невелик по размерам, он был выдержан в северном стиле - основная часть храма столпообразно тянется вверх. Столп увенчан главками-луковицами, крытыми лемехом. Храм изрядно обветшал, давно не обновлялся.
