— Я?! — Возмутилась девушка. — И что это я вам позволила? Руки распускать?
Натали со своим кавалером стояли неподалеку.
— Нет, Анна. Простите меня.
— А вот не прощу. — Обиженно произнесла она. — Стоит быть немного приветливой с молодым человеком, и он сразу же решает, что он самый особенный и может позволить себе все, что угодно.
— Вам нужна помощь, Анна Романовна? — Холодно спросил Николай, подойдя к молодым людям.
— Поручик! — Радостно воскликнула княжна. — Вы разве остались в Петербурге? Неужели какая-то дама разлучила вас с вашими друзьями.
— Вряд ли в мире существует такая женщина, которая стоит такой жертвы. — Зло бросил он и повернулся к кавалеру Анны. — Поручик Репнин к вашим услугам. Вы оскорбили женщину, и я требую удовлетворения.
Молодой человек слегка смутился, но тут же взял себя в руки:
— Граф Павел Григорьевич Лубинский, к вашим услугам.
— Постойте господа! Вы что о дуэли! — Испуганно воскликнула Анна. — Но по какому праву, поручик. — Обратилась она к Репнину. — Кто вам сказал, что граф оскорбил меня.
— По праву друга вашего брата, мадмуазель. А то, что он вас оскорбил, я видел собственными глазами.
— А что вы собственно видели? — Она была так вызывающе надменна, что Николаю бросилось несомненное сходство девушки с ее отцом. — Двое друзей прогуливаются по набережной, девушка замерзла, а молодой человек пытается ее согреть. Граф, признайтесь, ведь все именно так и было.
Молодой граф смотрел на Анну, и, повинуясь ее властному взгляду, произнес:
— Да, поручик, именно так и было. У нас нет причин для дуэли.
— Конечно, — вступил в разговор его друг, — Павел бы никогда не позволил себе ничего лишнего.
— Поручик, позвольте представить, это моя подруга Панина Наталья Сергеевна. А это ее друг Ржевский Василий Иванович.
Поручик поприветствовал представленных ему людей, но на графа Лубинского по-прежнему смотрел с неприязнью. И все же у него хватило ума не настаивать на дуэли. В порыве гнева и ревности он чуть было не совершил оплошность. Граф так же смотрел на поручика с подозрением.
— Что ж, не буду вам мешать, — произнес Репнин, делая вид, что собирается уходить.
— Куда же вы! — Анна схватила Николая за руку. — Вы нам совсем не мешаете. Тем более что граф уже со мной попрощался.
— Но как же так, Анна! — Воскликнул Павел Григорьевич. — Ведь я так ждал!
— Подождете еще, — понизив голос, сказала Анна графу. — Сегодня я на вас сердита и не желаю вас видеть. Ступайте.
— Конечно. У меня дела. А вы Ржевский оставайтесь! Натали сегодня в более радужном настроении, чем Анна. — Молодой человек попрощался с дамами и отправился прочь.
Наталья Сергеевна, вместе со своим другом, пошла впереди, а за ними Анна с Николаем.
— Вы отчего-то сердитесь на меня, — произнесла Анна нежным и мелодичным голосом.
— Сержусь? Ну что вы. Разве я имею право на вас сердиться?
— Если бы вы пожелали, я бы дала вам это право.
Николай остановился и заглянул девушке в глаза:
— Нет уж, увольте. Хотите получить еще одно разбитое сердце в вашу копилку?
— Почему вы так говорите? — Анна смутилась от его взгляда и опустила глаза.
— А разве, у меня нет оснований, так говорить? Вы назначили мне свидание и не пришли. Вы давали мне понять, что я нравлюсь вам, а сами просто смеялись надо мной. Так же как сегодня смеялись над этим беднягой, вчера над другим, а завтра найдете еще одного. А может и не одного. Вы же ничего не чувствуйте, ваше сиятельство. Вы же просто играйте в чувства.
— Значит вот как?! — Глаза Анны яростно блеснули. — Да вы просто слабак, блестящий кавалергард его величества Александра! — Иронично бросила она. — Отступили при первой же неудаче. Помок немного под дождем, увидел девушку с другим и протрубил отступление! Вы не мужчина.
— Замолчите! — Николай сжал кулаки. — Если бы вы были мужчиной…
— Знаю — знаю. Вы бы вызвали меня на дуэль. Странные вы существа. Из-за любой глупости вы готовы драться на дуэли и рисковать своей жизнью. Но стоит только делу зайти о чувствах, и вы ведете себя, как трусы. Чувствуйте себя униженными и оскорбленными, если вам говорят, нет. А если говорят да, но не держат слово, то это вообще конец света. А вам, никогда не приходило в голову, что мы просто хотим, чтобы нас добивались, чтобы за нами ухаживали, хотим увидеть всю силу ваших чувств! Что такое дождь, что такое снег, ветер, холод, если вы хотите увидеть ту единственную, которая царит в вашем сердце. А если она не пришла, то, что с того? Найдите ее, добивайтесь ее! Любая женщина будет ваша, если она поймет, что вы тот самый, сильный уверенный, тот который сильнее ее, который сможет подчинить ее своей воле. А вы, — Анна разочарованно вздохнула, — вы не тот самый. Вы такой же, как этот граф, как тот молодой человек, который был вчера и который может быть будет завтра. Уходите, вы не стоите моего внимания и времени, которое я на вас потратила.
