Царственное происхождение Пердикки, его высокое звание хилиарха, его многолетняя служба вблизи македоиских царей Филиппа и Александра, его проницательный и повелительный характер создавали ему видимое превосходство над другими военачальниками и над всей армией.
Получив в свои руки высшую власть, Пердикка сразу же приступил к решительным мерам, чтобы показать, что при необходимости он намерен поступить по всей строгости законов даже с македонянами. Прежде всего он решил свести счеты с Мелеагром, которого ненавидел и одновременно боялся. Доверие к Мелеагру непобедимых фаланг делали его особенно опасным. Его и избрал Пердикка первым примером, на котором он должен был применить беспощадную строгость и показать, что сейчас он, Пердикка, главное лицо в государстве.
Во время бунта пехоты македоняне убили македонян. Необходимо было торжественное очищение, чтобы снять этот грех перед богами с войска.
Недалеко от неприступных стен Вавилона в открытом поле были выстроены друг против друга две линии: с одной стороны конница и слоны под предводительством нового царя Филиппа III и хилиарха Пердикки, с другой – пехота под предводительством Мелеагра. Увидев перед собой боевых слонов, воины начали беспокоиться, почувствовав, что с ними хотят сыграть зловещую шутку, – спастись в открытом поле от конницы и слонов было для пеших воинов невозможно.
Пердикка вместе с новым царем, избранником пехоты, во главе отряда конницы подскакал к Мелеагру, стоящему во главе своих фаланг.
– Именем царя Филиппа III – потребовал Пердикка, – приказываю выдать зачинщиков последнего мятежа. При малейшем неповиновении конница перейдет в наступление и пустит на фаланги слонов.
Видя, что они не в силах противостоять такой угрозе и стоящему перед ними войску, Мелеагр с согласия своих воинов, выдал тридцать человек, которые были брошены под ноги слонам и раздавлены ими.
Этой казнью было начато правление Пердикки.
Вглядываясь в суровое, непроницаемое лицо Пердикки, вершащего зверскую расправу над его воинами Мелеагр не сомневался, что и его конец близок. Он невольно вспомнил слова халдейского мудреца: «Ценится слово знатного – того, кто научился убивать…»
Сразу же после кровавой расправы Мелеагр бежал в один из вавилонских зиккуратов, надеясь, что святость этого места сможет защитить его.
Едва под покровом темной вавилонской ночи Мелеагр подошел к ступеням храма, навстречу ему приблизился человек, закутанный до самых глаз в гиматий.
Мелеагр услышал за спиной шаги и голос еще одного мужчины:
– Это он. Можно начинать?
– Бей, – крикнул незнакомец, стоящий перед Мелеагром.
Застигнутый врасплох, Мелеагр не успел выхватить из ножен меч и оказать сопротивление; на него обрушился мощный удар мечом, который пришелся по ключице. Мелеагр пошатнулся от боли и охватившего его отчаяния. Он в ужасе оглянулся по сторонам. Затем повернулся и побежал. Однако один из убийц успел еще раз ударить его и рассек ему челюсть. Второй убийца повалил Мелеагра на землю, но закаленный в боях воин медленно поднялся на ноги.
– Бей! – снова услышал Мелеагр чей-то знакомый голос, но сознание помутилось, и он не успел понять, кто это.
Мелеагр возвел глаза и небу, на лице его отразилась мука.
– О, Зевс! – взмолился он.
– Это за Арридея. Ты предложил избрать его царем, а он приказал тебя убить! – громко, победно засмеялся убийца, и последний удар меча оборвал жизнь одного из самых преданных сподвижников великого Александра.
Глядя на распростертое на ступенях храма истекающее кровью тело, один из убийц произнес:
– Приказ царя Филиппа III и хилиарха Пердикки исполнен! А жаль, прекрасный был воин! Не проиграл ни одного сражения! И так бездарно окончил жизнь!
Убийство Мелеагра должно было послужить для военачальников грозным предупреждением. Так Пердикка решил отныне поступать со своими противниками.
Военная знать Македонии всегда сохраняла гордую уверенность в себе и в своих исключительных военных способностях. После смерти Александра полководцы решили устраивать свои дела так, как этого требовали их собственные интересы. Стихийный бунт пехоты принудил военную знать сплотиться еще раз вместе и стать на сторону Пердикки. Но с той минуты, когда бунт был жестоко подавлен и особенно после гнусного убийства их сподвижника Мелеагра, сам Пердикка сделался объектом недоверия, так как один пытался сосредоточить в своих руках неограниченную власть, на которую все высшие военачальники считали себя вправе претендовать.
