Даже теперь ходили слухи, что весной будет новый поход. Возможно, граф Хуго снова откликнется на призыв императора. Если это случится, то Джон отправится с ним, даже вопреки воле отца. Скоро ему исполнится четырнадцать – возраст мужчины. Многие отправились на войну в этом возрасте и даже моложе. Он сбежит, если понадобится, но обязательно станет воином.
Конечно, теперь, когда его запрут в школе Дорштадта, сделать это будет трудно. «Узнают ли о новом призыве в армию так далеко, – размышлял Джон, а если даже и узнают, удастся ли ему выбраться из заточения?»
Мысли огорчали его, и он постарался не думать. Вместо этого Джон обратился к любимым мечтам. Он сражается в первых рядах, серебряные знамена графа колышутся над ним и зовут вперед преследовать разбитых и поверженных язычников, которые в страхе разбегаются. Джон настигает их, ловко размахивая длинным мечом, безжалостно разя до тех пор, пока они не покорятся ему, не раскаются в своей слепоте, не докажут, что готовы принять истинную веру.
Слушая монотонный стук копыт, уносивших их все дальше через темнеющий лес, Джон рассеянно улыбался.
* * *
Послышался легкий шум и удар.
– Ах! – Гонец епископа откинулся назад, толкнув плечом заснувшего Джона.
– Эй! – возмутился Джон, но всадник уже падал с коня, и его тяжелое тело увлекало Джона за собой.
На землю они упали вместе. Джон свалился на гонца, который лежал не шелохнувшись. Пытаясь встать, Джон наткнулся на что-то длинное и гладкое.
Это было древко стрелы с желтым опереньем. Наконечник глубоко пронзил грудь воина.
Джон вскочил, почувствовав опасность. Среди крупных деревьев на другой стороне тропы показался человек в лохмотьях. В руках у него был лук, а за плечами виднелся колчан со стрелами.
«Он собирается убить меня?»
Человек приближался. Джон огляделся, намереваясь убежать. Здесь лес был густой, он мог спрятаться среди деревьев.
Человек почти настиг его, Джон даже разглядел свирепый взгляд.
Мальчик попытался убежать, но было слишком поздно. Мужчина схватил его за руку. Джон сопротивлялся, но незнакомец был выше и сильнее. Он даже приподнял Джона над землей.
Джон вспомнил про нож. Свободной рукой он нащупал его под рубахой, схватился за рукоятку и что есть силы воткнул в тело противника. С неожиданным восторгом он почувствовал, как лезвие вошло в плоть человека, задев кость, Джон, резко повернув нож, вытащил его. Мужчина выругался и прижал руку к раненому плечу, отпустив мальчика.
Ветви деревьев рвали одежду, цеплялись и царапали Джона, но он продолжал бежать. Ночь была лунная, однако в лесу царил мрак. Оглянувшись на бегу, Джон налетел на буковое дерево. Уцепившись за нижнюю ветку, он начал быстро карабкаться вверх и остановился лишь тогда, когда ветви стали такими тонкими, что уже не выдержали бы его вес. Мальчик замер в ожидании.
До него не доносилось ни звука, кроме шелеста листвы. Дважды ухнула сова, ее голос эхом отозвался в тишине. Затем Джон услышал шаги. Затаив дыхание, он схватился за нож, радуясь, что его коричневая одежда сливалась с ночной тьмой.
Шаги все приближались. Джон слышал неровное дыхание мужчины.
Шаги затихли прямо под его деревом.
Джоанна выбралась из дома и окунулась в прохладу лунной ночи. Знакомые силуэты были окутаны тенями. Она поежилась, вспомнив о злых духах и троллях, которые оживали по ночам. Закутавшись в грубую пеньковую накидку, девочка направилась в темноту, пытаясь разглядеть тропинку, ведущую через лес. Луна светила ярко, оставалось лишь два дня до полнолуния. Через мгновение она разглядела старый дуб, расколотый ударом молнии. Он служил ориентиром, и Джоанна быстро побежала к нему через поле.
На краю леса она остановилась. Там было темно: лунный свет рассеивался среди деревьев. Девочка оглянулась на свой дом, В лунном свете, окруженный полями и постройками для скота, он казался крепким, теплым и родным. Джоанна вспомнила о своей удобной кровати: одеяло, наверное, еще хранило ее тепло. Она подумала о матери, с которой даже не попрощалась, и сделала было шаг к дому, но остановилась. Все что имело для нее значение, все чего она хотела, находилось в другой стороне.
Джоанна вошла в лес, и кроны деревьев сомкнулись над ее головой. По тропинке, заваленной камнями и сухими ветками, она быстро шла вперед. До стоянки было пятнадцать миль, а она должна успеть до рассвета.
