Ознакомительная версия.
Как ободрили и обогрели меня эти теплые письма! И всё же я очень надеялся на операцию. После обследований ко мне в палату пришли сам Евгений Чазов и хирург Ренат Акчурин (который, месяц спустя, делал операцию Б. Ельцину). Евгений Иванович послушал мое сердце и вздохнул: «Поздно, Валерий Александрович, ваше сердце не выдержит операции». «Да почему?». «Потому, — сказал Р. Акчурин, — что все ваше сердце в рубцах. Шунты негде ставить». «Но как же мне дальше жить и работать? Я так надеялся», — с отчаянием в голосе произнес я. «Полностью переходите на таблетирование. Соблюдайте строжайший режим и диету», — вновь произнес Чазов. А когда он уходил из палаты, то обернулся и сказал то, что, наверное, никому не говорил: «Живите, что Бог даст».
Вот и живу — с муками, болями, сердечными приступами и гипертоническими кризами. Кризы же — самое жуткое для сердечника. При нормальном давлении оно вдруг неожиданно и необъяснимо даже для врачей, за какие-то 30–40 секунд резко повышается, и становиться запредельным. Адские боли, сердце готово разорваться на части, и если через 3–4 минуты не снять приступ, то летальный исход обеспечен. «Скорая помощь» уже не успевает, зато успевает мой «ангел-хранитель» Галина Васильевна, у которой всегда наготове шприцы. И сколько уже раз она возвращала меня к жизни! Именно она «тянет» меня уже 10-й год, именно благодаря ей написаны все мои последние книги. 16 раз я лежал в различных больницах, и всегда рядом со мной была Галина Васильевна, т. к. даже врачи не успевали снимать мои неожиданные, стремительные кризы. Вначале врачи относились к моей жене прохладно (не положено!), но затем сами убедились, что моя жизнь может решиться в считанные секунды. Писать же я приноровился даже под капельницами, кои длятся по 5–7 часов. (Доктора не дадут соврать). Левую руку отдаю под шприц, а правой пишу на согнутых коленях очередные главы… Но самое страшное для моей жены случилось 18 ноября 1998 года, когда хирурги отнимали у меня целиком левую почку. Операция длилась около четырех часов, и все это время Галя стояла в опустевшей палате на коленях и молилась, молилась Богородице. Когда я пришел в сознание, то первое, что я увидел, страдальческие глаза моего «ангела хранителя». Как-то в одну из бессонных ночей, она положила свою руку на мое больное сердце и тихо, но проникновенно сказала: «Я бы сердце тебе свое отдала». Слезы невольно показались на моих глазах…
Известно, что история — практический учебник жизни человечества. Я актуализирую историю, выявляю корни современных явлений в жизни народа. Не случайно, я иногда перехожу от тем исторических к современности, и к ней меня подтолкнул академик Д. С. Лихачев, который написал: «Состояние, в котором находится Ростов вызывает у всех русских людей острейшую тревогу. Я не могу жить без чувства постоянного, не покидающего меня даже во сне ощущения тоски от совершаемого как бы при моем участии преступления против святыни русского народа».
8 июня 1987 года, отвечая на тревожное письмо Д. Лихачева, я опубликовал в «Северном крае» в трех номерах свой острый публицистический очерк «Радости и печали Ростова Великого», который закончил страстным гражданским призывом: «Когда-то ростовские звонари били в ярый набат, поднимая народ с внешними врагами. Надо было защитить и отстоять Ростово-Суздальскую Русь. Думается, самая пора ударить и сейчас в сполошный колокол: нужны энергичные меры, чтобы сохранить для потомков сокровища всемирной архитектуры. Сберечь гениальные шедевры народного зодчества — дело чести и совести современников». Очерк вызвал взрыв читательского интереса. Поэт В. Пономаренко прислал письмо: «Прочитал твой материал о Ростове Великом. Это большое гражданское слово писателя. Ты бьешь в набат. И ты верно, сильно ударил». Очерк перепечатала местная газета. Но, как сказал мне редактор В. Подшивалов, очерк в горкоме партии встретили «со скрежетом в зубах». У партчиновников душа не болит и не кричит. Где уж им бить в набат?! Очерк опубликовали в «Литературной России» и в журнале «Волга». Областные и местные партчиновники действительно «скрежетали зубами», но центральной печати они побаивались.