Через несколько дней после убийства Мелеагра друзья решили собраться во дворце Птолемея.
Дворец был расположен в одном из красивейших районов Вавилона, недалеко от царской резиденции. Фасад здания украшали ниши и ступенчатые выступы. Близость реки и пальмовая роща создавали свежесть и прохладу. Связки тростника, разложенные вокруг бассейна, выложенного яркими плитами, служили удобными сиденьями.
Птолемей любил этот дворец, в котором провел много счастливых дней с Таидой.
В одном из залов дворца находился музей, гордость хозяина. Птолемей, истинный ценитель искусства, собрал уникальную коллекцию произведений халдейских и чужеземных мастеров.
Радушно приветствовав Селевка, прибывшего первым, Птолемей тут же предложил ему до прихода остальных гостей познакомиться с собранием произведений искусства.
Внимание Селевка в первую очередь привлекли древние печати из полудрагоценных камней: сердолика, яшмы и агата. Здесь были даже печати шумерских времен очень большого размера, почти с ладонь. На одной из печатей был изображен бог луны Син на троне. Несколько печатей были вставлены в золотые кольца.
Птолемей взял в руки одно из колец, с гордостью протянул другу:
– Вот эта печать одна из самых ценных. Обрати внимание на резьбу.
Селевк был поражен. он держал в руках печать самого царя Навуходоносора.
– Великий был царь. И дела Навуходоносора были велики!.. – внимательно рассматривая царскую печать, промолвил Селевк. – Мне бы такую!.. Царскую!..
Сказал и рассмеялся своей шутке.
– А почему бы и нет? – задумчиво произнес Птолемей. – Теперь Вавилону, который Александр мечтал сделать своей столицей, очень нужен мудрый правитель…
Селевк с удивлением внимательно посмотрел на друга.
Они прошли вдоль стены, где были со вкусом расставлены бронзовые статуэтки с позолоченными лицами и вошли и зал для гостей. Здесь уже были поставлены богатые ложа с мягкими подушками, покрытые шкурами леопардов. Селевк с удовольствием занял одно из лож, огляделся вокруг. Он посетил жилище Птолемея впервые.
Уют в огромном зале создавали ковры, устилавшие полы и подвешенные к потолку на подвижных кольцах и шнурах, которые разделяли огромный зал на несколько помещений. Великолепен был потолок, украшенный резьбой из слоновой кости и причудливыми металлическими фигурами. Алебастровый рельеф с музыкантами, играющими на различных инструментах, украшал одну из стен.
Вскоре пришли Неарх, Лисимах, Антигон, Эвмен, – все знатные, уверенные в себе люди, прославленные полководцы.
Рабы принесли угощения: вино в чашах из матового стекла, рыбу, разнообразные фрукты, медовые лепешки… Ели, пили, рассуждали о последних кровавых событиях. Убийство Мелеагра потрясло всех… Что же за времена наступили, если друзья убивают друзей? Все думали об одном и том же. Еще не поздно все спасти…
Птолемей возлежал немного в стороне, чтобы видеть всех. Он незаметно скользил взглядом по лицам гостей…
… Молчаливый, мужественный Неарх с пронзительными голубыми глазами, копной непокорных вьющихся волос, в которых появились серебряные пряди, обветренным загорелым лицом морехода. Сколько вместе пережито и как дорог он ему, Птолемею… И дорог будет всегда, как и безвременно ушедший из жизни Александр. Маленький Леонтиск из всех друзей отца больше всего любит Неарха… Недавно Неарх подарил ему игрушечную пентиру, которую смастерил сам… Как счастлив был малыш…
… Рядом с Неархом – Селевк, мудрый воин, предводитель царских гипаспистов. Он блистательно отличился во главе своего отряда при походах в Индии и особенно в битве при Гидаспе. Его твердость и решительность, необычная физическая сила, а также мягкая задушевность и осторожность снискали ему особое уважение среди ближайшего окружения Александра. Птолемей очень высоко ценил Селевка и по-своему любил его. Они были почти ровесники.
… Лисимах был младше их на несколько лет. Красив, изворотлив, умен, смел до безрассудства. Будучи телохранителем Александра, часто спорил с ним. Был ярым противником сохранения мировой державы.
… Взгляд Птолемея задержался на Антигоне, самом старшем из них. «Хитер, коварен, своего не уступит никому. Неимоверно жаден!» – подумал Птолемей, наблюдая с какой жадностью Антигон поглощает пищу. По характеру он чем-то напоминал Пердикку. Властолюбив, бескомпромиссен, слышит только себя, верит только себе, но в битвах ему трудно было найти равного. Его спокойной решимостью восхищались все.
