— Мертвый, мертвый, — проворчал тот, — а я заранее его заряжу и только ты начнешь лук вытаскивать — бах! — и готово! Понял?
Но Едигир, не слушая его, с усмешкой направился к Тимофею, который наблюдал за ними со стороны.
— Мертвый! — показал еще раз Едигир в сторону Федора. — Мое оружие лучше. Так? Зачем вам эти железные палки, когда они только и могут бух-бух, а больше ничего. Тьфу!
— Сам ты мертвый, обиделся Тимофей, — не смей так говорить, а то и впрямь сглазишь. Все под Богом ходим. А коль ты такой умный, то чего к нам явился?
Неожиданно заворчали собаки, лежащие у ног Тимофея, вытянув морды в сторону леса.
Потом соскочили с места и кинулись в заросли. Едигир внимательно прислушался и настороженно поднял правую руку вверх:
— Кони… Много коней. Ваши могут оттуда приехать?
— Не, — мотнул Тимофей головой, — с той стороны вряд ли. Да и не ездят они по несколько человек враз. Двое, разве что. Тут скорей кто-то из твоих сородичей будет. А вот с добром или со злом — кто знает.
— Заходите в дом и заряжайте свои ружья, — тоном, не терпящим возражений, приказал Едигир, — сейчас проверим на что они способны.
— Вот ведь, накаркал! Как есть накаркал! — Запричитал Тимофей. — Федька, айда в дом. Никак басурманы пожаловали. Надо бы наших как-то предупредить, — уже ни к кому не обращаясь, пробормотал старик, поспешно ковыляя к дому.
Федор уже бежал вслед за отцом, неся на плече пищаль с горящим фитилем.
— А ты как? — спросил он на ходу у Едигира. — К ним что ли пойдешь или с нами останешься?
— Я сам по себе, — ответил Едигир, торопливо выдергивая стрелы из березового чурбака, — там видно будет.
— Да… как волка не корми, а он… — Обронил Федор заходя в дом и плотно прикрывая дверь.
Едигир, закончив собирать свои стрелы, поправил кинжал на боку и спокойненько уселся на землю посреди поляны, положив рядом колчан и лук. В это время из леса выскочили собаки, злобно лая, и юркнули под дом, продолжая рычать оттуда. На поляну вылетели один за другим трое всадников в боевых доспехах с копьями в руках. Они осадили коней и стали осматриваться, настороженно поглядывая на дом. Едигира, спокойно лежавшего на траве недалеко от дома, они не заметили.
— Эй, кто там есть, выходи, — крикнул один. Тимофей высунул голову в дверь и крикнул:
— Чего надо? Говори так, а выходить не стану! В маленькое оконце, напоминавшее больше бойницу для стрельбы, просунулось пищальное дуло, направленное на всадников. Те заметили это и громко загалдели, загораживая себя щитами.
— Мы тебе плохого не сделаем, чего боишься. Моя с тобой говорить хочет, выйди к нам.
— Чего хочешь узнать? Спрашивай! — прокричал старик в полуоткрытую дверь.
— Зачем боишься? Ты нам не нужен. Скажи, сколько людей в городке есть.
— Ишь чего захотел! Скажи ему! Сколь есть — все там.
— Какой вредный, однако будешь, а? Придется тебя достать силой, коль сам не выходишь. Тащите его сюда, — приказал всадник, видимо, старший из них.
Но тут сзади раздался спокойный голос Едигира:
— Может, уважаемый, мне ответит, зачем ему нужно в городок?
Всадники крутанулись на месте, направив копья на него. Старший спросил с удивлением:
— Кто спрашивает меня об этом?
— Я их гость…
— Ах, так?! Взять его! — крикнул старший своим нукерам.
Те, казалось, только и ждали этого момента. Один из них быстро отцепил от седла волосяной аркан и занес руку для броска. Но стрела Едигира выбила его из седла, аркан упал на землю и лошадь, оставшись без седока, отскочила в сторону. Второй воин не стал медлить и, низко пригнувшись, закрылся круглым щитом, выставив перед собой копье, поскакал на Едигира.
В несколько прыжков Едигир достиг лошади убитого им воина, запрыгнул в седло, поднял ее на дыбы и следующая стрела впилась в нападающего.
Из троих, выехавших к дому, в седле остался один, судя по богатой одежде, юз-юзбашаили кто-то из ханских мурз. Увидев, что его люди валяются на земле, он громко крикнул в сторону леса:
— Нукеры, ко мне! — и, выхватив из ножен саблю, помчался на Едигира, который не имел ни щита, ни сабли для боя. Ловко уклонившись от первого удара, припав к седлу, он погнал коня вдоль кромки леса. Юзбаша кинулся за ним.