— Ну, уж нет, — прошипел Николай, схватив Анну за руку. — Я вас понял. Вам нужна грубая мужская сила. — Он придвинулся к ней плотнее и прижал к себе.
— Ничего вы не поняли, — усмехнулась Анна. — Отпустите меня сейчас же! Если мой отец узнает, он вас убьет!
При этих словах Николай разжал объятия.
— Ну, вот видите. Вы ничего не поняли. Вы же не хотели отпускать меня, но отпустили. Вы просто испугались. Прощайте, Николай. Вы не тот единственный. — Анна улыбнулась ему. — Не сердитесь.
— Нет, не прощайте! А до свидания!
— Как знать. — Девушка рассмеялась своим веселым и звонким смехом и побежала догонять свою подругу.
* * *
Бал был в полном разгаре. Талейран познакомил Романа Александровича со многими высокопоставленными лицами Французской Империи. Русский был любезен с мужчинами, галантен с дамами. Но при всем этом великолепии и блеске, ему было нестерпимо скучно. Роман пытался, было поближе подобраться к Талейрану, но француз, вынужденный уделять внимание всем своим гостям, постоянно куда-то исчезал. Роман был разочарован. Он видел, что Талейрану что-то нужно от него, но он никак не может решиться. Его высочество разгуливал по залу, расточая улыбки на право и на лево, и делая довольный вид. Его внимание привлекла небольшая группа людей. В окружении мужчин стояла красивая и очаровательная женщина. Роман остановился и стал наблюдать за ней. На губах князя появилась улыбка, когда он вспомнил слова французского министра о женском внимании. Женщина была любезна со всеми, но в то же время держалась на стороже, не позволяя ничего лишнего.
— Господа, я больше сегодня не танцую. — Объяснялась она со своими кавалерами. — Пожалейте меня, я одна, а вас много.
— Но вы же обещали, Мари. — Вздохнул юнец, который был лет на пятнадцать ее моложе.
— Мишель, ну вы вспомните, сколько вам лет и сколько мне. Вы можете танцевать всю ночь, а я…
— О, вы, вы самая молодая, самая красивая, самая, самая.
Женщина рассмеялась при этих словах и легонько стукнула молодого человека веером по руке.
— В другой раз. В другой раз обязательно.
— Изучаете наши достопримечательности? — Роман был так увлечен зрелищем, что не услышал, как к нему подошел Талейран.
— Это графиня Мария де Бофор. Из старинной французской аристократии. Таких во Франции осталось не много. Хороша, правда?
Роман Александрович улыбнулся и посмотрел на Талейрана:
— Хороша.
— Хотите, я вас познакомлю?
— Не стоит. На некоторые достопримечательности лучше просто смотреть. Издалека.
— Ну, как знаете.
А тем временем молодая женщина, словно пытаясь отделаться от навязчивых кавалеров, направилась к хозяину дома.
— Господин министр, этот бал просто замечателен! — Вблизи она оказалась еще прекрасней.
От нее исходило столько теплой и жизненной энергии, что Роман немного смутился.
— Мари, вы сегодня просто очаровательны.
— Как, князь, только сегодня? — Ее губы расплылись в мягкой и теплой улыбке. В ее голосе не было не иронии, ни колкости, лишь искренность и доброта.
— Ах, Мари. Вы всегда были очаровательны. А сегодня, я просто не могу отвести глаз. Я просто боюсь ослепнуть.
Графиня рассмеялась опять:
— Тогда не смотрите. Слепой министр иностранных дел не очень хорошо для Франции.
— Конечно — конечно. Пусть лучше на вас смотрит наш дорогой гость. Мари, позвольте представить его высочество князь Романов Роман Александрович.
— Очень рада. Много слышала о вас.
— Для меня большая честь, мадам. — Роман нагнулся к руке, протянутой для поцелуя. Рука оказалась немного прохладной, а кожа нежной как шелк.
— Ну, я оставлю вас. Мари, надеюсь, вы не позволите нашему гостю скучать.
Графиня ничего не ответила, а только улыбнулась князю. Талейран, оставив их одних, отошел к другим гостям. Роман Александрович слегка нахмурился. Ему показалось все это странным. Сначала разговоры Талейрана об одиночестве, о женщинах. А теперь вот эта дама. Уж, не о ее ли внимании говорил француз.
