Сначала князь Иван приостановился, словно все-таки хотел проверить себя, не мерещится ли ему. Но нет, старик шел и торопился, хотя подвигался медленно, неловко ступая своей деревяшкой. Князь хотел было догнать и заглянуть ему в лицо…
«Да не может быть, чтобы это был наш старик! – думал он. – Ведь мы с Торусским всего неделю тому назад похоронили его в чистом саване и в свежевыдолбленной колоде. Разумеется, не может быть!»
Но князю Ивану была неприятна та смесь видения с действительностью, которая как бы дразнила и раздражала его.
«И чего он вечно попадается мне? – думал он со злобою, идя сзади и почему-то, как бы помимо своей воли, стараясь так соразмерять свой шаг, чтобы расстояние между ними постоянно оставалось одно и то же. – И почему он попадается мне, а другим не попадается?.. то есть попадается – вот лавочник посторонился и дал ему дорогу, – но они его не замечают, не обращают внимания на него?»
Один раз князь даже поймал себя на том, что следит, действительно ли все замечают старика-нищего и сторонятся или проходят чрез него, как чрез чисто световое, а не физическое явление. Но старик шел как надо, и никто не «проходил» чрез него.
«Нет, надо будет отвлечься, перестать думать», – убеждал себя князь Иван, но, убеждая себя, все-таки шел по следам нищего, не позволяя себе обогнать его.
Однако случайно было так, что их дороги совпадали: старик вел князя Косого к Адмиралтейской площади, через которую и без того князю нужно было пройти.
На площади старик зашагал скорее, так что Косой отстал от него немного больше, но все-таки не терял его из вида.
Старик был уже почти на средине площади, когда князю Ивану снова пришла шальная мысль:
«А вдруг как он возьмет да исчезнет так вот, среди площади?.. что тогда?..»
Старик в это время свернул вбок от того направления, по которому нужно было идти князю Ивану.
Косой остановился. Ему было интересно, что ж дальше будет, куда пойдет старик.
Тот пошел прямо к низенькому одноэтажному домику, прилепившемуся сбоку площади, на котором красовалась вывеска бильярдного дома. Князь Иван смотрел во все глаза. Старик подошел к крыльцу бильярдного дома, оглянулся несколько раз, быстро шмыгнул в дверь крыльца и исчез в доме.
Князь Иван, не раздумывая, тоже повернул и наискось пошел по площади к этому дому. Он думал, выиграл расстояние, но, оказалось, ошибся, сойдя с мощеной дороги и попав в вязкую грязь никогда не высыхавшей площади. Чуть не завязнув в этой грязи, он должен был выбраться вновь на мостовую, дойти до протоптанной тропинки к бильярдному дому и пробираться по ней.
Не отдавая себе хорошенько отчета в том, что делает, князь, войдя на крыльцо, отворил стеклянную дверь в просторные сени с такою поспешностью, точно рассчитывал захватить или застать еще там старого нищего. В сенях никого не было. Другая стеклянная дверь вела из них направо в комнаты для посетителей.
Откуда-то сверху, с лестницы с мезонина, сбежал подросток-побегушка, попытавшийся юркнуть мимо князя Ивана в эту дверь. Косой остановил его.
– Что вы, какие тут нищие? я никакого старика не видел! – быстро заговорил подросток на вопрос князя Ивана о старике и, двинувшись вперед, гостеприимно распахнул внутреннюю дверь: «Пожалуйте, дескать, милости просим, а народ не задерживайте!»…
В первой, открывшейся за стеклянной дверью, комнате было накурено, и в этом дыму виднелась стойка буфета с дремавшим за нею хозяином, а дальше, через отворенную дверь из следующей комнаты слышались голоса и доносилось щелканье шаров.
При входе князя Ивана хозяин – по виду иностранец – кашлянул, и голоса притихли.
Косой вошел и, приблизившись к стойке, стал расспрашивать хозяина о старике нищем. Он хотел теперь непременно дознаться о нем, так же безотчетно, как иногда, бросив куда-нибудь камень и не попав, будешь все бросать и не успокоишься до тех пор, пока не попадешь в намеченную цель. Но, сколько ни добивался Косой, хозяин делал только глупые глаза и отвечал, как бы даже пугливо, что никаких нищих к нему не ходит, и он не может даже понять, что от него хотят.
– Да это – Косой, это – князь Косой! – послышался в это время шепелявый голос Левушки, выходившего из бильярдной комнаты. – Ничего, это – свой.
Только оглянувшись и увидев улыбающееся, курносое, знакомое лицо Левушки, князь Иван окончательно опомнился, и ему стало неловко; но вместе с тем он был внутренно как-то рад, что именно Левушка, а не кто-нибудь другой, попался ему в эту минуту.