Едигир увидел, как на поляну один за одним выезжают другие всадники. Тогда он решил, скакать по тропе в сторону городка, в надежде увести отряд за собой подальше от дома. Но тут громко ухнул выстрел и лошадь юзбаши упала на землю, придавив собой ногу всадника. Тот закричал, пытаясь высвободить ногу, оглядываясь в сторону своих нукеров. Но они были далеко от него.
Едигир, воспользовавшись моментом, развернул коня, подъехал к упавшему воину и выдернул его из-под бившегося в предсмертных судорогах животного, сорвал с юзбаши кушак и ловко скрутил ему руки сзади. Затем снял с седла аркан и набросил на шею. Оглушенный падением, он даже не пробовал сопротивляться, а широко раскрытыми глазами уставился на Едигира, тяжело дыша.
— Надо бы тебя прикончить, да может, пригодишься еще, — проговорил Едигир, заскакивая в седло и натягивая аркан на шее пленного.
Меж тем со стороны дома раздалось еще несколько выстрелов и конники, столпившиеся на опушке, с криками кинулись врассыпную, не предпринимая особых попыток ворваться в дом. Несколько человек погнали коней за Едигиром, видимо, надеясь освободить юз-башу. Но из дома опять грянули один за другим два выстрела, и еще две лошади покатились по земле.
— Однако хорошо стреляют, — удовлетворенно отметил Едигир, — из лука так и не вышло бы.
Он подтащил хрипящего пленника к себе и спросил:
— Сколько с тобой людей? Отвечай, а то… — и провел краем ладони по горлу.
— Полсотни, — выдавил с трудом тот, — отпусти меня и я уведу их.
— Сейчас… Отпущу… Жди. — И потащил упирающегося пленного за собой к дому.
Федор выскочил навстречу, помог втащить в избу упирающегося юз-башу, толкнув его в дальний угол.
— Ну, ты даешь! — восхищенно поглядел Федор на Едигира. — Точно батыр-богатырь! Я и не видел еще такого…
— Ладно, — отмахнулся Едигир, — как дальше будем?
— Наших с городка надо поджидать, — оторвавшись от смотрового оконца-бойницы, ответил Тимофей, — услышат выстрелы, поди, придут на выручку. Ай! — вдруг вскрикнул он и схватился за левую руку. — Достали таки, окаянные! — и он, повернувшись, указал на торчавшую в предплечье стрелу с ястребиным оперением на конце.
— Сейчас, батя, вытащу, — бросился к нему Федор. А со стороны леса уже неслись громкие крики нападающих и Едигир, глянув в оконце, увидел, что около десятка человек идут кто с луками, а кто с копьями наперевес на приступ дома. Он выбрал переднего и послал стрелу. Раздался громкий вопль и в оконце одна за другой влетели две ответные стрелы, воткнувшись в пол.
— А ну, иди сюда, — схватил Едигир за плечо юз-башу и подтащил его к оконцу, — пускай они в тебя стреляют. — Юзбаша взвыл, дернулся и попытался отскочить от оконца, но Едигир пригнул его головой вниз и приказал:
— А ну, кричи им, чтобы прекратили стрелять, а то тебе худо будет. Кричи, тебе говорят!
— Не стреляйте! — закричал юзбаша.
— Так-то оно лучше, — усмехнулся Едигир, — хоть на что-то годишься.
— Кажется, наши скачут, — проговорил Тимофей, прислушавшись, — слава тебе, Господи.
И точно, раздался топот лошадиных копыт, потом грянуло несколько выстрелов, нападающие громко заверещали и кинулись в лес. В это время пленный, сумевший освободить связанные руки и никем не замеченный, пробрался к двери и кинулся наружу.
— Держи его! — крикнул Федор и схватился за ружье.
— Не уйдет, — ответил Едигир, метнув под ноги беглецу свой лук и тот, запнувшись, упал с крыльца, покатился по земле прямо под ноги прибывшим из городка воинам. Двое из них спрыгнули с коней, навалились на барахтающегося под ногами юз-башу, ловко скрутили ему руки.
— Ну, сынки, спасибо вам! — Тимофей вышел из дома и сел на крыльцо, оглядывая всех радостными глазами. — А я уж думал все — али спалят, али в полон угонят. Спасибо батыру нашему, ловко он с ними разделался, а то бы… — и он безнадежно махнул рукой.
Прибывших на выручку было около десятка человек, но у каждого имелась пищаль и поверх кольчуги одеты поблескивающие синевой стальные панцири.
— Ладно, что дозорные услышали пальбу. Воевода нас и выслал, а то бы и впрямь спалили вас басурманы, — подкручивая длинный ус, проговорил широкий в плечах всадник на гнедом мерине, — видать, боле вам тут оставаться нечего. Собирайтесь быстрей да айда с нами в городок.
— А пчелок бросать что ли? — жалобно спросил Тимофей
— И руду, что насобирал, взять бы надо, — подхватил Федор.
— Коль жизнь не дорога, то оставайтесь, караульте своих пчел. А руде чего сделается, потом возьмешь.