8 сентября моя «антипартийная» статья «Поговорим честно и открыто» (на две полосы) вышла в местной газете. («Северный край» не решился ее публиковать). Статья вызвала ажиотаж: читатель не привык к таким откровенно-обнаженным, острым материалам. Такого не было за всю историю районных газет, кои всегда боялись высказать супротивное слово против своего политического органа. Наверняка знал: возникнет шумиха. Мне звонили с различных предприятий и заводов, говорили, что по газете проходят коллективные читки, и что газету зачитывают до дыр. Против статьи восстала вся «старая гвардия» властей предержащих. Редактора Г. Подшивалова вызвали в горком, где более часу его «воспитывали». Но в редакцию посыпались поддерживающие письма читателей. Только за одну неделю я получил 47 писем. Вот некоторые выдержки: «Наконец-то в „районке“ вышла очень правдивая и очень смелая статья. Замыслов пока единственный человек в городе, который так откровенно написал о наших недостатках. Я за здоровую критику и гласность, за разговор начистоту». (Н. А. Вохтина).
«Уважаемый тов. Подшивалов! Мы прочитали статью В. Замыслова. В ней автор очень честно и откровенно говорит о недостатках работы горкома партии. Статья написана с болью в сердце, которую полностью разделяем и мы». (Е. С. Моисеева, В. Н. Малоземова).
«Очерк заслуживает особого внимания своей справедливостью. Наконец-то прозвучала в местной печати истина о некоторых руководящих товарищах районного и даже областного масштаба, творящих безобразия. Автор молодец, что приступил к честному и открытому разговору о негативных явлениях в нашем городе и районе. Местная печать при прежних редакторах до сих пор молчала, ибо критиковать свое начальство, откровенно боялась. Все приветствуют откровенный разговор в газете, начатый В. Замысловым, все восхищены его смелостью. Вот такого бы человека в руководители города. Он бы г… метлой всех бюрократов вытряхнул!» (Д. С. Храбров).
Вскоре я сдал В. Подшивалову новую статью «Не отрекаться от прошлого», о переименовании улиц и площадей. Заведомо знал: крайне трудно будет пробить толщу бюрократии, но наболело на душе, никогда я так рьяно не увлекался публицистикой. Она же — на крови и нервах. Но воевать надо, непременно надо. Иначе грош цена безропотному писателю.
В «Литературной России» опубликовали мой большой очерк «Беды древнего города». Через день меня пригласил в обком КПСС завотделом пропаганды Г. И. Калинин. Земляк встретил прохладно. «Ну, зачем ты всё лезешь на рожон? У нас в области 25 писателей и никто из них не осмеливается даже строчку написать против линии обкома. А ты что творишь? Твои статьи встречены в обкоме с возмущением. Зачем ты усложняешь себе жизнь? Ведь мы тебя когда-то вторым секретарем Ростовского горкома партии приглашали. Жил бы себе спокойно и карьеру делал, а ты полез в пузырь. И твоя „Белая роща“, и выступление по центральному телевидению в передаче „Человек и закон“, и все статьи твои, которые взбудоражили всю область, идут вразрез установкам партии. Прекращай! Пока не поздно! У нас на тебя и так уже целое досье подготовлено. Да и твои исторические романы все бунтарские. Болотниковым себя возомнил. Теперь задумал убрать в городе все улицы с революционными названиями. Ну, чего тебе не живется спокойно? Себя до инфаркта доведешь и нам кровь портишь». Долго отчитывал и воспитывал. А в конце с надеждой спросил: «Понял? Бросишь свои статьи?»
Огорчил я Геннадия Ивановича: «Не брошу. Я не могу равнодушно смотреть, как разрушаются памятники культуры и архитектуры, как чиновники отрекаются от прошлого, и на сделку со своей совестью не пойду. Пусть меня травят, ущемляют, но я не сверну со своего пути».
В местной газете развернулась полемика вокруг моей статьи «Не отрекаться от прошлого». А в «Литературной России» опубликовали отклик на мою статью «Беды древнего города». Горячий, страстный отклик написал на мою статью А. Грешневиков. Удивил и «Северный край» (перемены дают себя знать). Газета напечатала статью «Писатель бьет в набат!» А В. Подшивалов опубликовал мою новую публицистическую статью — «Дело чести и совести». Я продолжал бороться за возвращение Ростову Великому его исторических наименований. Яростно бороться. Но стало больше и недругов, даже среди местных газетчиков.
В ноябре 1988 года, в горкоме партии состоялась встреча творческой интеллигенции с руководством города. Выступил первым. Говорил о силах, разлагающих наше общество, о потере нравственности и бездуховности, о целенаправленном ударе массовой культуры, о травле именитых писателей — Лихачева, Распутина, Белова, Астафьева. Таким силам следует дать бой. Бездуховность лавиной катится на наше общество, особенное беспокойство вызывает телевидение, которое делает ставку на разложение молодежи. Резко говорил в защиту памятников истории, культуры и архитектуры, о возвращении улицам их исторических названий…
Ознакомительная версия.
