Он стал подавать мне разные овощи. А я складывала их в пакеты и торопила его:
— Давай быстрее! Тишина — ненадолго. Может начаться обстрел!
Башир начал спешить.
Он уже вылезал обратно, весело шутя в ответ, когда вдруг — «шлеп». В сады прилетела мина. Раздался взрыв! Бедный, он сорвался и зацепился штаниной брюк за верхнюю пику на калитке (высота метра три). Повис вниз головой, а я ничего не могла сделать!
Снова прилетела мина. Снова раздался взрыв! Уже ближе.
— Медлить нельзя! Мы умрем! — кричу я и быстро своим ножом «отпиливаю» кусок его
штанины. Он падает вниз головой на мою сторону!
Мы — спасены! Мы — с урожаем!
И прямо в этот счастливый момент калитка сада беспрепятственно открылась.
Штаны были уже отрезаны! Какое веселье! Калитка, вероятно, открывалась не в ту сторону. Мы, пригнувшись к родной земле, поползли к дому. В наших руках главное — пакеты с едой! Уже за домом, ближе к своему подъезду, мы оборачиваемся, видим: пожар в садах. Успели!
Я отдала маленькую тыкву соседке — старушке Мане.
21 ноября 1999
9:40
Новостей слишком много, чтобы все записать!
Но кое-что, думаю, удастся.
Я придумала Артура называть Джинном.
Раз есть Аладдин, а у него есть друг, значит, это Джинн.
Как в настоящей сказке! Артур не против.
Сегодня я плохо спала ночью, потому задремала прямо при ребятах. Очнулась, как только Джинн укрыл меня пальто. Аладдин обозлился и Джинну при нас не сказал за весь вечер ни слова. Зато внезапно скатал полотенце «жгутом» и, будто шутя, ударил меня! А я вырвала полотенце из рук Аладдина и хорошенько отхлестала его. Ох, он надулся!
Джинн и Аладдин принесли маленькую курочку.
Мама и тетя Варя очистили ее от перьев. Сварили. Варе мы дали ножку, отлили бульон. Извинились, что мало, ведь нас — четверо! Оказалось, есть лепешка, но нет хлеба.
Ребята явно «психанули» из-за этого. Сходили за хлебом на ближний базар. Но они были очень недовольны! Пришли, отдали и тут же стали собираться уходить.
Мы расстроились. И действительно почувствовали себя виноватыми.
Но не показали этого. Мама, наоборот, громко заявила:
- Мы никого не зовем! И никого силой не держим!
Ребята ушли.
На прощанье Джинн предупредил, что уезжает в Ингушетию, к матери.
- Будем живы — увидимся!— пообещал он.
Я увидела испуг и удивление на лице у «моего» Аладдина.
Башир весь вечер веселил нас шутками. Мы хохотали от души!
Он также использовал затишье и облицевал, для дополнительной защиты, подъездную дверь. Нашел одинаковые по размеру и по толщине доски. Укрепил дверь с обеих сторон!
Многим оставшимся на военное время жильцам он бесплатно сделал печки-буржуйки.
Из старых ведер и выварок для белья.
Пока, Дневник!
Будур.
24 ноября 1999
15:15
Ночью обстрелы.
Вчера сильно бомбили и стреляли из многих видов оружия. Мы боялись быть одни. Ночевали с мамой у соседей — тети Вари и бабушки Нины. Спали в коридоре на полу. Аладдин же вчера ушел, обозлившись на меня и на маму. На прощанье он заявил:
— Моей ноги здесь больше не будет! Никогда! — и внимательно посмотрел на меня.
Я произнесла свое обычное:
— Пока!
Даже бровью не повела. Джинн не выдержал — хихикнул.
Переночевав в квартире у своего знакомого на четвертом этаже, «Старший брат» хорошенько натерпелся страха под обстрелом. Рано утром Аладдин снова стучал в нашу дверь! Одумался! Мы то живем на первом! Он, как ни в чем не бывало, поел маминого борща, курицу и ушел.
Мансур запасает своей бабушке и нам дрова. Пилит и колет целый день! Его братишка — замечательный! Утром успел найти деревянную дверь. Сам эту «махину» дотащил до нас. Говорит:
— У соседей напротив ночью двери в щепки разбили! Их подъезд открыт. Нужно иметь двери про запас. Иначе одни или другие войдут. Устроят бой! Разобьют наш дом!
У бабушки Нины уже несколько дней живет ее подруга — Стася. Она спустилась вниз со своего высокого этажа. Боится одна.
Сегодня все наши соседи расстроились. По радиоприемнику передали, что нас будут бомбить при помощи «Акул». Это военные вертолеты с ракетами. Какой ужас!
Страшно уезжать в беженцы. Автобусы обстреливают — люди гибнут, сгорая живьем.
До свидания, Дневник!
Царевна Будур.
25 ноября 1999
22:00
День прошел отлично! С утра мало стреляли, и к вечеру соседи вышли «погулять», это значит — постоять у подъезда и подышать воздухом, смешанным с гарью.
Но не тут-то было! «Град» начал бить по нашему двору. Мы все опрометью залетели в квартиру тети Марьям, к Варе и бабушкам.
Так мы бегали из квартиры соседей к себе (как заряжают — слышно, и куда летит, тоже!). Потом из нашей квартиры бежали к соседям, смотря с какой из сторон били по дому.
Под обстрелом к нам заскочил Султан.
В этот момент нас уже обстреливали орудиями с земли и бомбили с воздуха!
Наш двор — из нескольких четырехэтажных домов с мирными жителями — обрабатывали два самолета и один вертолет. Дом шатало. Гарь пожара мешала дышать. От взрывной волны с окна слетело одеяло, вылетели доски, и я увидела брюхо низко летящего вертолета, и подумала, что он похож на злую стрекозу. Это продолжалось с 18:00 до 20:00.
Башир смотрел на меня так, будто хотел запомнить навсегда.
Тут (!) постучал сосед Сулейман — отец маленького Вахи и девочки Зары. Сулейман был сильно пьян. Видно, где-то нашел бутылку вина и налакался! Его жена и дети уехали.
Он совсем один в своей квартире на третьем этаже. Но не в нашем доме, а в доме напротив. Сулейман много читает. Добродушный, веселый человек. Я никогда не видела его жестоким и злым. Видела беззащитно-слабым. От выпитого спиртного он приобрел храбрости и начал звать нас выйти и посмотреть на пожары в садах. Это под адским обстрелом?!