«Слышал он или нет, что я опять спрашивал про этого нищего?» – мелькнуло у князя Косого.
Однако Левушка, видимо, ничего не слыхал. Он размашисто подошел к князю Ивану и, положив ему руку на плечо, заговорил весело и радостно:
– Вот это холосо, что заглянули сюда, вот это отлично!.. Сто ж, в самом деле, все дома сиднем сидеть?.. Ну, пойдемте, я вас познакомлю!
Таким образом князь Иван в этот памятный ему потом и имевший впоследствии на его судьбу влияние день очутился среди компании знакомой Торусскому молодежи, в бильярдном доме на Адмиралтейской площади.
Обрадованный его появлением Левушка, захватив его у стойки, повел к бильярду и стал знакомить с компанией.
Тут были молодой Творожников, Сысоев, двоюродный брат Рябчич, тоже очень молодой и потому старавшийся держаться солиднее своих лет человек, с угрюмо молчаливым достоинством и в лице, и в движениях. Было еще несколько человек, и всех их Торусский назвал по именам и фамилиям, и представил им князя Ивана.
Они оказались приветливыми и милыми людьми, радушно приняли в свой кружок Косого, налили ему стакан вина и, чокнувшись с ним, занялись, как ни в чем не бывало, своим делом – игрою на бильярде, как бы воочию желая доказать, что их веселое настроение нисколько не испорчено появлением нового человека, на которого они уже смотрят, как на своего.
Князю Ивану ничего не оставалось делать, как усесться со своим стаканом на диван и стараться не быть им помехой, а напротив, по возможности пристать в их компании.
Рядом с ним опустился угрюмый двоюродный брат Рябчич, который вдруг, нахмурив брови, произнес:
– А вы не занимаетесь игрою на бильярде? Князь ответил, что вовсе не знает этой игры.
– А-а! – произнес, подняв теперь брови, молодой человек и замолчал, но с таким видом, точно, если бы Косой ответил ему, что умеет играть, он сказал бы ему тогда очень много интересного и глубокомысленного.
Очутившись среди веселой компании, князь Иван как-то почти сейчас же успел забыть показавшийся ему как бы таинственным случай с приведшим его сюда стариком-нищим. Куда и как пропал этот старик, он не додумывался теперь, развлеченный болтовней, окружавшей его. Болтовня была без претензий, и все смеялись и веселились каждому пустяку, высказанному кем-нибудь.
– Шар шаром дуплетом, – слышался выкрик, и вдруг ко всеобщему удовольствию добавлялось: – В дупло!
И все были рады и смеялись, причем Левушка заливался особенно громко.
Едва только игра на бильярде, прерванная было приходом Косого, возобновилась, как в комнате появился новый человек, и в нем князь Иван сейчас же узнал, несмотря на военный мундир, бывший на нем теперь, того господина, которого ему пришлось остановить на мостках герберга Дмитрича и с которым он чуть было не подрался серьезно на шпагах.
– Ополчинин, Ополчинин! – раздались голоса навстречу пришедшему. – Ты откуда?
Видно было, что Ополчинин держал себя здесь независимо и до некоторой степени импонировал.
– Постойте, погодите… – заговорили опять кругом. – Нужно же налить ему вина… Эй, хозяин, вина сюда…
Немец-хозяин появился в дверях и, как будто не совсем обрадовавшись новому требованию, остановился и медлил.
– Ну же, сколей еще бутылку! – крикнул ему Левушка.
– Рейнского, шипучего! – приказал Ополчинин. Немец поднял брови и прищурил один глаз, взглянув на Ополчинина, как бы спрашивая, шутит тот или нет: рейнское шипучее было самое дорогое вино.
Но Ополчинин засунул преспокойно руку в карман, вытащил оттуда горсть золотых и, звякнув ими в горсти, повторил уже более требовательным голосом:
– Я сказал – рейнского шипучего!..
Хозяин, застрявший было в дверях, теперь вдруг, словно его в одну минуту маслом смазали, поспешно исчез.
Между тем Ополчинин выложил свою кучку золотых на бильярд и, рассыпав их рукою, снова проговорил:
– Ну, господа, угадайте, откуда у меня это золото?
«Золото? И правда, золото! Что ж, из дома прислали?»
«Выиграл?» «Наследство получил?» «Клад нашел?» – раздались восклицания.
– Ф-ю-ю, – свистнул Ополчинин, – не угадать вам! Сколько головы не ломайте – ни за что не угадаете… Золото, как золото, а оно особенное…
– Ополчинин философский камень насол и золото делает – вот оно сто!.. – сказал Левушка.
– Не мешай, – остановил его Ополчинин. – Деньги я получил не более, не менее, как из дворца… от самого принца Антона.