Главное – не сбиться с пути. Дорога трудная, в темноте легко сойти на обочину, где ветви деревьев цепляются за одежду и волосы, Дорога становилась все более неровной. Несколько раз Джоанна спотыкалась о камни и корни деревьев, а один раз даже упала, изранив колени и руки.
Через несколько часов небо над кронами деревьев посветлело. Джоанна очень устала, но, не сбавила шаг и почти бежала по дороге. Надо было успеть до того, как ее хватятся.
Левой ногой Джоанна за что-то зацепилась, попыталась устоять, но неловко упала на руки.
От падения у нее перехватило дыхание и какое-то время она лежала неподвижно. Правая рука, поцарапанная острой веткой болела, но других ран не было. Она попыталась сесть.
На земле, совсем рядом, спиной к ней лежал человек. Спит? Нет. Он проснулся бы, когда она споткнулась об него. Джоанна тронула мужчину за плечо, и он откинулся на спину. На нее стеклянными глазами смотрел гонец епископа. На его лице застыл ужас. Дорогая накидка была залита кровью. Среднего пальца на левой руке не было.
Джоанна вскочила.
– Джон! – крикнула она и оглядела лес и лужайку, боясь того, что могла увидеть.
– Я здесь. – В темноте появилось бледное лицо.
– Джон!
Она побежала к брату, и они обнялись, крепко прижавшись друг к другу.
– Почему ты здесь? – спросил Джон. – Отец с тобой?
– Нет. Объясню потом. Ты не ранен? Что случилось?
– На нас напали. Разбойник, думаю, ему нужно было золотое кольцо гонца. Я сидел у гонца за спиной, когда стрела попала в него.
Джоанна промолчала, но обняла брата еще крепче.
Он высвободился.
– Но себя я защитил. Я сделал это! – Его глаза засверкали странным огнем. – Когда он добрался до меня, я ударил его этим! – Джон показал сестре нож каноника с костяной рукояткой. – Думаю, всадил ему прямо в плечо, да так, что осталось время убежать!
Джоанна смотрела на лезвие, покрытое кровью.
– Папин нож.
– Да, – помрачнел Джон. – Я взял его. А почему нет? Он заставил меня уйти, я не хотел.
– Хорошо, – быстро сказала Джоанна. – Убери нож, нужно спешить, чтобы успеть на стоянку до рассвета.
– На стоянку? Но мне не надо в Дорштадт. После того, что случилось, – Джон кивнул в сторону убитого, – я могу вернуться домой.
– Нет, Джон. Подумай. Теперь, когда отец знает о намерениях епископа, он не позволит тебе остаться дома. Он обязательно отправит тебя в школу, даже если ему придется сделать это самому. Кроме того, – Джоанна указала на нож, – когда мы вернемся, отец уже обнаружит пропажу.
Джон испугался. Он об этом не подумал.
– Все будет хорошо. Я с тобой и помогу тебе, – она взяла брата за руку. – Пойдем.
Взявшись за руки, дети направились к месту стоянки, где их ждали люди епископа. Занимался рассвет.
Они добрались до стоянки на рассвете, но люди епископа уже не спали, поджидая своего товарища. Когда Джоанна и Джон рассказали им, что случилось, они не поверили и внимательно осмотрели нож с костяной рукояткой. Джоанна радовалась, что сообразила отмыть кровь в лесном ручье. Мужчины отправились на место происшествия и нашли там тело товарища, пронзенное стрелой с желтым опереньем. Рассказ детей подтвердился. Но они не знали, что делать с телом убитого. Везти его в Дорштадт нельзя, потому что до него было две недели пути. Убитого похоронили в лесу, обозначив место грубым деревянным крестом. Джоанна произнесла над могилой молитву. Это произвело на воинов большое впечатление, потому что, как и их товарищ, латыни они не знали. Получив приказ сопровождать девочку, они поначалу отказывались брать Джона.
– Для него нет лошади, – заявил старший. – И еды тоже мало.
– Мы поедем на одной лошади, – предложила Джоанна. – И едой поделимся.
Мужчина покачал головой.
– Епископ послал нас за тобой. Насчет брата никаких указаний нам не дали.
– Мой отец договорился с вашим начальником, – солгала Джоанна. – Меня отпустили с тем условием, что я поеду в сопровождении Джона. Иначе, папа заберет меня домой… и вам придется возвращаться обратно.
Мужчина нахмурился. Пережив неудобства долгого путешествия, он не желал повторить все сначала.
Джоанна продолжала настаивать:
– Если это случится, то я расскажу епископу, что изо всех сил пыталась растолковать вам ситуацию, А вы не слушали. Думаете, ему понравится, что вся путаница произошла по вашей вине?
Мужчина растерялся. Никогда еще не слышал он такую убедительную речь от девочки. Теперь он понял, почему епископ желал ее видеть, она и в самом деле была особенная.
